Жить будем плохо, но недолго

Развивающиеся страны переживут болезненную девальвацию, а развитые – политический кризис

По мнению главного экономиста Saxo Bank Стина Якобсена, мировой финансовый кризис завершится в 2015 году. Правда, предрекает эксперт, мир заплатит за оздоровление глобальной экономики девальвациями и политическими потрясениями.

Прогнозы Стина Якобсена на ближайшие полтора года можно условно разделить на две новости – плохую и хорошую. Плохая: кризис на развивающихся рынках перейдет в стадию повсеместной девальвации, и 2014 год выдастся очень тяжелым. Хорошая: кризис, разразившийся в 2008 году, близок к завершению.

«Сейчас мировая экономика переживает третью стадию кризиса. В идеале, четвертая стадия кризиса – это и есть начало нового этапа, завершение большого кризисного цикла. Первой стадией был банковский кризис в США. Второй – долговой кризис в Европе. Теперь начался кризис на развивающихся рынках, от которого страдает и Россия, – говорит Якобсен. – До 1973 года в мире существовала система золотого стандарта, затем мировая экономика перешла на режим таргетирования инфляции. Сейчас центробанки таргетируют инфляцию и уровень безработицы. Система постоянно меняется, и у всех этих изменений есть общее – они не работают. Парадокс заключается в том, что центробанки, хоть они и не способны вылечить экономику, сегодня играют в ней решающую роль. Они давно вышли за пределы своего естественного мандата – обеспечивать стабильность денежного рынка. Такая ситуация сложилась во всех странах мира: в США, Южной Африке, России и других».

По сути, говорит эксперт, центробанки взяли на себя роль плохих политиков, которые умеют снимать симптомы, но не могут вылечить болезнь: «Новая курсовая политика и новая политика процентных ставок Банка России, к примеру, – это не реформы и не лекарство. Это же касается и всех остальных: от ФРС США до Народного банка Китая».

Якобсена как последовательного критика центробанков не радует и тот факт, что ФРС начала сокращать QE3. По словам экономиста, этот процесс – вовсе не отказ от политики активного стимулирования, а связан он в первую очередь с дефицитом бюджета США и тем, как он финансируется.

«Если дефицит снижается, то можно сокращать и объемы денег, которые вы вливаете в экономику, – поясняет Якобсен. – Для большинства наблюдателей, не только для вас, сокращение программы – это синоним выхода из фазы активного стимулирования, хотя ФРС методом проб и ошибок давно пытается убедить рынки, что QE и ставки – разные вещи. Ставки будут повышены, когда темпы роста экономики и инфляция ускорятся, это и станет завершением политики стимулирования».

В итоге, предполагает Якобсен, 2014 год пройдет под знаком замедления Азии, а за ней – и всей мировой экономики. «Это уже происходит: экономика Китая замедлилась с 10% до официальных 7%, темпы роста России снизились с 5 до 1,5%, Индонезии – с 7 до 4%. Концепция «мировая экономика восстанавливается» не сработала. В этом смысле эта стадия нынешнего кризиса напоминает мне события 1997-1998 гг. в Азии и России, а также кризис 2002 года в Европе. Столкнувшись с замедлением роста и проблемами на валютном рынке, страны реализуют стратегию по повышению процентных ставок. Но эта стратегия еще сильнее замедляет рост экономики и мешает проводить реформы», – говорит эксперт.

В качестве второго риска он называет последствия активного стимулирования экономики центральными банками. Зависимость инфляции от эмиссии уже не работает в прежней мере.

«Стимулирование и замедление темпов роста породили монстра – экспорт дефляции. Цены производителей в Китае снижаются, прибыли компаний падают, это приводит к дефолтам и может обернуться банковским кризисом. Сейчас становится ясно, что нам этой проблемы не избежать: это касается и Европы, и даже США в какой-то степени», – предостерегает экономист.

В чем же опасность дефляции? Якобсен описывает ее так: она углубляет неравенство в обществе. Объемы долгов людей будут фактически расти, несмотря на то, что номинально они останутся прежними. Особо опасна дефляция для России: чем ниже падают цены, тем больше доходов россиян будут забирать себе банки. Кроме того, дефляция искажает и меняет мотивации для представителя бизнеса.

«Если вам нужно новое оборудование, то в следующем году его можно купить дешевле, чем в этом, а через три года – еще дешевле. Если вам нужно нанять новых работников, то завтра это сделать выгоднее, чем сегодня, через год – еще выгодней. Богатые страны с этим справятся: если вы богаты и у вас есть сбережения, вы даже выигрываете от дефляции. А вот бедные страны будут беднеть», – такая картина рисуется экономисту.

