Гупи поёт, багха танцует

•

Авторы сценария Сатьяджит Рей, Упендра Кишор Рейчоудхури

Оператор Суменду Рой

Художник Банси Чандрагупта

Композитор Сатьяджит Рей

Оценка - 7 (из 10)

Музыкально-танцевальная фантазия-сказка

Как и многие отечественные зрители, я был раньше перекормлен индийским кино. Ещё подростком зачем-то смотрел всё подряд - слёзовыжимающие и одновременно преувеличенно радостные музыкально-танцевальные ленты, практически похожие одна на другую. В хитах советского кинопроката тогда (на рубеже 60-70-х годов) ходили “Ты - моя жизнь”, “Материнская любовь”, “Любовь в Кашмире”, “Поэма в камне”, “Цветок и камень”, “Хамраз”, “Преданность”, “Сын прокурора”, “Рам и Шиам”, “Зита и Гита”. Кто теперь помнит все эти заурядные истории, мало чем интересные и в художественном плане - разве что фанатики индийского кино по-прежнему жаждут постоянно возвращаться к поистине “утраченным грёзам”, смотря сейчас хотя бы на паре телеканалов выдуманные мелодрамы из Индустана, а вовсе не заменившие их в миг в сердцах миллионов домохозяек латиноамериканские “мыльные оперы”.

Тем любопытнее найти в одной из статей знаменитого индийского режиссёра Сатьяджита Рея такой нелицеприятный пассаж о кинематографе его страны: “Составные части среднего фильма на хинди хорошо известны: цветная плёнка (предпочтительно “истмен”); штук семь-восемь песен, исполненных голосами, которые все знают и любят; сольный или групповой танец (чем ритмичнее, тем лучше); плохая девушка - хорошая девушка; плохой юноша - хороший юноша; роман - но без поцелуев; слёзы, грубый хохот, ссоры, погоня, мелодрама; герои, которые существуют в социальном вакууме; жилища, которых не найти вне стен павильонов; съёмки натуры в Кулу, Манали, Ути, Кашмире, Лондоне, Париже, Гонконге, Токио... Да что там говорить? Посмотрите любые три фильма на хинди, и в двух из них вы обнаружите только что перечисленное. Это как свод классических девяти канонов, доведённых до полного абсурда”.

Правда, написано это в 1971 году бенгальцем, у которого, естественно, были свои давние претензии к искусству на хинди или других языках народностей, населяющих Индию. Но ведь и по более раннему признанию того же Рея, предшествующий бенгальский кинематограф у него самого вызывал не менее сильное отторжение. Однако - и нестерпимое желание творить в корне иначе, наперекор сложившимся канонам причудливого конгломерата типично голливудских рецептов и дурно, примитивно понятых традиций восточной культуры, в результате чего центр кинопроизводства в Бомбее стали иронически называть Болливудом.

Поэтому удивительно, что в середине своей творческой карьеры Сатьяджит Рей поставил сугубо фольклорную дилогию “Гупи поёт, Багха танцует” и “Королевство алмазов” (третью часть “Возвращение Гупи и Багхи” снял в 1990 году уже его сын Сандип Рей). Хотя в этих картинах, как и в лукавой ленте “Игроки в шахматы”, появившейся на исходе 70-х годов, теперь обнаруживаются не только острые политические намёки на настоящее Индии (времён конфликта с Пакистаном) и на её колониальное прошлое, но в первую очередь - вполне постмодернистские режиссёрские “штучки”. Почти семиминутный танец призраков в первой серии про похождения Гупи и Багхи просто гениален - он задаёт верный ритмический и смысловой настрой, без чего вторая половина фильма, неизмеримо уступающая первой, вообще может показаться “невыносимо индийской”. Сказка о двух деревенских придурках, которые благодаря волшебству становятся признанными певцами (своего рода рэпперами на индустанский манер) и даже усмиряют начавшуюся войну между соседними королевствами - чем не бенгальский отдалённый вариант американских прикольно-фантазийных киносериалов о “звёздных войнах” и Индиане Джонсе?! Вспомним к тому же, что действие второй серии о приключениях археолога-авантюриста происходило как раз в Индии.