Россия готовит замену «Сатане»

Не исключено, что новая мощная межконтинентальная ракета будет создаваться в кооперации с Украиной

Регулярно озвучиваемые американскими политиками планы по созданию глобальной системы противоракетной обороны (ПРО) не оставляют для России других вариантов, кроме как развитие «средств доставки» ядерного оружия, способного преодолеть любую ПРО. Впрочем, и по сей день у России есть разработанные еще в 1960-е гг. межконтинентальные баллистические ракеты РС-18 «Стилет» и РС-20 «Воевода» (которую в США окрестили «Сатаной»), вполне способные прорвать любую имеющуюся ПРО и нанести потенциальному противнику гарантированный ответный удар.

Проблема, однако, в том, что и над собранными в советское время ракетами довлеет фактор времени. И они постепенно приходят в негодность. Как известно, подписанный в 2010 году российско-американский Договор СНВ-3 предусматривает ограничить для обеих сторон число носителей (700 оперативно развернутых ракет и 100 еще на складах) и количество ядерных боеголовок (1550), которые могут быть на них развернуты.

К сожалению, уже к декабрю 2010 года в составе стратегических сил России находилось только 611 стратегических носителей. Они, правда, способны доставить 2679 ядерных боезарядов, но и боезаряды эти как минимум на две трети в течение ближайших 10 лет обречены на списание. Но если наличие 1500 действующих боезарядов – проблема, в целом без особых сложностей решаемая, то куда серьезнее вопрос со средствами доставки. Не случайно военное командование объявило о продлении на 10 лет сроков эксплуатации имеющихся «Стилетов» и «Воевод».

Впрочем, надежность последних сомнению не подлежит – что доказывают регулярные запуски в космос ракет-носителей «Днепр», по сути, являющихся конверсионным аналогом РС-20. Однако это не снимает необходимость в разработке и производстве новых стратегических ядерных носителей.

Как известно, распространена точка зрения, наиболее активно пропагандируемая руководителем Московского института теплотехники (МИТ) Юрием Соломоновым, что разработка новой баллистической межконтинентальной ракеты да еще на жидкотопливной основе – лишь бесцельная трата времени и государственных средств. Соломонов рекомендует сконцентрироваться на производстве его разработок – твердотопливных комплексов «Тополь-М» и «Ярсов». Правда, ракета РС-24, которой оснащены последние, может нести лишь 3, от силы 4 ядерных заряда. Впрочем, даже появление у России этой ракеты с разделяющимися блоками боеголовки вызвало в США поток возмущения и чуть не воспрепятствовало подписанию и ратификации Договора СНВ-3. Тем не менее, учитывая состояние мощностей российского ОПК, трудно рассчитывать на производство «Ярсов» более 15-20 штук в год.

Другое детище МИТ – ракета морского базирования «Булава» (способная, кстати, нести до 10 ядерных боеголовок) – все никак не может завершить свой испытательный цикл, хотя после 13-летних мучений, казалось бы, наметились положительные сдвиги. Впрочем, принятие ее на вооружение и тем более серийное производство – дело явно не сегодняшнего дня. К тому же ввод в эксплуатацию АПЛ 955 класса «Борей», которые предполагается оснастить «Булавой», – тоже дело не скорое. Однако Юрий Соломонов предлагает направить главные силы и средства именно на эти направления.

В то же время не так давно, рассказывая об утвержденной Государственной программе вооружений на 2011-2020 гг., КМ.RU сообщал, что одобренная президентом Госпрограмма подразумевает создание и новой жидкостной межконтинентальной баллистической ракеты, которая должна прийти на смену РС-20 и РС-18. Новые ракеты должны будут нести до 10 боевых блоков индивидуального наведения.

В середине декабря 2010 года генеральный директор корпорации «Рособщемаш» Артур Усенков рассказал, что новая жидкотопливная ракета, разрабатываемая его корпорацией, будет способна прорывать любые существующие и перспективные системы ПРО. Как ожидается, разработка ракеты завершится к концу 2016 года. В конце минувшего февраля первый заместитель министра обороны Владимир Поповкин также подтвердил, что Россия будет разрабатывать высокоинтеллектуальную баллистическую жидкотопливную тяжелую ракету.

Правда, тогда же последовала известная пресс-конференция Юрия Соломонова, заявившего, что «создание тяжелой жидкостной баллистической ракеты является шагом в неверном направлении», и призвавшего сконцентрироваться на твердотопливных ракетах (детище его МИТ). Со своей стороны, Поповкин напомнил, что новая твердотопливная ракета типа «Тополь», которую разработал МИТ, несет максимум 8 боевых блоков, а тяжелая жидкотопливная ракета – 10. «Да, «Тополь» – более маневренная ракета, но тяжелая ракета – совсем другое дело», – пояснил первый замминистра. Он также отметил, что срок службы твердотопливных ракет составляет 20 лет, а жидкотопливных (тяжелых) – 35.

