В апреле текущего года исполнилось 10 лет со дня подписания Договора о союзе Беларуси и России
Факты:
Царик Юрий Юрьевич родился в 1984 году в городе Бобруйске Могилевской области БССР. С 2004 года публикуется в интернет-изданиях, газетах и журналах стран СНГ по проблемам геополитики, экономики, международного права, белорусско-российских отношений, сетевых войн, субъектности и рефлексивного управления. С этого же года автивно сотрудничает с Ю.Крупновым, С.Кара-Мурзой, А.Паршевым, движением Линдона Ларуша. В 2004 году организует и возглавляет Интеллектуальный клуб Белорусского государственного университета. С 2006 года — координатор Сети мирового развития, сотрудник Института мирового развития. Изучает международное публичное право в Белорусском государственном университете (студент 5 курса).
В апреле текущего года исполнилось 10 лет со дня подписания договора о Союзе Беларуси и России, а совсем скоро – 8 декабря – исполнится 15 лет со дня подписания Беловежских соглашений 1991 года. Подобные даты – это всегда хороший повод для подведения итогов и построения новых планов. Однако еще более весомый повод для такой работы предоставляет нам текущая, по сути, критическая, ситуация, сложившаяся в отношениях России со своими ближайшими соседями.
Дезинтеграция постсоветского пространства
Важнейшим фактором развития событий на постсоветском пространстве начиная с 1991 года было полное отсутствие на этой территории России как активного субъекта, выстраивающего свое развитие, предлагающего окружающим странам определенный проект региональной системы и вовлекающего их в работу по реализации этого проекта. На протяжении 15 лет бывшие советские республики были объектом выстраивания и реализации агрессивных глобальных геостратегий США и ЕС, региональных геостратегий Турции, Ирана, Китая. Российское руководство в лучшем случае пыталось препятствовать реализации наиболее опасных элементов этих геостратегий, не предлагая по существу ничего взамен. Приход к власти В.В.Путина не изменил этой ситуации кардинально: отдельные внешнеполитические акции и кампании, проведенные российским МИДом с 2000 года, имели временный и незначительный эффект, поскольку не были вписаны в единую стратегию действия России на постсоветском пространстве. Сама такая стратегия за прошедшие годы не была сформулирована.
Жестокие поражения России в 2004 году (трагедия Беслана, перевороты в Грузии и Украине) сделали очевидной неадекватность ее пассивно-инерционной политики тем тенденциям, которые стали господствовать на постсоветском пространстве. Это побудило руководство страны обратить пристальное внимание на свои отношения с ближайшими соседями. Так, если в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации 2004 года об СНГ и постсоветском пространстве не сказано ни единого слова, то в 2006 году Владимир Путин посчитал необходимым четко высказаться в защиту СНГ: «Очевидно, что Содружество помогло без особых потерь пройти период становления партнерских отношений между вновь образованными, молодыми государствами. … Сыграло свою позитивную роль в сдерживании региональных конфликтов на постсоветском пространстве. … Из опыта СНГ выросло и несколько продуктивных инициатив экономического сотрудничества. Сегодня параллельно – на основе совпадающих интересов сторон – развивается Союзное государство с Белоруссией, ЕврАзЭС, Единое экономическое пространство. … Содружество стало хорошей основой и для формирования Организации Договора о коллективной безопасности» [1]
Кроме того, Владимир Путин обозначил российское видение целей СНГ и в целом интеграции на постсоветском пространстве: «На пространстве СНГ идет непростой, но активный поиск оптимальных моделей взаимодействия. И Россия готова прямо и ясно заявить о желательном для нас конечном результате такого поиска. Это – создание оптимальной экономической системы, которая обеспечивала бы эффективное развитие каждого из её участников».
Однако следует признать, что и после этих слов проблема постсоветского пространства российским руководством еще даже не поставлена по всей ее полноте. За выступлением Владимира Путина не последовало фактически никаких действий ответственных ведомств по обеспечению четкого позиционирования России в отношениях с бывшими советскими республиками. Показательно, что в прошедшем недавно в Минске совещании министров иностранных дел стран-членов СНГ участвовали только три министра (от Беларуси, Казахстана и России), что является беспрецедентным случаем в истории организации. Это событие, как и сегодняшние кризисы в отношениях России с Беларусью, Грузией и Украиной, являются очередным доказательством того, что если за ближайшие два года Россия не выработает четкой позиции и стратегии построения и развития Большой России на постсоветском пространстве, то она очень скоро останется в окружении враждебно настроенных государств, по большей части зависимых от других геополитических субъектов: США, Китая, ЕС, Турции.
