Тайны Холодной войны: проект «Звезда» раскрыл его участник

На склоне лет советский аналитик сказал то, о чем молчал всю жизнь

В середине 1974 года центральные комитеты правящих партий государств Варшавского договора по инициативе Москвы приняли решение о создании постоянной международной комиссии, состоящей из специалистов Академий наук и институтов, министерств иностранных дел этих стран. Этой комиссии было поручено работать над проблемами взаимоотношений Востока и Запада в Европе в политической, экономической и военно-стратегической областях.

Результаты совместных исследований с соответствующими конкретными рекомендациями для внешней политики стран Варшавского Договора должны были предоставляться ЦК соответствующих партий. Будучи руководителем отдела международных отношений Института экономики мировой системы социализма Академии Наук (в 1991 переименован в Институт международных экономических и политических исследований), я был назначен координатором исследовательской работы в рамках этого конфиденциального проекта (кодовое наименование «Звезда»).

Среди участников проекта были видные политлоги и экономисты, такие как Г. Джовай, П. Изик Хедн, Л. Киш из Венгрии, В. Хэниш, В. Шпрете, К. Моннтаг, Й. Нитц из ГДР,  A. Ротфельс, Й. Симонидес, М. Добросчинский, Б. Рыхловский из Польши, З. Занев, Б. Димова, Н. Заревский из Болгарии, O.  Богомолов, И. Орлик, Н. Шмелев, А. Быков, В. Дашичев и пр. из Советского Союза.

Институт экономики мировой социалистической системы занимался экономикой, внутренней и внешней политикой и социально-политическим положением бывших социалистических стран. К советским посольствам и торгпредствам в этих станах были аккредитованы в ранге первых секретарей представители нашего Института.

Его директору академику О. Богомолову удалось собрать у себя команду талантливых политологов и экономистов высшей квалификации, которые имели независимые политические и экономические воззрения, отчетливо видели изъяны тогдашней советской экономической и внешней политик и стремились содействовать их устранению.

Из их круга вышли позднее видные практики и теоретики реформ: Евгений Амбарзумов, Отто Лацис, Лиля Шевцова, Николай Шмелев, Александр Некипелов и пр. Думаю, я не погрешу против истины, если скажу, что данной командой исследователей в институте Богомолова было разработано много идей и концепций внутренней и внешней политики, которые стали реализовываться после 1985 года при реформировании страны и внесли значительный вклад в избавление от старых догм и извращений советской государственной идеологии и политики. К сожалению, с приходом Ельцина к власти их новаторские идеи были отвергнуты.

Среди сотрудников международного отдела и отдела социалистических стран ЦК, кто с пониманием и толерантностью относился к новым идеям,  нужно добрым словом помянуть многочисленных консультантов в аппарате ЦК. Среди них прежде всего следует указать Анатолия Черняева, Георгия Шахназарова  (оба стали советниками М. Горбачева), Вадима Загладина, Николая Шишлина, Николая Коликова и др. Сотрудники нашего института постоянно контактировали с ними при решении многих вопросов внешней политики.

На меня они произвели впечатление людей, всесторонне образованных, с глубокими познаниями и необычайно одаренных. По сравнению с большинством дипломатов в Министерстве иностранных дел, где царил дух Громыко, они казались мне вольнодумцами.

Но реальной властью обладали не они, а члены Политбюро и секретариата ЦК. Однако при Горбачеве они сыграли важную роль в перестройке советской внешней политики.

Создание команды ученых для многостороннего научного сотрудничества социалистических стран по проекту «Звезда» во многом произошло по инииативе консультантов ЦК. С помощью данного проекта они преследовали цель - использовать относительно независимую и неангажированную академическую исследовательскую среду для того, чтобы получать больше информации с помощью аналитических записок специалистов о национальных интересах  стран-членов Варшавского договора в их отношениях со странами Запада и лучше согласовывать эти интересы в совместной политике. Значительным стимулом к этому послужила все растущая дивергенция национальных позиций внутри Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи СЭВ).  

В проекте «Звезда» участвовали прежде всего государства-члены Варшавского договора, за исключением Румынии, руководство которой склонялось к тому, чтобы держаться по возможности в стороне от совместных действий в рамках Варшавского договора. 

В Москве даже были рады неучастию Румынии, учитывая многочисленные случаи, когда её представители передавали на Запад информацию о внутренних делах организации ОВД. В конце 1977 года круг участников был распространен на страны СЭВ. В соответствии с этим изменились задачи исследовательской деятельности команды. С этого момента в поле зрения ученых попали не только вопросы европейской политики, но и глобальные политические и экономические проблемы.

Сам того не желая, московский ЦК КПСС, создав международный исследовательский проект «Звезда», открыл важный канал для критики тогдашней политики коммунистических ортодоксов в Советском Союзе и других государствах Варшавского договора и СЭВ.

«Свободомыслием» особенно отличались венгерские и польские участники проекта. Они ратовали за расширение возможностей здорового национального развития стран ОВД, за расширение простора для  реализации их внешнеполитических и внешнеэкономических интересов в отношениях со странами Запада.
     
Деятельность в рамках проекта «Звезда» продолжалась с 1974 по 1984 г.г. За это время исследованию подверглись четыре больших круга проблем. Их результаты были представлены в ЦК соответствующих стран по следующим темам:

- Проблемы взаимоотношений государств двух политических систем в Европе в 1970-е г.г. (1977);
- Страны социалистического содружества  и трансформация международных экономических отношений (1979);
- Долгосрочная стратегия экономических отношений стран СЭВ с государствами другой политической системы(1982);
- Актуальные проблемы политики стран социалистического содружества в отношении развитых капиталистических стран в 1980-х г.г. (1984).

