«Когда-то в Британии уже была своего рода «химическая истерия»
Самого заговора не было, его придумали Тайтус Оутс и его сосед священник Израиль Тонг. Написали большую книгу, заполненную от начала до конца выдуманными фактами и свидетельствами – и подбросили ее в дом Ричарда Баркера, в котором наутро тот же Тонг ее нашел и показал своему знакомому Кристоферу Киркби, который был и хорошим знакомым короля.
Фото с сайта o.smotry-film.ru
Киркби пришел в ужас – книге придавали достоверность сотни имен иезуитов, перечисленных фальсификаторами, упоминания адресов встречи, подробно изложенные планы убийства короля и захвата власти католиками. И поспешил обо всем рассказать королю.
Карл счел все бредом, предложил забыть, но Киркби уже верил во все прочитанное и столь убежденно перечислял королю имена заговорщиков, обстоятельства, при которых его должны убить на прогулке, а если не получится – как и каким ядом его отравит королева… Киркби ко сему прочему был химиком и разбирался в ядах… И король начал расследование. К нему доставили Тонга, а потом дошли и до Оутса.
И они дали волю своей фантазии.
Король был формально представитель англиканства, но не имел законного сына наследника, а брат Яков был католиком.
Католиков к этому времени и так не любили и боялись уже полтора века, после того, как в Англии началась англиканская реформация. К тому же вся политическая борьба той эпохи шла не под лозунгами идеологии, которая еще не была сформирована – но под лозунгами религии: католицизм-англиканство-протестантство. Пресвитерианство и пуританство и так далее.
Протестанты, доминировавшие в политической и общественной жизни Англии, не хотели воцарения католика и поддерживали объявление наследником герцога Монмута (с описания его восстания после смерти Карла начинается «Одиссея капитана Блада», но это было позже).
Стоял вопрос о том, чтобы лишить Якова права на престол, уже за два года перед этим по стране разошелся памфлет, предупреждавший о грядущем папистском заговоре – и в стране началась истерия.
Католических монахов сотнями бросали в тюрьмы. Монастыри громили. Католиков изгоняли из городов. Арестовывали и бросали в тюрьмы лордов только по признаку вероисповедания. Нераскрытые преступления априори приписывали католикам. Успели без доказательств вины казнить пятнадцать человек – не убить, убитых было больше – а казнить по приговору.
Палаты парламента ссорились друг с другом, занявшись расследованием заговора, король просто утратил контроль за положением в стране и хотя не верил показаниям Оутса, уже не мог справиться с пришедшей в неистовство общественностью. Официально было выдвинуто обвинение против королевы.
Истерика длилась три года, пока не выдохлась и Оутс не был официально разоблачен и осужден за лжесвидетельство. Тем не менее, даже через пять лет после прекращения истерии в Британии были приняты законы, запрещавшие католикам жить ближе двенадцати миль от Лондона. Все обвинения уже были разоблачены, но еще сто сорок лет, до принятия в 1829 году закона о помощи католикам, они подвергались гонениям и не могли занимать места на государственной службе.
Кончено, отношения католиков и протестантов – дело особое. И особая история. Как и вопросы государственной религии в Англии. И преступления католицизма и папизма: костры, инквизиция, иезуиты… Только и протестанты были немногим лучше.
Только в данном случае речь шла об обвинениях, которые были просто придуманы двумя людьми. Просто придуманы – без каких-либо доказательств. Просто люди выходили на трибуну и несли, что приходило в голову, ничем кроме собственных фантазий не подтверждая – никакими фактами, никакими доказательствами.
О том, что видели приказы о назначениях офицеров-заговорщиков, подписанные генералом иезуитов. О том, что были на собраниях, которых не было. О том, кто и что говорил в речах, которые никто не произносил. А прославленное британское правосудие – слушало и отправляло людей на казни и в тюрьмы.
Слушало и принимало как свидетельство откровенные фантазии двух сочинителей. Понадобилось три года, чтобы начать выносить оправдательные приговоры. Это – к рассказам о независимости и честности британских судей.
У Сабатини в той же «Одиссее капитана Блада» хорошо показано, как именно в те годы британские судьи выносили приговоры на основании собственной уверенности в очевидности их вины, не выслушивая ни их оправданий, ни показаний свидетелей.
Почему об этом сегодня – потому что это их традиция. И как ни одевалась она в параграфы Билля о правах – она в сути своей всегда оставалась такой.
Тогда они судили католиков – просто потому, что не любили и боялись их. Они не были наивными и осуждали обвиненных двумя клеветниками не потому, что верили в честность этих клеветников. Просто потому, что им нравилось, что есть повод осудить тех, кого они не любят и боятся.
Не стоит удивляться ни Терезе Мэй, ни британскому парламенту.
Они – такие же. как те судьи.
