Ахиллес и черепаха

«Ахиллес и черепаха» является заключительной частью трилогии, которую Такеши Китано начал фильмом «Такешиз», а продолжил картиной «Банзай, режиссер!» Если первые картины во многом функционировали в рамках эксцентричной комедии, то третья и последняя выдержана в более глубокомысленном ключе и она-то и раскрывает весь замысел склонного к философствованию японца. Китано решил показать процесс созидания творцом своих произведений со всей присущей этому занятию абсурдностью, бессмысленностью и вместе с тем таинственностью и сакральностью.

Поначалу хитрый Китано намеренно сбивает с толку зрителя и названием и до определенного момента содержанием своего фильма. Может показаться, что это несерьезное кино, а местами так и вовсе занятная комедия про нелепого старичка-холстомаза. Однако задор постепенно замещается задумчивостью, смех слезами, а развлечение глубокими думами. Потому что Китано удалось нарисовать портрет человека, номинально отличающего от зрителя, но в корне невероятно на него похожего. Только более трагичного. У каждого были до определенного возраста свои мечты и надежды, честолюбие и замыслы, но далеко не у всех оказалось достаточно таланта, чтобы их реализовать и воплотить. Осознав в какой-то момент своей жизни крушение этих иллюзий обычный маленький человек осваивается со своей скромной земной ролью в окружающем его социуме и живет так же бесславно, как и раньше, но уже с успокоившейся душой. Трагедия же главного героя «Ахиллеса и черепахи» в том, что, не найдя в себе признаков сверхталанта, он не остановился, не смирился. И продолжил безысходную борьбу за признание.

Может быть, прожить обыденную, но достойную жизнь тяжелее, чем биться в бесплодных попытках создать шедевр, может быть счастье не лежит в области кисточек и мольбертов, а заключается в создании чего-то простого, даже банального, но действительно ценного – семьи, дома, рода? Вот на подобные размышления и наталкивает этот фильм. Однако Китано все-таки в конце картины не проводит четкой границы между художником и обычным человеком, сокрушаясь над его бессмысленной судьбой и вместе с тем отдавая, таким образом, дань мужеству этого отчаянного творца.

Иван Данилов