За экономические преступления сажать не будут?

Либерализация уголовного законодательства страны, судя по всему, будет продолжена стремительными темпами. Причем поблажки предполагается давать в первую очередь по экономическим преступлениям.

Данная тенденция была заложена еще в прошлом году: весной 2010 года президент Дмитрий Медведев внес на утверждение Федеральному собранию первый пакет соответствующих законов, а осенью последовал второй пакет. В результате в России был введен мораторий на аресты за экономические преступления, а также отменен нижний предел наказания за нетяжкие преступления в виде лишения свободы.

А теперь пришел черед самого крупного, третьего пакета поправок к уголовному законодательству, подготовленного министерством юстиции и государственно-правовым управлением кремлевской администрации. Сегодня их обсудит администрация президента с представителями правительства и всех правоохранительных ведомств.

Суть подготовленных поправок достаточно подробно пересказывает газета «Ведомости».

Во-первых, в случае принятия поправок человека, впервые совершившего нетяжкое преступление без отягчающих обстоятельств, нельзя будет приговорить к лишению свободы (такое положение добавляется в ст. 56 УК). Понятие нетяжкого преступления при этом расширяется: это – деяния, за которые лишают свободы на срок до трех лет, а не до двух, как прежде.

У судьи появляется также важное право понизить категорию преступления на менее тяжкую – на один уровень: например, особо тяжкое (от 10 лет) перевести в разряд тяжких (до 10 лет). В 2009 году 45% приговоров к лишению свободы касалось преступлений средней и меньшей тяжести. Между прочим, эта категория определяет многое: срок наказания, тип исправительного учреждения, режим, сроки давности и возможность прекращать дела. Раньше судьи находились в жестких рамках категорий и нижних порогов наказаний, теперь у них будет гораздо больше возможностей для снисхождения.

Изменения коснутся самых распространенных статей – кражи (ст. 158) и мошенничества (ст. 159). Это, очевидно, должно расцениваться как шаг навстречу российскому бизнесу: ведь до сих пор в основном и сажали за мошенничество – на сумму от 1 млн руб. (ст. 159 ч. 4), срок до 10 лет (тяжкое преступление). Теперь судья сможет перевести дело в разряд средней тяжести и, если будут основания, прекратить его, или не приговаривать к реальному сроку.

Также получит воплощение в жизнь давняя идея министра юстиции Александра Коновалова: наказывать за экономические преступления не тюремным сроком, а штрафом. В случае уклонения от уплаты налогов (ст. 198-199) уголовной ответственности можно избежать, полностью возместив ущерб бюджету.

А если возместить ущерб пострадавшему и заплатить в пятикратном размере штраф, то уголовного наказания можно избежать за более чем половину из 40 экономических преступлений, входящих в главу 22 УК.

Правда, это не коснется преступлений в составе организованной группы и с особо крупным ущербом (от 6 млн руб.), преступлений, связанных с отмыванием и сбытом имущества (ст. 174-175), фальсификацией реестра ценных бумаг (ст. 170.1), разглашением коммерческой тайны (ст. 183).

Зато предлагается вообще ликвидировать ст. 188 Уголовного кодекса («Контрабанда»). Те товары, оборот которых запрещен (оружие, наркотики, яды и др.), предлагается вывести в отдельную ст. 226.1. В пояснительной записке отмечается, что анализ применения ст. 188 показывает ее коррупциогенность: теперь контрабанда товаров, оборот которых в России не запрещен, станет административным правонарушением. В УК остается ст. 194 – «Уклонение от уплаты таможенных платежей».

В записке сказано, что против декриминализации товарной контрабанды выступает ФСБ. Чекисты недовольны потому, что в их обязанности входит борьба с организованными международными группировками по ввозу опасных товаров, оборот которых не запрещен. Но, по словам адвоката и бывшего сотрудника Государственного таможенного комитета (ГТК) Марата Файзулина, ГТК еще в середине 1990-х гг. предлагал декриминализировать товарную контрабанду. Надо, правда, уточнить, что у г-на Файзулина есть и собственный прямой интерес в данном вопросе. По одному из дел, связанных с «Евросетью», обвинение по контрабанде телефонов предъявлено руководителю компании «Илед М» Алексею Широкову, чьим адвокатом выступает как раз г-н Файзулин. Декриминализация контрабанды непосредственно коснется его клиента, а также еще многих бизнесменов, получивших за контрабанду тюремные сроки. Впрочем, Файзулин все-таки считает, что закон должен предусматривать ответственность за ввоз несертифицированных и опасных товаров: это – более опасное преступление, чем уклонение от таможенных платежей, говорит бывший таможенник, а ныне адвокат. Ну что ж, и на том спасибо.

