Дельта венеры

США-Канада при участии Чехии. 1995. 95 минут.

Авторы сценария Элиза М. Ротстайн (Elisa M. Rothstein), Патриция Луизианна Ноп (Patricia Louisianna Knop) по роману Анаис Нин (Anais Nin)

Оператор Игл Эгилссон (Eagle Egilsson)

Главный художник Зденек Флемминг (Zdenek Flemming)

Художники Даниэль Дворжак (Daniel Dvorak), Милан Стары (Milan Stary)

Композитор Джордж С. Клинтон (George S. Clinton)

Кассовые сборы - 62,9 тыс.

Оценка - 5 (из 10)

Эротическая мелодрама

Ещё в 1991 году в американском журнале “Премьер”, перед выходом второй “Дикой орхидеи”, Залмана Кинга, творца картин в стиле arty sex (то есть “красивой эротики”), противопоставляли Филипу Кауфману, создателю фильма “Генри и Джун”. Рассказ о запутанных эротических взаимоотношениях живущих в Париже в 30-е годы американского писателя Генри Миллера, его жены Джун и их общей подруги Анаис Нин, потом тоже ставшей писательницей, причислялся критиками к более престижному направлению sexy art (а именно - к “сексуальному искусству”). Водораздел между Кингом и Кауфманом пролегал в сфере их предпочтений относительно секса и искусства - что из этого первично, а что, увы, вторично.

Залман Кинг создал себе имя (и не столько в США, а, наоборот, в остальном мире) на тиражировании однажды найденной в ленте “Девять с половиной недель” Эдриана Лайна удачной формуле. Любовная мелодрама должна быть в меру откровенна и возбуждающа, немножко смущать и удивлять домохозяек и прочих неудовлетворённых женщин, тоскующих по романтической, но необычной и пикантной страсти, источаемой опасно привлекательным мужчиной-самцом (на Западе употребляется испаноязычный термин macho). По сути, и его режиссёрские опусы “Слияние двух лун”, “Дикая орхидея” 1 и 2 эксплуатировали потребность в первую очередь зрительниц в странной, но манящей сексуальной истории, преподанной в красивой, стильной упаковке заводящего киностриптиза под латиноамериканские танцевальные мелодии или чуть грустные блюзы. Кинг придавал особое значение хореографии эротических сцен, снимая их несколько дней, продумывая каждое движение камеры и репетируя с актёрами мельчайшие детали поведения в момент половых контактов. Но тем не менее всё это было подчинено главной цели - демонстрации захватывающего по ощущениям и выглядящего кинематографически секса.

В “Дельте Венеры”, воспользовавшись несколькими рассказами именно Анаис Нин, Залман Кинг поневоле вторгся на территорию Филипа Кауфмана, предлагая свое видение парижской богемной жизни писателей и художников - но уже в конце 30-х годов, в самый канун исторических потрясений второй мировой войны. Молодая американка Елена осенью 1939 года попадает во Францию, намереваясь завоевать признание в качестве сочинительницы любовных романов. Неведомый коллекционер заказывает ей более откровенные и скандальные истории - малоопытная Елена вынуждена сама провоцировать в жизни эпатажные сюжеты своих будущих рассказов. Лишь позже она узнает о том, что подобным образом совершенствовалась в сексе и литературе согласно желаниям более опытного романиста Лоренса, с которым имела кратковременную, но страстную связь в начале своего пребывания в Париже (вероятно, Анаис Нин намекала на отношения с Генри Миллером).

В ряде эротических сцен “Дельты Венеры”, безусловно, заметен и прежний Кинг, пусть он и повторяется в очередной раз, а чутьё режиссёра, открывшего Шерилин Фенн в “Слиянии двух лун” и Карре Отис в “Дикой орхидее”, почему-то его подводит. Оди Ингланд в роли Елены кажется всего лишь соблазнительной простушкой, глупенькой куклой, которая не обладает ни возбуждающим шармом, ни тем более роковой тайной женщины, способной увлекать мужчин и писать потрясающие рассказы. Она выглядит ещё наивнее, чем невинная Блю из “Дикой орхидеи 2”, в которой хотя бы был скрыт “комплекс Лолиты”, женщины-ребёнка, предрасположенной к порочным влечениям. Елена - как продавщица из магазина канцелярских товаров, выдающая себя за даму полусвета или богемную натуру, склонную к творчеству в короткие миги между сексом, выпивкой и беспробудным сном после ночей веселья.

Но огорчительнее то, что Залман Кинг, изо всех сил пытающийся доказать, что ему подвластен и стиль sexy art, в первую очередь не чувствует философский подтекст “пограничной ситуации” - личной и исторической. Он достаточно убедительно воспроизводит атмосферу предвоенного времени (большинство парижских эпизодов снимались в Праге, где лучше сохранились старые кварталы). Правда, некоторые образы беспечных развлечений и политических эскапад “бунтарей 30-х годов” всё равно представляются позаимствованными из целого ряда европейских фильмов, в которых давно отработана тема крушения “правил игры” в обществе “равнодушных” и “конформистов” в период прихода к власти фашистских режимов, потом развязавших мировую войну.

Однако эротическая и социально-историческая линии повествования в картине Кинга соединены как бы механически или по требованию постороннего заказчика-манипулятора. И режиссёр, подобно своей героине, ищет мифическую “дельту Венеры” методом проб и ошибок, открывая истину о неразделимости души и тела, вдохновения и страсти лишь на декларативном уровне. Более того, рискует вызвать раздражение как поклонников “чистой эротики”, так и “искусства без примесей”. Чаще всего подобным авторам не прощают попыток поменять прежние правила игры и уйти от ранее избранного или навязанного им амплуа.