«Наше Радио» преодолело родовую травму советской музыки
Вещание началось 14 декабря 1998 года (с песни группы «Кино» «В наших глазах»), а уже само начало 1999 года ознаменовалось невиданным всплеском активности.
Для нынешней молодёжи всё это выглядит достаточно в диковинку и в то же время крайне «просто» (то есть «примитивно»), но мы же помним отчётливо, с каким поначалу удивлением, а потом кайфом восприняли появившиеся повсеместно как будто в одночасье афиши с рекламой концертов, организованных «Нашим радио».
С каким восторгом встретили массовый выпуск альбомов и разглядывали обложки на кассетах и дисках с меткой новой радиостанции. И, естественно, подключались к самой радиостанции. Я, например, где-то с конца 2000-го (до 2006-го), а кто-то и раньше (и таких было большинство).
(Осенью 1999 года и в 2000 было сделано ещё кое-что безупречно сработавшее для повышения популярности, об этом мы расскажем … когда придёт время).
Появлялись новые лейблы. Один из них, Real Records, претендовал на роль лидера, такого скрепляющего звена между «Нашим» и тем же радио «Максимум» и иными радиостанциями: стартовый 1999 год – но уже в загашнике лейбла: «ДДТ», «ЧайФ», «Аквариум», «Крематорий», «Калинов Мост», «Линда», «Сплин», «Михей и Джуманджи» и даже … Hi-Fi (с Hi-Fi и начиналось восхождение).
Всё это было наше. Именно наше (российское, украинское, белорусское… постсоветское в целом), отделённое от зарубежного репертуара «Максимума» и всеобщей барахолки в стиле «Муз-ТВ» или «MTV».
Так что да, вкусовая революция свершилась.
Всё это надо знать современной молодёжи, несмотря на кажущиеся анахронизмы. Потому что точно так же все эти нынешние цифровые технологии вроде itunes и иже с ними завтра окажутся такими же «анахронизмами», как то, о чём вы вспоминаем: лейблы, кассеты с дисками, радио…
Но нам и самим хорошо было бы разобраться. Мы-то сами до конца поняли и осознали, что это было, в действительности? То есть с чем работали организаторы «Нашего радио», и насколько это успешным оказалось, и существовала ли альтернатива тогдашнему руководству (а это, напомним, был Михаил Козырев, как раз-таки уволившийся летом с радио «Максимум»)? И какой урок этот опыт может дать уже нынешним слушателям?
Приступаем.
Итак, с чем они работали.
Вопрос лучше так переформулировать: что руководству «Нашего радио» досталось?
А досталось… Разумеется, это был рок во всей жанровой палитре, но также и масса иной музыки, как унаследованной от СССР, так и появившейся уже после. «Михей и Джуманджи» и Hi-Fi, в частности, отдалённо даже не рок, сюда же «Иван Купала», «Гости из будущего». Ещё на радио «Максимум» стартовали «С.Т.Д.К.», «Отпетые мошенники», Лика Стар и даже «Руки вверх!» ранние. Вот так-то!
Дело в том, что родовой травмой советской (и постсоветской) музыки являлась неумеренная её расчленённость. В частности, рок зародился как отрицание советской эстрады (в том числе и даже прежде всего ВИА) и авторской, бардовской песни, то есть «грушинки», говоря обобщённо.
Притом, что, по сути, во многом обнаруживается жанровая преемственность. Гибрид ВИА и бардовщины. Просто кому-то было нужно выхолостить к концу 1970-х культуру ВИА и в целом эстрады до такого, что к ним на уровне инстинкта у населения возникало отвращение. «Грушинку» же через ряд переходных форм низвели до тюремного, военного и дворового блатняка, то есть музыки шпаны.
В конце 1980-х второй удар по эстраде оказался совершён посредством распространения заведомого кича (такого, как «Ласковый май» или «Мираж»). Естественно, на этом фоне очень выигрышно смотрелся рок, быстро расслаивавшийся на множество поджанров, в противовес официозу. Даже если не было никакого антисоветского содержания и в помине (ну что там у «Браво», «Карнавала» или «Динамика» антисоветского-то?). Именно этим и отличался от зарубежного, органически спаянного с остальными музыкальными направлениями.
А в девяностых постсоветское пространство заполонило множество диковинных жанров. Причём музыкальное расслоение культивировалось и продолжало культивироваться, несмотря на проступавшее ощущение искусственности разделения.
Именно такой завал и разгребали и на «Максимуме», и на образовавшемся «Нашем». При Михаиле Козыреве на «Нашем» ко всему в принципе присматривались. За исключением блатняка. Рок, поп-музыка, рэп … было почти всё. В основном эфире, или же в рубрике архивной музыки, или хотя бы поддержка на концертных площадках. В «Раритете» в конце «Чартовой дюжины». Были также ночные передачи, в которых ставили то, что днём в эфир не попадало.