Почетный генеральный директор и почетный генеральный конструктор ОАО «ВПК «НПО Машиностроения» Герберт Ефремов также подверг критике идею перехода на исключительно твердотопливные ракеты, лоббируемую Соломоновым. Он напоминает, что все последние 50 лет основой нашей стратегической ядерной триады – и на земле, и на море – были жидкостные ракеты. Именно они сегодня определяют устойчивость наших стратегических ядерных сил.

«Первый довод наших «твердотопливных» оппонентов состоит в том, что наши тяжелые жидкостные ракеты стоят в шахтах. А эти шахты очень легко поражаются теми же ядерными боеголовками или обычными крылатыми ракетами, – сказал Ефремов в интервью «Известиям». – Причем вероятность уничтожения ядерным блоком нашей шахты составляет чуть ли не 90%. Об этом, к примеру, говорит очень уважаемый генерал – бывший начальник 4-го НИИ Минобороны Владимир Дворкин. Его институт как раз изучал возможности и последствия применения ядерного оружия. Но он лукавит...

Мы это проверили еще в 1980-х гг. на Семипалатинском полигоне в ходе серии экспериментов под кодовым названием «Аргон». На полигоне были специально построенные пусковые установки всех типов наших шахтных ракет. В них поставлены сами машины. Их дважды испытывали натурными ядерными взрывами. В третий раз пытались поразить обычной взрывчаткой, эквивалентная мощность взрыва которой соответствовала ядерному. В шахтах даже краска не посыпалась. А ракеты потом были успешно запущены.

Я могу, – говорит Ефремов, – авторитетно заявить: для эффективного поражения шахтных ракет нужно подорвать боеприпас не в 100 м от шахты, а в 10. Технически это невыполнимо. Если же говорить о высокоточном оружии, то точность его действия должна быть еще выше. Но тут надо учитывать, что шахты находятся в глубине нашей территории, и у нас есть технические средства, способные помешать этому».

По мнению Ефремова, долгие годы возглавлявшего прославленное «НПО Машиностроения», где были созданы «Стилеты», несостоятельны и «экологические» претензии к жидкотопливным ракетам. Да, в них используются опасные отравляющие вещества – гептил и амил. Но при этом в России накоплен 50-летний опыт хранения и эксплуатации таких ракет. Все они стоят в хорошо защищенных шахтах, охраняемых от террористов и даже воздействия внешних условий. Все комплексы четвертого поколения имеют ампулизированные топливные баки. Их заправляют один раз при постановке в шахту на боевое дежурство или на заводе-изготовителе.

При этом те же «Протоны» и «Днепры», которые регулярно запускаются в космос, также заправляются гептилом и амилом, и в еще больших количествах, и это не считается неразрешимой проблемой. «Такое нагнетание страстей рассчитано на слабонервных. У нас же есть масса химических производств, на которых люди работают с еще более опасными веществами, – и ничего. Мы когда-то решили вопросы безопасности, создав ампулизированные ракеты. Их четвертое поколение имеет такие высокие качества, что можно говорить о верхе совершенства в этой области», – говорит Герберт Ефремов. При этом он напоминает, что и к твердотопливным ракетам тоже при желании можно придраться: ведь «современное твердое топливо – это та же взрывчатка. Оно весьма чувствительно даже к выстрелу стрелкового оружия».

По версии Соломонова, твердотопливные ракеты лучше защищены от потенциальной ПРО за счет т. н. короткой траектории полета. «Т. е. машина стартует быстрее. Быстрее достигает области разведения блоков, что затрудняет ее обнаружение и перехват. Надо сказать, что все не так однозначно, – поясняет Ефремов. – Разница между «коротким» и «длинным» (как у жидкостных ракет) участками траектории не так уж и велика. Здесь важно не столько время разведения, сколько возможность маневрирования. Этот показатель у жидкостных ракет несоизмеримо выше, чем у твердотопливных. Надо учитывать и то обстоятельство, что если будет создана действительно работающая система ПРО, то разведение по т. н. технологии «автобусом» 6-10 блоков будет осуществляться за очень короткое время».

Под «автобусом» подразумевается способ размещения боевых блоков, действующих по единой заданной схеме и систем наведения, и средств преодоления ПРО.

