Мари Слип «Недалеко от гетто»

Клавишник питерской группы Otto Dix Мари Слип выпустил третий сборник рассказов «Недалеко от гетто»

Дарк-вейв команда Otto Dix – это воплощенная мечта великого русского философа Павла Флоренского о синтезе искусств. В то время как нынешние музыканты, художники и поэты стремительно разбегаются по своим локальным «корпоративным тусовкам», участники группы норовят объять необъятное.

«Диксы» записывают атмосферные альбомы (зачастую трудно поддающиеся привычной рубрикации), устраивают художественные выставки, неустанно экспериментирует с лазерным кибер-шоу, выпускают литературные альманахи и «сольные» книжки своих участников, поддерживают талантливую молодежь. Их немеркнущий энтузиазм подкупает. «Сейчас, когда все бегут с этого корабля, мы, наоборот, туда лезем. Если мы все-таки туда заберемся, мы сможем вырулить и поведем его туда, куда надо», - воодушевленно говорит их фронтмен Михаэль Драу.

Самоуглубленный клавишник группы Мари Слип, как истинный музыкальный мозг и талантливый программист, обычно предпочитает оставаться в тени. В отличие от Михаэля Драу, увлеченного техногенной философией, Слип отдает предпочтение темным сторонам социума. Предыдущий сборник рассказов музыканта «Человек-Инфу» акцентировал внимание читателя на интровертах и аутистах, добровольно рвущих последнюю связь с обществом. В новой книге «Недалеко от гетто» Слип поднимается уровнем выше, переходя на универсальный язык притч.

Львиную долю сборника «Недалеко от гетто» занимает одноименная повесть. Название настраивает на антиутопию. И действительно, в описании свалки, которая существует как изолированный от социума микромир, можно найти параллели с гротескной футурологической повестью Натальи Иртениной «Культурный слой». Писательница смоделировала потребительское общество будущего, где вполне счастливые люди живут на помойке, топят свои картонные жилища сушеным человеческим «гуаном» и расплачиваются крышками от пивных бутылок. Однако Слип ничего не моделирует, а пишет лишь о том, что действительно видел, живя на Дальнем Востоке в хмурые 90-е: паленая водка, от которой моментально слепнешь; нувориши, ворующие целые токарные станки; нищие поселения, обреченные на вечную войну цыган и «афганцев».

Повесть фрагментарна: в ней нет ни начала, ни конца, ни линейного сюжета. Главным цементирующим элементом здесь служит спившийся сторож свалки по кличке Батый, сквозь призму восприятия которого читатель постигает беспросветные эпизоды. Батый – философ. Ближе всего он оказывается к дзен-буддизму, хотя в его миросозерцании запросто можно обнаружить черты манихейства, гностицизма и экзистенциализма.

Само прозвище Батый заслуживает отдельного анализа. Строго говоря, в переводе с монгольского оно означает «сильный государь», но Мари Слип имел в виду явно не это. В книге говорится, что Батый переводится как «драгоценный цветок», что на самом деле служит характеристикой главного героя: цветок, распустившийся посреди непролазной грязи. Ключ к окончательному пониманию авторского замысла находим в фольклоре. С одной стороны, Млечный Путь русский народ раньше называл «Батыевым Путем» - неслучайно сторож в повести так любит наслаждаться видами звездного неба. С другой – в дилогии Павла Мельникова-Печерского «В Лесах» и «На горах» упоминается о Батыевой тропе, ведущей к потаенному Граду Китежу. Так же и герой Слипа приводит своих собеседников (да из всех нас) из обыденных представлений к подлинной мудрости.

Рассудительный сторож является в сборнике и ключевым персонажем иносказательного цикла «Притчи Батыя». Все коротенькие истории построены по одной и той же схеме. В одном купе едут врач, православный священник и Батый. Доктор, будучи убежденным материалистом и закоренелым циником, снисходительно или презрительно делится каким-нибудь наблюдением. Батюшка чаще всего оспаривает собеседника. Батый же выносит окончательный вердикт – иногда афористичный, иногда парадоксальный. Как идеалист сторож чаще всего оказывается ближе к священнику, нежели к врачу. Правда, в нескольких ситуациях служитель культа представлен у Слипа несколько утрированно (и тогда Батый с ним, понятное дело, не соглашается). В частности, настоящий православный священник никогда бы не сказал: «Лишь тот, кто живет ради познания, достоин называться человеком». Восточные христиане в каждом человеке видят Образ Божий, а веру и милосердие неизменно ставят выше знания. Иначе бы первыми родившегося Христа узрели бы высокоумные волхвы, а не простые, но чистые сердцем пастухи.

Также сборник «Недалеко от гетто» содержит повесть «Путешествие в Пяткаранту» (в которой автор своеобразно переосмысляет техногенные увлечения своего коллеги по группе Михаэля Драу и в очень завораживающем контексте упоминает о «Сказочной тайге» «Агаты Кристи»), а также двухчастный цикл аллегорических рассказов «Люди и звери». То, что в первых двух сборниках определялось несколько неуклюжим термином «социальная мистика», теперь изящно маркировано как «магический реализм». Если раньше мы просто знали, что Слип много пережил и способен видеть вещи чуть иначе, чем их воспринимает большинство людей, то теперь он облекает свои причудливые открытия в максимально доступные, лаконичные и удобоваримые формы. Ни грамма позы и напускного пессимизма – все намного страшнее и ирреальнее на самом деле.