Война

 

 

•	Постер фильма

Нетрудно догадаться, что новое произведение Алексея Балабанова опять вызовет противоречивое отношение у критиков и зрителей, хотя успех ему практически гарантирован - тем более, что картина была выпущена 14 марта в Москве сразу в 15 кинотеатрах, а по стране пойдёт, будучи напечатанной в количестве 80 копий. Для того, чтобы было понятно, насколько это много значит в наше время, следует упомянуть, что это совпадает по тиражу с заграничным суперхитом “Гарри Поттер и философский камень”, выходящим в России через неделю.

 

Кстати, это случайное соседство двух лент на самом-то деле приобретает особый смысл, поскольку балабановская “Война”, пусть и рядится в одежды чуть ли не документального репортажа, является своего рода аналогом фантазии-сказки, точнее - героического сказа.

•	Кадры из фильма

Главная “обманка” содержится уже в эпически-романном названии фильма, претендующим на всеохватность и объёмность исторического взгляда на всё-таки локальный вооружённый конфликт, который выгодно считать крупномасштабной битвой только тем, кто на нём большие дивиденды (и политические, и экономические) зарабатывает. Потому что никакой войны в толстовском смысле или в привычном нам по советскому кино преимущественно панорамном виде тут как будто не могло быть в принципе, а не из-за недостатка средств на съёмки.

 

Но и неизбежные аналогии с “Кавказским пленником” того же Толстого и с вольной экранизацией Сергея Бодрова (ведь в “Войне” словно специально появляется Сергей Бодров-младший в роли капитана Медведева, сидящего в яме в плену у чеченцев) тоже от лукавого, как и сознательно неполиткорректные выпады против всех “чёрных”, что дальше развивает провокационные мысли, впервые озвученные в “Брате” и “Брате 2”. Ибо задачей Алексея Балабанова является вовсе не показ чеченской войны и даже не судьбы её вольных и невольных жертв, а попытка вывести общество из состояния индифферентно-аморфного восприятия где-то далеко в стороне от происходящих событий. Эта война остаётся чужой и нас не касающейся, пока она не становится для кого-то личной.

 

Вроде бы какое дело 20-летнему русскому солдату Ивану Ермакову, которому удалось чудом вырваться из плена, до проблем англичанина Джона, вызволенного, напротив, с условием возвращения и спасения невесты Маргарет только при наличии денег - гигантской суммы в миллион фунтов стерлингов. Иван-то точно возвращается в Чечню не из-за солидных “бабок” в размере 35 тысяч фунтов, которые, всё же не забыв стребовать с Джона, отдаёт освобождённому капитану Медведеву на лечение.

 

Можно было бы, конечно, счесть важным мотив армейской дружбы и сохранения воинской чести, выполнения данного обещания непременно вернуться назад и спасти оставшегося в плену офицера, соратника по несчастью. Но это, как и прежние мотивы помощи старшему брату в “Брате” и друзьям в “Брате 2”, оказываются в итоге довольно функциональными. Потому что куда значительнее нечто не осознаваемое молодым солдатом, который, естественно, не мог найти себе места в родном Тобольске, где всё давно поделено на сферы влияния криминальных авторитетов и людей с блатом, то есть с теми же деньгами.

 

Собственно говоря, начиная с более эстетских фильмов “Счастливые дни” и “Замок” и кончая явно ориентированными на массовую публику “Братом 2” и “Войной”, Алексей Балабанов твердит об одном и том же - о вызове, который бросает человек, желая остаться индивидуальностью и сохранить собственное достоинство в противостоянии обстоятельствам жизни, условиям общественного строя, государственной системе подавления. Если же брать ещё шире - он словно вступает в схватку с невидимым и непостижимым Роком, пытаясь вывернуться из-под этого неотступного влияния. И то, что в незавершённой (по причине трагической гибели главной исполнительницы) “Реке”, а теперь в “Войне” приобретают особую силу воздействия на персонажей природные стихии взамен социальных и моральных катаклизмов, будто подтверждает безличность и неразгадываемость конфликта с Миром, в который не по своей воле втянут одиночка, даже если он действует с кем-то сообща.

 

Проще простого углядеть в “Войне” язвительную антигосударственную историю и одновременно проникнуться патриотическими чувствами, испытать униженную растерянность в своих мыслях относительно непутёвого народа, невезучей страны и бездарного правительства, а также преисполниться умилительной гордости за индивидуально непреклонного героя, почти сказочного Иванушку-дурачка, который “одним махом семерых побеждахам”. Но, пожалуй, особое лукавство Балабанова состоит в том, что весь фильм он представляет как рассказ Ивана Ермакова, сидящего в КПЗ и беседующего с неким журналистом, который остаётся за кадром и лишь изредка подаёт какие-то реплики. Здесь не столь решающе зрительское сомнение относительно того, посадят или не посадят Ивана в тюрьму за всё случившееся, сколь определяюще (хоть и сразу не улавливается) иное: а не является ли поведанное обычными байками-враками, присочинёнными впечатлительным юнцом?!

 

Вопрос не в том, было ли подобное на самом деле - киновидеохроника готова предоставить множество свидетельств реальных ужасов, творящихся в той же Чечне. Дело в другом: мы сами оказываемся в положении репортёра, выслушивающего исповедь солдата Ивана Ермакова, и должны для себя осознать, какова правда и что есть истина. “Война”, как лакмусовая бумажка, определяет наше собственное, личное отношение и к пересказанной истории, и к тому, что происходит в подлинной действительности. Так что смешно и наивно упрекать ленту Алексея Балабанова в том, что мы там разглядели. Каждый видел в ней только то, что хотел увидеть.