Есть у Якобсена и прогнозы относительно грядущего кризиса в Китае, о котором все чаще поговаривают его коллеги: якобы сначала лопнет теневая банковская система страны, а затем спонтанная волна переоценки всех рисков, связанных с китайскими активами, приведет к банкротству крупнейших финансовых институтов.

«Китай разочарует тех экономистов и аналитиков, которые полагали, что правительство страны пойдет на глубокие реформы и сможет ускорить рост, – говорит Якобсен. – Лидеры страны делают и будут делать противоположное: они будут концентрировать власть в своих руках, что еще сильнее замедлит темпы роста, примерно до 5% в год. Теневые банки – фонды, выпускавшие так называемые продукты по управлению богатством, – находятся на грани банкротства, потому что не могут больше выполнять обязательства перед покупателями этих «продуктов». Фонды просят помощи у правительства, но не получат ее: речь идет о 6 триллионах долларов, это огромные деньги даже для Китая. Кризиса можно избежать двумя способами: или кто-то должен взять на себя убытки, или экономика должна снова разогнаться, чтобы убытки превратились в прибыли. Но и то, и другое сейчас невозможно. Значит, кризис неизбежен – в том или ином виде, сегодня или через пять лет».

Причем, полагает аналитик, скорее всего, правительство решится на кризис в ближайшее время, и он может быть даже полезен. Реформы вообще проводить сложно, поэтому встряска сможет помочь политикам, инвесторам и электорату осознать абсолютную необходимость перемен и ускорить их наступление.

Это касается и России, чью «застрявшую» экономику оживит кризис. Сегодня же наша страна, по словам Якобсена, остается одной из самых слабых экономик с точки зрения перспектив роста, для которого просто нет устойчивого фундамента. Нет устойчивых правил поведения на денежном рынке, права собственности плохо защищены. Долги российских регионов уже превысили 100 миллиардов долларов.

«Я очень хорошо отношусь к России, приезжаю сюда регулярно последние 10 лет и очень хочу, чтобы здесь все было хорошо, – добавляет эксперт. – Но получается все наоборот. Каждый раз, приезжая в Россию, я слышу, что в следующий мой приезд в стране все будет намного лучше. Когда я возвращаюсь, все становится только хуже. Правительство планировало, что рост в 2013 году составит 4-5%, в итоге он составил всего 1,5%. Это – не совпадение. У этого есть вполне понятные причины».

Впрочем, ситуация в России не уникальна. По словам Якобсена, изучив ситуацию в 30 странах мира, он не нашел ни одной, которая бы шла по правильному пути. Страны Северной Америки, Южная Африка, Индонезия – все экспериментируют с экономической политикой, но пока без особого успеха, признает эксперт.

«Вся мировая экономика замедлилась, а связи между странами, оказавшимися в состоянии «плохого равновесия», только укрепились. В Европе все ярче заметно разделение на север и юг. В США растет разрыв между богатыми и бедными. Развивающиеся страны занимают слишком много денег, этот процесс уже выходит из-под контроля. Центробанки борются с инфляцией, а не поддерживают проведение реформ. Правительства пытаются защитить свои валюты с помощью высоких ставок. Страны отказались от стремления к росту, оказались слишком ленивы, застряли в «режиме ожидания» и синхронизировались в невозможности и нежелании что-либо делать. Несложно понять, что цена этого затянувшегося ожидания – потерянное время. А потерянное время – это потерянные возможности», – заключает Якобсен.

Как считает директор аналитического департамента United Traders Михаил Крылов, охлаждение экономики России не приобрело критический характер, потому что предшествовавший рост экономики был вызван тем, что нам просто повезло с ценами на нефть: «Думаю, дальше все будет зависеть от того, насколько удачно снег западных инвестиций ляжет на пляж зимней Олимпиады в Сочи».

Управляющий директор ГК «Алор» Сергей Хестанов полагает, что любой кризис – результат накопления противоречий. «И пока противоречия не будут разрешены, кризис не будет преодолен. Меры со стороны правительств и ЦБ вместо преодоления кризиса фактически его законсервировали, – говорит эксперт. – «Очистительная гроза» не разразилась. Именно отсутствие расчистки балансов и отсутствие смены неэффективных собственников и замедляет восстановление. Слишком многих спасли за счет налогоплательщиков».

Одним из немногих реалистичных сценариев для развивающихся экономик (и России в том числе) является масштабная девальвация, считает Хестанов. «Именно девальвация восстановит потенциал роста. Однако ценой такого восстановления станут заметные потери значительной части граждан. Слабость российской экономики с точки зрения западного инвестора заключается прежде всего в отсутствии необходимых, но весьма болезненных реформ. К сожалению, именно их болезненность заставляет откладывать их реализацию. Однако давление кризиса волей-неволей заставит провести эти преобразования. Именно это и запустит новый цикл роста. Жаль только, спрогнозировать время этого давно ожидаемого явления пока не представляется возможным», – заключает экономист.