Были «Любэ» с «Землянами» (тот самый «переходный случай» ВИА и рока). Александр Маршал. Агутин. Кузьмин долго был (ну а что, чем хуже «Браво»?). Пугачёва. «Гости из будущего». Рассматривались «Цветы» (и снова – ВИА или рок?) – и Децл и «Тату»…
Но были имена, которым доступ на радиостанцию оказался блокирован априорно. «Гражданская оборона», «Сектор Газа», «Оргия Праведников»… с нескрываемым субъективизмом в их отношении от Козырева.
Но, например, за бортом почему-то оказались и «Автоматические Удовлетворители», заложившие основу для отечественного панк-рока, и «АВИА» и «Странные игры» (оттуда вышли «Deadushki» и «Два самолёта»), «Облачный край», «Пекин-Роу-роу» (предтеча «Запрещённых Барабанщиков»)… «Автограф»… Берём любую посвящённую отечественному року книгу и обнаруживаем колоссальное количество проигнорированных имён. А они почему?
(Ещё из-за Михаила Козырева в 2003 году в эфире не стало «Короля и Шута» из-за песни «Мёртвый анархист». Якобы песня калечит детскую психику. Как это, скажем прямо, в духе ненавистных ему цензоров в СССР!).
Уже после ухода в 2005 году Михаила Козырева и «Король и Шут» вернулся в эфир, и зазвучала «Гражданская оборона», и трибьют «Сектору Газа» оказался поддержан. Но в целом так и остались все означенные проблемы. Принципиально ничего не поменялось. Ни у Михаила Козырева, ни у тех, кто после него руководил, завалы так и не получилось разгрести полностью.
На этом месте мы косвенно подбираемся к ответу на вопрос по поводу альтернативы.
Таки на 1999 год альтернативы Михаилу Козыреву – не было. То есть любой оказался бы вынужден проводить подобные эксперименты и репертуар отличался бы частностью. И с аналогичным результатом. А кто такой этой «любой»?
В том-то всё и дело, что ни Артемий Троицкий, ни Александр Ф Скляр, ни Фадеев, ни Нестеров, ни Толмацкий, ни Бурлаков… не олицетворяли они необходимой всеохватности. Со всеми минусами фигура Михаила Козырева являлась на тот момент идеальной.
Хотя бы для прививания интереса к новой музыке, а также для расширения кругозора в отношении «старой, доброй, проверенной музыки» (в том плане, что «старый добрый рок» не сводится к «Чайфу», «ДДТ» или «Машине времени» и что даже это не только «Аквариум», «Пикник», «АукцЫон»…). Возможно ли это было за пять-шесть лет совершить? Терзают сомнения.
Собственно, как это ни покажется парадоксально, но лишь сейчас мы к такой возможности максимально приблизились. Да, утрачены кассеты с дисками, превратились в очередные атрибуты ностальгии, ретроманства. Но: itunes, youtube, аудиотреки на yandex… На любой странице не составит труда треки разместить для прослушивания. В том числе и из старинных творческих загашников. И нынешнее «Наше Радио» возможность эту использует по полной программе. В самом начале двухтысячных подобных возможностей не было.
Так что всё в наших руках. В наших.
Всё это понятно самому Михаилу Козыреву. Но, увы, минусы, о которых было сказано выше, – минусы эти и перевесили. В конце он концов из тех наших мыслителей, кто чересчур яро стремится изжить всё советское. Но даже столь ненавистные ему большевики работали с дореволюционным наследием как данностью и преобразовывали, а он и масса ему подобных стремились уничтожить это раз навсегда – а с чего тогда создавать? Советскость – неуничтожима. Не потому, что «народ не тот», «страна не та», «уничтожена демократия». Но потому, что это наш культурный код, и не надо стыдиться его. Он как данность.
Всё это понимают в нынешнем руководстве «Нашего радио» и одинаково привечают музыкантов различных политических суждений. Музыканты сами во многом тоже от антисоветских штампов отходят. Так что вполне возможно воссоединение отечественного рока с его прототипом в лице ВИА. В целом синтез репертуара разных эпох и различных жанров. В том числе и осмысление … лучших образцов советских песен времён 1920-х, 1930-х, 1940-х, 1950-х. И это – наше.
А что, разве в тех же Штатах отрицается искусство первой половины прошлого века?
Подумайте, а мы в следующих статьях примерно попробуем обрисовать, как по-настоящему должен идти этот синтез и как нужно «бороться с попсой»?
Также мы вспомним о том, что же именно было сделано на «Нашем радио» в 1999 и 2000 для повышения популярности.