Украина
Сегодня мы являемся свидетелями украинской трагедии – трагедии, вина в которой лежит, в том числе, и на руководстве России. На протяжении 90-х годов ХХ века российские лица, ответственные за осуществление внешней политики, усиленно твердили о том, что «Россия возвращается в лоно западной цивилизации» и «должна занять свое место в международном сообществе», всерьез говорили об интеграции Россию в Европу. Впрочем, зачем вспоминать 90-е? Еще в сентябре 2004 года кремлевский политтехнолог Глеб Павловский, ни много ни мало, заявил, что «целью интеграции России и Украины может быть только большая Европа» [2]. А всего через несколько месяцев, когда оранжевые добивались третьего тура выборов и делали от имени Украины «европейский выбор», вдруг оказалось, что Украине в Европу нельзя.
В результате сегодня Украина находится в тяжелейшем политическом, экономическом и социальном кризисе. Фактически речь идет об угрозе полного демонтажа украинской государственности и прекращения существования украинского народа как целостной сущности. И вместо того, чтобы сегодня делать Украине предложения, «от которых она не сможет отказаться», российские ответственные ведомства и экономические субъекты ограничиваются использованием газового вентиля как едва ли не единственного инструмента российской политики в отношении этой страны.
Грузия
Отсутствие у российского руководства стратегического видения Большого Кавказа как целостного региона [3], который не может рассматриваться и быть объектом политики «по частям», нежелание ставить цели развития и определять российские интересы развития в этом регионе привели к тому, что позиция России в отношениях с Грузией выглядит довольно неоднозначно (если не сказать двулично). С одной стороны, Россия пытается противостоять закреплению США в Грузии и наступлению Грузии на союзные России Южную Осетию и Абхазию: постоянно выступает с соответствующими заявлениями, использует экономические инструменты воздействия и т.д. С другой стороны, Россия не только не признает Абхазию и Южную Осетию, но и не предлагает странам региона тех совместных проектов и программ развития, которые могли бы вывести весь Большой Кавказ из сферы влияния США и превратить его из «пороховой бочки» России и всей западной Азии в центр стабильности и процветания.
В результате Россия сегодня втягивается в антигрузинскую истерию и ругается с Михаилом Саакашвили, оказывая ему тем самым совершенно недостойные его статуса почести. К Саакашвили вообще нельзя серьезно относиться как к президенту состоявшейся независимой страны, поскольку Грузия является сегодня несостоявшейся страной (failed state) в том смысле, что она, во-первых, не может обеспечивать сама себя, находится на содержании иностранных государств, и во-вторых, значительная территория Грузии, той Грузии, которая административно-территориально входила в СССР, просто не контролируется грузинским центральным правительством. Поэтому российские раздраженные высказывания просто не соответствуют статусу и рангу Саакашвили. А громкие заявления МИДа должны делаться сегодня в адрес спонсоров грузинского режима, а не самой Грузии. Но самое важное – это то, что и сейчас, на фоне грузинского кризиса, российское руководство отказывается формулировать и предлагать свой проект развития Большого Кавказа.
Беларусь
Если Россия умудрится сегодня из-за цен на газ испортить отношения со своим единственным союзником – Республикой Беларусь – то это будет не просто провал, это уже будет диагноз. Как сказал Александр Лукашенко, «вы просто опозоритесь». Но именно такой сценарий развития событий сегодня кажется как никогда вероятным.
Так, 18 октября «заместитель министра экономического развития и торговли РФ Андрей Шаронов в Госдуме сообщил, что Россия приняла ограничительные меры на закупку на бюджетные средства в ответ на действия белорусских властей. По словам замминистра, белорусские власти составили обширный список с российскими товарами, которые запрещено покупать госпредприятиям». Как сообщают информагентства, меры были введены в ответ на аналогичную дискриминацию российских товаров в Беларуси.
