Дефолт 1998-го: как это было

Бывший сотрудник Экономического управления президента РФ — о событиях 12-летней давности. В эти дни – годовщина дефолта 1998 года. И стоит вспомнить, что и как происходило в то время, как дефолт готовился, почему он произошел.

Началось все в конце 1995 года, когда третья попытка исполняющей обязанности председателя ЦБ Парамоновой «пробиться» через голосование в «правой» Госдуме закончилась безрезультатно, и в качестве кандидата был представлен либерал Дубинин, который и был утвержден на должность на первом голосовании. Почему вместо крепкого профессионала Парамоновой был выбран не очень грамотный финансист и никакой управленец Дубинин – вопрос отдельный; точно я не знаю, а конспирологические версии не люблю. Но напомню, что менее чем за год до этого события по категорическому требованию «западных» советников был уволен со своего поста председатель Госкомимущества В.Полеванов – единственный человек на этой должности, который не входил в «команду» Чубайса.
 

И как только Дубинин был назначен, к нему зачастили иностранные советники, в т. ч. представляющие иностранные банки. Суть их предложений сводилась к монетаристской догме о том, что страну «поднимут» иностранные инвестиции, но для того, чтобы их гарантировать, нужна низкая инфляция (сколько раз повторял эту чушь Гайдар, даже сложно описать). А в то время она была достаточно высокой, и опустить ее не удавалось, несмотря на супержесткую денежную политику поклонников Гайдара. Отметим, что причина этого была в том, что монетаристская команда ничего не понимала в денежном обращении и просто не удосуживалась разобраться в том, что при низком уровне кредита сокращение денежной массы инфляцию увеличивает, а не уменьшает (см., например, здесь).
 

Раз не получается снизить инфляцию, говорили добрые западные советники, нужно ввести т. н. валютный коридор, т. е. зафиксировать границы колебаний курса доллара к рублю, что позволит инвесторам планировать свои прибыли в привычной для них валюте. Теоретически этот вариант иногда дает результат, но при трех условиях. Во-первых, желательно, чтобы этот «коридор» не слишком отставал от инфляции (чтобы те, кто выводит свои капиталы из страны, не получали существенного преимущества). Во-вторых, чтобы на момент ввода коридора национальная валюта была бы, условно говоря, на нижнем уровне своего рыночного баланса. И, в-третьих, чтобы в стране не было «внеэкономического» (т. е. не встроенного в основные экономические процессы) источника высокой прибыли.
 

Все эти условия в начале 1996 года были нарушены. Коридор ввели на максимальном курсе рубля, коридором пытались притормозить инфляцию (которая, как видно из доклада, ссылка на который приведена выше, росла по совершенно независимым от курсовой политики причинам), и, наконец, источник прибыли был, а именно ГКО, бюджетные облигации.
 

Само по себе наличие в стране государственных ценных бумаг неплохо: это – хороший источник «тонкой настройки» рынков и управления ликвидностью банковской системы. Но не тогда, когда их доходность достигает 60, 70, а то и 90% годовых. Поскольку в результате все потенциальные инвестиции (как иностранные, так и рублевые) быстро оказывались на этом рынке. Причем, как это ни удивительно, основными участниками рынка стали структуры, аффилированные с теми самыми советниками, которые эту систему предложили организовать.
 

Более того, попытки ввести в эту систему новых крупных игроков (например, европейских) ничем не заканчивались. В кулуарах ходили легенды, что поскольку этот рынок был, что называется, глубоко «инсайдерским», то те, кто изначально не входил в избранный пул допущенных к информации, на этот рынок не рвались, поскольку риск был очень велик (и, как мы увидели по итогам августа 1998 года, он осуществился).
 

Почему же не остановили пирамиду ГКО, почему не опустили ставки? Есть мнение, что так много высокопоставленных чиновников «заигрались» в игры с ГКО, что что-то менять им категорически не хотелось. А отдельные сопротивляющиеся быстро ликвидировались.
 

К последним относилось и Экономическое управление президента РФ, которое к осени 1997 года написало доклад на имя президента, в котором объяснялось, что продолжение политики правительства в рамках связки «валютный коридор – ГКО» неминуемо вызовет в конце лета – начале осени 1998 года дефолт. При этом мы имели в виду, что дефолт будет банковский, поскольку иностранные спекулянты не просто меняли доллары на рубли для выхода на рынок ГКО, но еще и заключали соглашения об обратном выкупе по фиксированному, с учетом валютного коридора, курсу. Любому грамотному экономисту, разумеется, было очевидно, что удержать коридор правительство долго не сможет, поскольку обратная конвертация рублей в доллары и вывод денег из страны сильно «давили» на рубль. Собственно, указанная в докладе дата определялась по тому, насколько хватит на эту операцию денег в бюджете. В докладе также предлагалось провести девальвацию рубля, что позволило бы запустить многие отрасли промышленности (что, отметим, потом и произошло, в 1999–2003 гг.), т. е. получить все преимущества от дефолта без его негативных последствий.
 

В результате Экономическое управление было разогнано весной – в начале лета 1998 года, а в августе случился дефолт. Причем в весьма странной форме: государство отказалось выплатить деньги по рублевым облигациям и объявило сразу два дефолта – банковский и суверенный (отказавшись погасить находящиеся на руках владельцев ГКО). Зачем это было сделано, совершенно непонятно: напечатать рубли все равно пришлось, резкая девальвация национальной валюты была неизбежна. Есть мнение, что сделано это было для того, чтобы можно было «в ручном режиме» поддержать «свой» бизнес и максимально ослабить «чужой» – наши либерал-реформаторы всегда понимали «свободу рынка» весьма и весьма специфическим образом. Но это, впрочем, гипотеза.
 

А далее – итоги. На несколько месяцев нам удалось избавиться от монополии монетаристов на экономическую политику, и именно это во многом стало причиной бурного роста последующих лет. Часть реформаторов была уволена (некоторые из них сразу после этого поехали в кругосветное путешествие, надо думать, на «честно отработанную» зарплату), часть затаилась и сегодня снова управляет нашей экономикой. А мы в очередной раз убедились, что там, где правит бал идеология, никому не интересна истина. И сегодня мы уже в который раз готовы наступить на те же самые грабли.