Не очень, правда, понятно, как все эти акты великого гуманизма к экономическим преступникам будут сочетаться с объявленной «беспощадной борьбой с коррупцией», которая, кстати, в основном и состоит из различных преступлений экономического характера. С другой стороны, в принципе, гуманное отношение российской власти к «социально-близкому элементу» по человечески понятно, и даже соответствующие исторические аналогии на данную тему имеются.

Правда, у этих законодательных новаций нашлось много критиков, причем не только из ФСБ и других силовых ведомств. Но они эти новации критикуют сугубо втихую: что поделать, они – люди служивые, подневольные, публично осуждать полет начальственных фантазий не приученные.

Правда, нашелся и способный на открытую критику предлагаемого пакета законодательных поправок – генерал милиции и советник (теперь уже бывший) председателя Конституционного суда Владимир Овчинский. О нем КМ.RU уже рассказывал. Овчинский фактически заявил, что предлагаемые поправки создают в России рай для экономических преступников, и разработать их могли только «правовые дегенераты».

Овчинский, в целом разделяющий идею либерализации уголовного законодательства, выступил резко против части поправок, отменяющих нижний порог санкций за некоторые опасные преступления. В частности, он высказал несогласие с тем, что, в соответствии с предлагаемыми поправками, судьям фактически разрешается отпускать на свободу осужденных за грабеж, разбой, квалифицированную кражу, причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. «Первое, что вызывает протест: теперь человек, совершивший преступление средней тяжести или даже тяжелое, может получить условно-досрочное освобождение. Такого нет нигде в мире!», – сообщил Владимир Овчинский.

«Второе. По 68 составам преступлений минимальный срок снижен до 2 месяцев лишения свободы. Я был бы не против, если бы речь шла о малозначительных преступлениях. Но нет! В число преступлений, по которым срок снижен, вошли такие, как нанесение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть. Во всем мире подобное называется убийством. Это часто хуже, чем убийство. Убийство может быть спонтанным: возникла драка, полуаффективное состояние, конфликт, ударил табуреткой – смерть. Но умышленные тяжкие телесные повреждения, тяжкий вред здоровью, повлекший смерть, всегда считались более изощренным преступлением. Теперь таких лиц можно фактически освобождать от реального срока, они могут получать до 2 месяцев лишения свободы. Такое могли написать лишь правовые дегенераты!», – заявляет Овчинский.

Но и это еще не все. «До 2 месяцев лишения свободы теперь могут получать и лица, совершившие разбой, даже групповой, а также квалифицированные кражи... Т. е. фактически создается рай для уголовного элемента», – нарисовал перспективу Владимир Семенович.

По его словам, предлагаемые нововведения вызывают стойкое неприятие не только у него. «Еще десятки ученых, юристов, эксперты Общественной палаты, эксперты Государственной Думы, Правовое управление Думы, Комитет по Конституционному законодательству, Правовое управление Совета Федерации – все вынесли категорически отрицательные заключения по этому законопроекту. Но эти заключения были выброшены в мусорное ведро. Законопроекты протащили через Совет Думы, проштамповали, проголосовали, как обычно».

Все эти и им подобные замечания Овчинского вызвали «крайнее недовольство» главы администрации президента Сергея Нарышкина и руководителя Государственно-правового управления президента Ларисы Брычевой, как раз руководивших разработкой этих поправок. Последовал «указующий сигнал». И председатель КС Валерий Зорькин должен был объявить своему советнику, что он уволен. Формально – за то, что «дал публичную негативную оценку законопроекту, который, став законом, мог бы явиться предметом рассмотрения Конституционного суда (таково потенциальное будущее любого закона)».

Хотя, как объяснял сам Овчинский, «критика или поддержка законопроектов в сфере уголовной юстиции, а также контакты с органами власти по этому поводу» были его прямыми обязанностями в московском представительстве КС. А сам проект новых поправок к УК с пояснительной запиской он получил в Общественной палате с просьбой дать свое экспертное заключение.

Между тем, по утверждению «Ведомостей», Конституционный суд хоть и был вынужден уволить Овчинского, но дал отрицательный отзыв на этот законопроект: наделение судьи полномочиями на изменение категории преступления, по мнению суда, не согласуется с логикой законодательства и нарушает принцип градации преступлений, на который опираются и уголовное, и уголовно-исполнительное, и оперативно-розыскное законодательства. Есть свои претензии к подготовленным поправкам и у Верховного суда, и у правительства. Поэтому даже чиновники президентской администрации вынуждены признать: «Законопроект еще сырой, скорее всего, он будет дорабатываться, и вряд ли в его окончательный вариант войдут все обсуждаемые статьи». Тем не менее, «в Кремле готовы жестко отстаивать поправки», обещает сотрудник администрации.