Все понимают, что в белорусско-российских отношениях сейчас протекают сложные и разнонаправленные процессы. Например, на фоне слухов о «торговой войне», вызванных упомянутой выше информацией, в этот же день Председатель Совета Федерации Федерального собрания России Сергей Миронов отметил позитивный характер белорусско-российских отношений [4]SPAN>, а межпарламентская комиссия двух стран завершила работу над текстом Конституционного акта [5]. Иначе говоря, давление на Беларусь оказывается не только по экономическим, но и по политическим мотивам.
При этом позиция России опять выглядит довольно неоднозначно. В начале девяностых руководство РСФСР, по сути, выгоняет из Союза союзные республики, первым заявляя о своей «независимости» (не понятно, правда, от чего и от кого) под одобрительные возгласы тех, кто уже давно поговаривал о необходимости «сбросить окраины», якобы паразитирующие на России. Однако через 15 лет, когда, например, Беларусь уже очень неплохо научилась жить своим умом, Россия заявляет: отказывайтесь от суверенитета и суверенного равенства с Россией и подчинитесь наднациональным органам Союзного государства, которые будут по большей части под российским контролем.
Довольно странная позиция.
Но главное даже – не в этой странности, а в том, что при этом Россия ничего Беларуси реально не предлагает. Пока Владимир Путин отдает распоряжения о диверсификации экономики, инновациях и промышленном развитии, а российские чиновники занимаются бумагомаранием, саботируя их, Беларусь все это реально осуществляет. Так, например, Минский тракторный завод за девять месяцев 2006 года нарастило выпуск тракторов на 7 тыс. единиц. Все вместе взятые российские тракторостроительные заводы за это время не выпустили такого количества машин. За последние годы МТЗ создал более 10 тыс. новых рабочих мест, ежегодно на работу принимается более 300 молодых специалистов. На сегодняшний день предприятие экспортирует свои машины в 75 стран мира [6]. И этот пример - далеко не единственный [7]. Положительные сдвиги обеспечены также в демографии [8], и в других сферах жизни общества. Соответственно, возникает вопрос: можно ли быть уверенным в том, что после падения административно-правовых границ в рамках Союзного государства российские приватизаторы обеспечат белорусскому обществу лучшую перспективу, чем эта?
Интеграционный тупик
Ситуация, сложившаяся в ходе белорусско-российской интеграции, является ключом в понимании и постановке важнейших проблем российской внешней политики как на постсоветском пространстве, так и за его пределами. Чтобы разобраться в этой ситуации, необходимо принимать во внимание два важнейших факта.
Во-первых, Республика Беларусь и Российская Федерация, учитывая фундаментальные различия в идеологии их социально-экономического развития, на сегодняшний день являются сверхинтегрированными. Успехи белорусской экономики в существенной степени определяются основанным на потоке нефтедолларов ростом экономики российской. Достаточно сказать, что порядка 80% белорусских предприятий работают на основе комплектующих, поставляемых российскими производителями, и около 80% всей продукции (за исключением продукции нефтехимии) белорусской промышленности продается в России. Поэтому «белорусское экономическое чудо» - это во многом заслуга и России. Беларусь фактически является отражением России, отражением, которое показывает, как могла бы жить Россия при нормальном, разумном хозяйствовании. Именно поэтому успехи Беларуси и лично Лукашенко ставят российское руководство в крайне неудобное положение и являются потенциальным фактором нестабильности той системы «экономики трубы», в которую сегодня превратилось российское народное хозяйство.
Очевидный факт состоит в том, что Беларусь и Россия являются одним социально-политическим организмом. Увлеченность российской элиты концепцией национального государства и национальных интересов ведет к рассмотрению Беларуси и других бывших союзных республик как отдельных, вовне положенных, государств, что принципиально не соответствует реальному положению дел. Сама белорусско-российская интеграция в рамках смысловых горизонтов, заданных идеологией национальных интересов, является абсурдом – нации не могут быть «братскими народами», и у них не может быть никакой интеграции на основе принципа суверенного равенства; у наций может быть или поглощение и лишение суверенитета, или создание наднациональных структур и обоюдный отказ от суверенитета. Но именно формула интеграции на основе принципа суверенного равенства лежала в основе белорусско-российского сближения изначально – этот принцип и обеспечивал преемственность интеграционного проекта с проектом советским, что изначально и выражалось в восприятии интеграции двух стран как процесса восстановления СССР на новых началах.