В ходе работы над этими проектами в ЦК партий были предоставлены многочисленные конфиденциальные отчеты об актуальных внешнеполитических и внешнеэкономических проблемах, которые отражали национальные точки зрения отдельных стран. Заседания проходили попеременно в столицах отдельных стран-участниц Варшавского договора и СЭВ.

Мне удалось создать в ходе заседаний неформальную, доверительную, товарищескую атмосферу при обсуждении весьма щекотливых проблем внешней политики. Основным требованиям к составлению заключительного отчета была объективность, тщательный анализ положения и перспектив развития, свобода от идеологических штампов и небоязнь впасть в противоречие с официальной политической линией.

Не во всех случаях удавалось достичь этого.  Новые, порой неординарные идеи и выводы «мирно сосуществовали» со старыми клише и специфическими оборотами речи, которые могли ублажить слух вышестоящего начальства.

Особое место в работе проекта «Звезда» занимает четвертое исследование. Работа над ним была начата в середине 1982 года, а в начале 1984 года его результаты были отпечатаны брошюрой для служебного пользования тиражом 100 экземпляров, которая была разослана в ЦК участвующих в проекте стран – Болгарии, Венгрии, ГДР, Кубы, Монголии, Польши, Чехословакии, Советского Союза.

С проектом «Звезда-4» в моей памяти связан один эпизод, который произвел на меня сильное впечатление. Первое заседание многосторонней группы исследователей проводилось осенью 1982 года в Потсдаме. Немецкие устроители удивили участников рабочей группы тем, что предоставили для нашей работы и проживания гостиницу «Цецилиенхоф», где было подписано Потсдамское соглашение.

За несколько дней до начала заседания я в качестве «авангарда» прибыл в Потсдам, чтобы обсудить и согласовать с моими немецкими коллегами повестку дня и регламент заседания.  Моим партнером по переговорам был заместитель директора Потсдамского института международных отношений доктор Вернер Хэниш. Он с самого начала был активным участником проекта «Звезда» и пользовался большим уважением среди коллег. Мы тщательно обсудили с ним план нашего заседания и быстро пришли к единому мнению относительно регламента. Во время одного из наших разговоров он спросил меня, не желаю ли я взглянуть на Берлинскую стену, которая проходила неподалеку от «Цецилиенхоф».

Естественно, это предложение заинтересовало меня. И вот, после работы мы пошли через красивый парк к стене. Моему взгляду предстала унылая картина – болезненный шрам «холодной войны», который разделял город на две части. Мне казалось, что безжалостный нож рассек надвое живое тело немецкого народа. Эта разделительная линия была ужасным символом конфронтации Восток-Запад и политики господства.

Я попытался представить себе, что почувствовали бы русские, если бы войну выиграли Германия с Японией и провели бы границу сфер их влияния прямо по центру Москвы. Для русских это было бы кошмарной трагедией. А почему немецкий народ должен был страдать от этого раскола? Раскола, который привел к расчленению страны, ее экономики, культуры, науки, а прежде всего разделению семей, знакомых, друзей, просто людей?

Могли ли служить оправданием этой жестокости идеологические или политические причины, какими бы передовыми они ни казались? А какие преимущества получал Советский Союз от раскола немецкой нации? Тяжелое бремя «холодной войны», гонки вооружений, милитаризации страны? Низкий жизненный уровень советских граждан? Недопустимую отсталость гражданского сектора экономики? Заколдованный круг имперской политики насилия?

Когда я пришел в себя от этих мрачных мыслей и повернулся к Вернеру Хэнишу, мне бросилось в глаза, что при виде стены его лицо наполнилось глубокой печалью и в глазах стояли слезы. Это потрясло меня до глубины души. Мы молча возвращались в «Цецилиенхоф», каждый погруженный в свои мысли.

В очередной раз я смог убедиться в том, насколько бесчеловечным и пагубным было разделение Германии и всего европейского континента для немцев, для русских, для всех европейцев.

В своих выводах участники исследования «Звезда-4» были очень радикальны. Мне удалось протащить в наши рабочие документы ряд «необычных» идей. Для этого были веские основания: брежневское руководство своей политикой загнало собственную страну и своих партнеров по Варшавскому договору в сложное положение.

Размещение на позициях ракет SS-20, ввод советских войск в Афганистан привело к фактическому срыву разрядки в международных отношениях и к опасному усилению гонки вооружений, к ухудшению экономического и внешнеполитического положения стран Варшавского договора, состояние дел которых и без того оставляло желать лучшего.

Польшу потряс глубокий политический и экономический кризис. Другие страны Варшавского договора также стояли на пороге аналогичных событий. Внешнеполитические противоречия между Советским Союзом и его партнерами по Варшавскому договору заметно обострились, особенно с Польшей и Венгрией.

Население ГДР было крайне обеспокоено размещением советских ракет  SS-20 и американских «Першингов» в Европе. Руководство ГДР во главе с Эрихом Хонекером не могло не учитывать этого факта. В польской и венгерской прессе не было недостатка в заявлениях высокопоставленных политиков, в которых содержалась приглушенная критика  действий Советского Союза в странах Третьего мира и сомнительных мероприятий советского руководства в военной сфере.

Все это побудило меня, будучи руководителем проекта, поставить на повестку дня исследование самых острых вопросов советской политики и изложить их руководству по возможности открыто и без утайки.
     
Продолжение следует 

Автор: Вячеслав Дашичев, Главный научный сотрудник Отделения международных экономических и политических исследований Института экономики РАН