Одни придумывают обвинения абсурда, другие, наследуя Тертуллиану, провозглашают: «Верую, ибо это нелепо!».
А самое интересное, что их декларация: «Это так, потому что мы полагаем, что скорее всего это так!» - стилистически удивительно похожа на то, как идеологи западного мира уравнивали сталинский СССР с нацистской Германией.
Как писала Ханна Арендт в своих «Истоках тоталитаризма: «Мы не знаем, как это происходило в СССР, но мы знаем, как это происходило в Германии и поэтому можем предполагать, что в СССР все происходило точно так же». «У нас, к сожалению, никогда не было фактов, подтверждающих это мнение – но мы уверены, что все происходило именно так» - и т.д.: решалась задача создания из СССР и его руководства некого образа зла, крови и террора, для объединения возможно большего числа стран в вассалитете США.
Мэй, которая проиграла из-за собственной самонадеянности последние выборы, и партия, которая уже почти год как лишилась большинства в парламенте, которую третирует Евросоюз и хозяйски похлопывает по коленке Трамп – Мэй хотелось пусть ненадолго, но ощутить себя в роли последнего Премьера Британской Империи - забыв, что ее Империи уже нет.
Хотелось выступить в роли защитника подданных короны и показаться самой себе лидером Западного мира, который она сзывает в крестовый поход.
Верила ли она в то, что провозглашала с трибуны подобно придумавшему «Папистский заговор» Тайтусу Оутсу – не столь важно. Важно, что ей очень хотелось в это верить.
И разница лишь в том, что если Оутс все же рисковал тем, что его разоблачат, осудят и накажут – она была уверена, что окажется безнаказанной.
Комментарии читателей Оставить комментарий
Тогда, в конце 80-х годов 19-го века добросовестно поработала лондонская полиция. Она не пошла на поводу у Энгельса, отыскала настоящих устроителей взрывов – ими были ирландские националисты.Полиция отыскала изготовителей часовых механизмов, которые ставились на взрывателях - они оказались из США. Нашла полиция поставщиков динамита - они были из разных стран, но никто из них к России не имел никакого отношения.
Про "когда-то в Британии уже была истерия".
.
"Русская дипломатия постоянно имеет в своем распоряжении агентов, в том числе и таких, услугами которых пользуются для всяких подлостей и от которых затем отрекаются.
У меня нет оснований сомневаться в том, что лондонские взрывы 24 января 1885 г. дело рук России. Возможно, что динамит подложили ирландские руки, но более чем вероятно, что их направляли русская голова и русские деньги.
С тех пор как выяснилось, что кроме официальной России никто не заинтересован в успехе этих подвигов, вопрос идет только о том, кто из этих господ является невольным и кто добровольным, платным агентом русского царизма".
Энгельс Ф. Императорские русские действительные тайные динамитные советники.
.
Так-то, ТОВАРИЩ КРАСНОфилософ и КРАСНОисторик С. Черняховский!
)))
"Речь шла об обвинениях, которые были просто придуманы. Просто придуманы - без каких-либо доказательств. Просто люди выходили на трибуну и несли, что приходило в голову".
.
А это точно Черняховский, а не Солженицын?
)))))
в кровном и Духовном исчерпании Русскости. И ладно бы было, коли Русскость восполнялась нашей праведностью и преобладанием над нашим рассеянием, что предусмотрено Русским Предназначением. Однако, наша наличная малость, вследствие уничтожения нас детьми дьявола в противостоянии им или собственным смирением злу, как проявления нашего соблазна животным смыслом, уже достигает необратимости исчезновения, а значит, невозможности претворить Смысл Жизни, заложенный в нас Творцом – идти самим и вести остальных к Господу.
нестроений, скорбей, болезней, смерти является грех. Неверие же приводит к логическому выводу об обычном, естественном состоянии мира, о земной и временной жизни, как единственно возможном бытии. В гуманистическом мировоззрении личность, Духовное развитие, свобода, Крест, по своей сути, выхолощены и опошлены:
Духовное развитие подменено развитием душевных сил;
личность – индивидуальностью;
свобода рассматривается, как выбор поведения индивида в чувственном мире;
несение Креста, в лучшем случае, представляется, как художественно-собирательный образ сложных жизненных обстоятельств…
Целостное осмысление этих основополагающих для воспитания человека, т.е. учительства, понятий содержит в себе Православное учение, но каждому оно дается лишь по силе его веры, по мере его воцерковления.
Вычеркивая, в угоду животного самолюбования инородцев, из своего сознания значение изначальной Русскости в делании себя и ее непременного условия исторического развития человечества, которое, в уподоблении нам, должно перейти к самостоятельному деланию себя во Христе, мы встраиваемся в уготованную нам антихристовым племенем ущербность, чем обрекаем себя, окружение, в том числе и наслаждающееся обманом самоизбранности, на вырождение.