Второй важнейший факт, касающийся белорусско-российской интеграции, состоит в том, что процесс сближения двух стран выстраивался в логике развития. Его движущей силой были потребности восстановления и развития промышленной системы, унаследованной Беларусью и Россией от СССР. Любое соглашение в рамках интеграционного процесса, как правило, служило достижению конкретных, четко обозначенных целей и отвечало потребностям конкретных субъектов и социальных групп. Всем участвовавшим в интеграции субъектам, были понятны цели и принципы интеграции. Одним словом, интеграция протекала в условиях, когда декларируемые в двусторонних соглашениях цели, принципы и меры были действительными целями и принципами участвовавших в этом процессе субъектов и воплощались в соответствующих действиях.
Ситуация принципиально изменилась примерно в 2004 году. С одной стороны, к этому времени все важнейшие технологические цепочки, соединявшие экономики Беларуси и России еще в советские времена, были вновь налажены; цели интеграционного проекта в его «восстановительной» постановке были достигнуты. С другой стороны, в России сформировались и укрепились за счет притока нефтедолларов мощные экономические субъекты, которые в своей деятельности придерживались агрессивной антипромышленной экономической идеологии (компании нефтегазохимического сектора). В условиях, когда изначальные цели интеграции были достигнуты, а необходимость поставить новые цели еще даже не была осознана, интересы и политическая воля этих субъектов и обеспечили постепенное формирование специфической новой доктрины поведения России на постсоветском пространстве. Суть этой доктрины сводится к формуле «либеральная империя на основе использования Россией своего статуса энергетической супердержавы».
Концепт «либеральной империи» был сформулирован Анатолием Чубайсом в 2003 году. Ее основательная критика приведена в ряде статей председателя ПАРТИИ РАЗВИТИЯ Юрия КРУПНОВА [9].
Концепция «энергетической супердержавы» была создана рядом российских политтехнологов в начале 2006 года [10]. Ими была проведена попытка навязывания этой концепции Владимиру Путину как официальной позиции России на саммите Большой Восьмерки. Однако в ряде выступлений Президент отверг ее [11].
Продвижение идеологии «либеральная империя – энергетическая сверхдержава», обеспеченное мощными ресурсами российских корпораций нефтегазохимического сектора, привело к тому, что других интересов и целей у России в сфере интеграционных процессов практически не осталось. Все другие аспекты межгосударственных отношений: социальное развитие, развитие перерабатывающей промышленности и высокотехнологичных сфер и др. – ушли на второй и третий план в повестке дня, поскольку их не продвигали столь мощные в организационном и финансовом плане субъекты.
В результате действия двух описанных факторов сложилась ситуация интеграционного тупика, когда дальнейшая интеграция Беларуси и России на основе принципа суверенного равенства сторон оказалась невозможной. Дальнейшее сближение экономических, правовых и политических систем государств и снятие административных барьеров довольно быстро привело бы к поглощению белорусской экономики мощнейшими финансовыми и нефтегазовыми корпорациями России с последующим повторением на белорусской территории сценария шоковой деиндустриализации. Очевидно, что Беларусь (прежде всего, подавляющее большинство белорусского народа) на такую участь не согласится ни при каких условиях. Но в рамках устоявшихся идеологий национализма и либеральной империи выдвинуть другие цели и другой проект российское руководство просто не может. Для этого нужен новый, независимый от националистического либерал-имперского блока субъект.
Выход из интеграционного тупика: Большая Россия и принцип соразвития
Исходя из сказанного выше, необходимо выдвинуть три основных императива российской внешней политики.
