Настоящая свобода печати может быть достигнута тогда и только тогда, когда суд присяжных (а не цензура или главлит) будут карать каждого автора, допустившего ложь. И не штрафом, а по-серьезнее. Пока этого нет, свобода печати совершенно аналогична «свободе любви».
Мягко говоря это очень спорное утверждение. Во первых оно не подтверждено мировым опытом, во вторых как может о чем то серьезном судить кучка дилетантов и наконец третье, где гарантия того, что присяжные не будут ангажированы.
задолбали уже свободами, что слова, что любви.
Истина всегда проста, потому что она однозначна. Сложность в познании возникает в одном случае - истину пытаются спрятать как можно глубже.
Слово, тем более печатное слово – это поступок, а за поступки следует отвечать.