Юрий Соломонов же выступает с идеей рассыпания блоков, каждый из которых имеет индивидуальную систему наведения и управления. В определенный момент они как бы разбегаются в разные стороны по принципу толпы, что затрудняет их перехват, и после этого уже летят каждый к намеченной цели. Это означает, что каждый из них должен иметь свою собственную двигательную установку с запасом топлива и набор технических средств преодоления ПРО.

Соломонов продолжает настаивать, что этот способ более высокотехнологичен, его же оппоненты указывают, что он влечет увеличение общей массы боеголовки и потерю гибкости в преодолении противоракетной обороны. Такое решение можно реализовать только на ракетах с большим забрасываемым весом, т. е. тяжелых жидкостных. Именно тех, против которых и выступает тот же Соломонов.

Относительно якобы высоких затрат на производство межконтинентальных баллистически жидкотопливных ракет Ефремов утверждает, что стоимость одной тяжелой ракеты будет незначительно превосходить РС-24 «Ярс». К примеру, стоимость гептила и амила в 30 раз ниже, чем топлива твердотопливных ракет. Его производством занимается огромный коллектив смежников – малых фирм (их где-то 50-60). Гептил и амил производят как попутный продукт химического производства. И эти предприятия никогда не закроют: ведь они производят огромную массу другой химической продукции. Боевое оснащение для этих ракет уже есть. На них можно разместить по 10 мощных или 15 средних ядерных блоков.

В то же время Ефремов считает, что, чем изобретать принципиально новую жидкотопливную ракету, проще использовать опыт того же «Воеводы» (или, если кому-то больше нравится американский вариант наименования, – «Сатаны»). Он предлагает просто «повторить» две первые ступени этих ракет.

«Первые две ступени не определяют боевых свойств ракеты. Они определяют только энергетику во время запуска, влияют на выведение полезной нагрузки. Все это можно сделать экономически выгодно в кооперации с украинским КБ «Южный машиностроительный завод», – считает Ефремов. По его словам, «эта фирма сохранила всю технологическую оснастку для производства этих ступеней. Достаточно представить только одно сооружение на заводе, где ракета помещается в транспортно-пусковой контейнер: это корпус размером в полкилометра. В нем сохранены все стапеля, все основные узлы для выполнения такой работы. Надо понимать, что у нас в России нет технологической, рабочей документаций по таким машинам. Поэтому кооперация с Украиной необходима.

Первым этапом сотрудничества (а это оговаривалось с руководителями КБ «Южмаш») могла бы стать передача нам комплекта технической документации. Чтобы потом, в случае изменения политической ситуации на Украине, мы не остались у разбитого корыта, чтобы могли на основе имеющейся документации создавать что-то новое. Все это позволит в короткие сроки, качественно, без риска выполнить стоящую задачу: создать первые две ступени с их транспортно-пусковым контейнером, пороховым аккумулятором, выбрасывающим 200-тонную машину из шахты на 20-30 м, где запускаются ее маршевые двигатели первой ступени.

Если этот путь принять, то работы в России будет меньше, а экономия средств – огромная. И не будет риска. Даже в плане отработки новой ракеты, на что потребуется минимум 25 испытательных пусков... В этой ситуации нам надо будет отработать в 10-12 пусках только то новое, что будет исключительно российским, – новые блоки разведения боевых зарядов и новую систему управления. Весь верх, заведомо определяющий боевую эффективность ракеты. Это под силу сделать нашим разработчикам и производителям», – утверждает Евремов.

Проблема, пожалуй, тут только одна и никакого отношения к тонкостям ракетостроения не имеющая, а именно сама Украина, на которую вообще полагаться как-то не очень осмотрительно, а в вопросе стратегических ядерных вооружений – вдвойне.

Со своей стороны, доктор военных наук полковник Петр Белов сообщил КМ.RU, что кооперироваться с украинским «Южмашем» все равно придется. Решение по производству межконтинентальной ракеты на жидкотопливной основе принято окончательно, а Юрий Соломонов будет заниматься исключительно «Тополями и «Ярсами». Разработка новой ракеты поручена корпорации «Рособщемаш», у которой есть для этого необходимые ресурсы. Однако не использовать наработки и мощности «Южмаша» и самостоятельно воспроизводить то, что было создано много лет назад, представляется нежелательным расходованием как времени, так и средств. В такой кооперации заинтересован и сам «Южмаш». Россия и сейчас получает от него необходимые для поддержания в боевом состоянии наших ракетных комплексов комплектующие, и дальнейшее расширение сотрудничества даст «Южмашу» только дополнительную возможность хорошо заработать.