Во-первых, российская внешняя политика должна быть основана на идеологии развития и принципе соразвития. В рамках этих установок российское мировое лидерство, которое является безусловной конечной целью как внутреннего, так и внешнего развития страны, воплощается в статусе мировой державы. Мировая держава — это государственность, образцово–показательно решающая мировые проблемы на собственной территории силами своего народа и в его интересах и гарантирующая всем народам и государствам мира возможность развития как залог свободного и справедливого мироустройства. Соразвитие как принцип российской внешней политики означает, что выстраивание Россией коалиций и союзов, внешней политики в целом, должно разворачиваться вокруг проектов и программ развития регионов и сфер жизнедеятельности. Основой политики Росси должны стать прорывные проекты развития решающие важнейшие мировые проблемы развития (демографическая, энергетическая проблемы, проблемы развития промышленности, образования и др.) и вовлекающие государства мира в орбиту российского влияния.
Особенно это касается региональной интеграционной политики России. Единственным выходом из интеграционного тупика в отношениях Беларуси и России является обеспечение соразвития двух стран: совместного создания ими новых отраслей экономики и систем деятельности, и обеспечения таким образом обоюдного структурного усложнения их национальных экономик. Так, например, вместо того, чтобы удерживать Беларусь на коротком поводке газовой зависимости, Россия должна предложить ей энергетический суверенитет через создание атомной электростанции на основе быстрых реакторов нового поколения. Реализация такого проекта будет выгодна обеим сторонам, а та интеграция, которая будет обеспечена за счет необходимости совместного научно-технического и кадрового обеспечения работы белорусской АЭС, совершенно точно будет более эффективной, чем газовый террор, который настраивает население Беларуси против Москвы. Более того, реализация такого проекта могла бы стать важным прецедентом, способным повысить доверие к российской атомной энергетике в ближнем зарубежье. А после этого недалеко будет и до строительства АЭС на Кавказе, сталкивающемся сегодня с острой энергетической недостаточностью как главным препятствием на пути экономического развития.
Другим важным направлением соразвития России и стран ближнего зарубежья является создание сети трансконтинентальных транспортных инфраструктур – Евразийского наземного моста. Именно Россия здесь может и должна выступить инициатором, собирающим и переосваивающим вокруг транспортных коридоров свою собственную территорию и территории соседних стран.
Из этого первого императива следует также очень важный вывод относительно внутренней политики России: только ускоренное промышленное развитие самой России может позволить ей выступить действительным интегратором пространства Большой России. Газовые и прочие подобные войны не создают прочной основы для союза государств, они наоборот разрушают ее. Только связывание пространств производственными цепочками и социо-культурными проектами может обеспечить России возможность полноценного геоэкономического и геополитического действия. А это требует размещения части этих цепочек и проектов и в самой России, то есть, ее интенсивного промышленного и общественного развития.
Второй императив внешней политики России – это жесткое позиционирование и целеполагание в отношениях с каждым конкретным регионом в мире. Время, когда Россия могла иметь дело с регионами как географическими данностями, давно прошло. Сегодня единственный путь – это проектирование регионов и обеспечение их развития целенаправленными усилиями российского государства. Подобно тому, как американцы формируют по заданным параметрам Большой Ближний Восток или европейцы – пояс соседства, Россия должна, например, формировать Большой Кавказ. Но, в отличие от США и ЕС, - обязательно на основе принципа соразвития как единственной деятельной установки, позволяющей удержать регион от скатывания в фундаментализм и хаос.
Совершенно очевидно, что такое четкое целеполагание России во внешней политике невозможно без предельно жесткого внутреннего самоопределения руководства страны. Несколько вполне адекватных заявлений, сделанных Владимиром Путиным в 2006 году по внешнеполитической тематике, должны лечь в основу документа, жестко определяющего цели развития страны на ближайшие 5-7 лет. В ином случае, не имея предметных целей собственного развития, Россия не сможет предложить достойных целей и перспектив и другим государствам.
Третий императив внешней политики России касается собственно постсоветского пространства. Прежде всего, необходимо признать, что дальше мыслить категориями ушедшего века просто недопустимо. Никакого воссоединения разорванного в 1991 году СССР на советских или постсоветских основаниях больше не будет. Перед Россией сегодня не территория бывшего СССР, а клочковатое фрагментированное пространство, растаскиваемое всеми, у кого есть желание и ресурсы. Вокруг нас имеется несколько состоявшихся, но непризнанных государств, и несколько признанных, но несостоявшихся государств. Либо они и далее будут выступать источниками нестабильности и плацдармом для дальнейшего удушения и ослабления России, - либо Россия сумеет предложить им свой проект стабильности и создания новой структуры регионального геополитического пространства – Большой России [12].
Соответственно, единственное возможное и правильное отношение России к бывшим союзным республикам – это отношение к ним как к самой России, как к части Большой России, а не как к каким-то вовне положенным национальным государствам. Хаос в Украине, обострение ситуации на Кавказе, недавние конфликты в Средней Азии (Киргизия и Узбекистан) – все это есть результат абсолютно бесхозяйственного отношения России к своему цивилизационному телу – Большой России – в большей степени, чем происки западных спецслужб или что-либо еще. Так же и «белорусское экономическое чудо» - это не только белорусское явление, но и российское, относящееся к Большой России. Белорусские предприятия, как было показано выше, серьезно зависят как от российских поставщиков, так и от российских потребителей. Поэтому наличие «белорусского экономического чуда» - это в том числе и показатель того, что какие-то элементы советской промышленной системы удалось сохранить или воссоздать и в России.
Пока Россия не сможет увидеть возможностей своего развития в развитии соседних государств, пока российское руководство не сможет увидеть Большую Россию как целостность и реальность, никакой внятной интеграционной политики у нас не будет. А такое видение, в свою очередь, возможно лишь в том случае, если российское руководство отбросит идеологемы национализма и национальных интересов и будет рассматривать Россию в том единственном качестве, в каком она только и может существовать в мире – как мировую державу.
Таким образом, единственной методологической основой выстраивания Большой России и, в том числе, продолжения белорусско-российской интеграции является принцип соразвития.
Принцип соразвития определяет целью сотрудничества государств и народов взаимное структурное усложнение их систем жизнедеятельности при сохранении ими своей идентичности и самостоятельности. Соразвитие – это совместное мощное продвижение вперед двух или более государств на основе принципа суверенного равенства. Соразвитие является единственным средством, позволяющим обеспечить мирную интеграцию усилий народов мира в интересах решения мировых проблем без утери мировыми народами своей самостоятельности и субъектности. Мироизация как мировая политика, основанная на принципе соразвития, является единственной альтернативой глобализации как политике втягивания мира в «управляемый хаос» постоянной борьбы несостоявшихся государств и протогосударственных образований. Принцип соразвития позволяет переформулировать в адекватной вызовам времени форме такие фундаментальные понятия международного права, как суверенитет, суверенное равенство, невмешательство и др. и заложить основы нового подхода к находящемуся в глубоком кризисе современному международному праву.
Только политика, основанная на принципе соразвития, позволит России предложить соседним государствам привлекательный проект стабильности и развития и сформировать в союзе с ними Большую Россию как целостное региональное образование, организованное на основе принципа соразвития. Основой интеграционной региональной политики Росси должны стать прорывные проекты развития, решающие важнейшие мировые проблемы развития (демографическая, энергетическая проблемы, проблемы развития промышленности, образования и др.) в регионе и вовлекающие соседние государства в орбиту российского влияния.
[1] Послание Федеральному Собранию Российской Федерации 10 мая 2006 года.
[2] Глеб Павловский. Целью интеграции России и Украины может быть только большая Европа.
[3] См. Кавказскую доктрину России
[4] Миронов увидел позитив в белорусско-российских отношениях
[5] Коноплев: Проект Конституционного акта подготовлен
[6] Генеральный директор МТЗ "подарил" российским журналистам сенсацию
[7] См. например: Могилевский завод выпустил первый белорусский башенный кран, На БелАЗе создается два новых карьерных самосвала грузоподъемностью 320 тонн и т.д.
[8] См. Белоруссия: есть демографический прорыв!
[9] Крупнов Ю.В. Почему либеральная империя в России не получится?
[10] См. Крупнов Ю.В. Спасти президента Путина
[12] См. Крупнов Ю.В. Большая Россия. Постсоветского пространства больше нет
Юрий ЦАРИК,
координатор Сети мирового развития
Комментарии читателей Оставить комментарий