Власть и общество смирились с торжеством коррупции?
Россия Николая II славилась золотым рублем, прочной экономикой и, по оценке профессора Эдинбургского университета Чарльза Саролеа, «самым прогрессивным правительством в Европе». Россия Сталина разгромила фашизм, ликвидировала безработицу и первой среди пострадавших от войны государств отменила карточную систему.
Настало время новых рейтингов. Международное аудиторское агентство Ernst&Young привело новую статистику по коррупции в Европе. И здесь наша страна оказалась на сомнительном почетном пьедестале в качестве чемпиона.
Относительным утешением может послужить разве что тот факт, что, как признали аудиторы, рост коррупционной опухоли касается всех европейских стран. Т. е. как бы мировая тенденция. Однако в России борьба с коррупцией вот-вот станет чуть ли не новой «национальной идеей». О ней говорят на арбатских кухнях и «рублевских» раутах, в очередях и за кремлевской стеной. О ней написаны тома журналистских расследований. Все единодушны, наконец, что это просто плохо. И – нате вам: первое место.
Аудиторы не стали брать оперативные сводки или опрашивать чиновничье сословие. Пошли «снизу» и задали респондентам (2300 участников опроса – от рабочих и «офисного планктона» до первых лиц крупнейших компаний в 25 странах) простые вопросы: как часто Вы лично и Ваша компания готовы давать взятки чиновникам для «решения вопросов» и насколько часты случаи мошенничества (с отчетностью). Опросы, разумеется, анонимные, хотя не будем сбрасывать со счетов и вечное «как бы чего не вышло». Тем не менее, согласно отчету, почти 40% российских участников опроса признались, что им проще дать взятку и решить нужный вопрос быстро и без проблем – получить нужную бумагу или выиграть тендер.
Наличка вышла из моды (видимо, это можно отнести к пока что очевидным результатам антикоррупционной деятельности). Более четверти опрошенных респондентов в России (26%) предлагают давать на лапу «борзыми щенками», приобретая для благодетелей дорогие подарки. При этом, напомним, в российском законодательстве совершенно четко прописан денежный лимит, в пределах которого чиновнику может быть сделан подарок. Он составляет 3000 руб. (их, конечно, хватит разве что на более-менее приличные запонки).
Вопрос «Произошло ли крупное мошенничество в Вашей компании за последние два года?» отвечающих вовсе не смутил. Такие факты, среди которых – и махинации с финансовой отчетностью, в своих компаниях признали 37% сотрудников российских компаний, что также вывело нашу страну на сомнительное лидерство. Хотя, возможно, кого-то утешит и то, что в среднем по Европе эта цифра оказалась на уровне 16%, что, надо признать, значительно подрывает устоявшийся миф о кристально-добросовестном и «белом», как австрийские Альпы, европейском бизнесе.
Аналитики между тем нашли достаточно будничное объяснение общей неблагоприятной ситуации с коррупцией в Европе. Это – кризис. С позиций формальной логики вполне объяснимо: проблем у бизнеса прибавилось, причем в ряде случаев приходилось (и, очевидно, до сей поры приходится) вести диалоги с местной властью с позиций «кошелек или жизнь» (в бизнесе). К тому же кризис подкосил состояние не только бизнесменов, но и чиновников, причем во всей Европе. Дэвид Сталб, отвечающий в Ernst&Young за изучение проблем неэтичного делового поведения, отметил в общении с прессой, что корень зла тут лежит в «беспечном отношении» к взяткам и мошенничеству, которое, вкупе с общим снижением расходов компаний, лишь ухудшает и без того непростую ситуацию.
Российские эксперты, опрошенные СМИ, склонны скорее согласиться, что катализатором коррупции выступил именно кризис. Об этом свидетельствуют хотя бы такие данные статистики: средний размер взятки превысил 40 000 руб. (по данным председателя движения «За честный рынок» Ильи Хандрикова), притом, что ранее чиновники могли вполне довольствоваться и суммой (в среднем) в 25 000.
Впрочем, если начистоту, говорить, что российские власти смирились с коррупцией, не приходится. Она если и дает кому-то быстрые бонусы, то в долгосрочной перспективе доставляет проблем. Так что борьба с этой стоглавой гидрой ведется весьма мотивированная. Свой «фронт» открыла и Общественная палата, запустив проект «Стоп, коррупция!», в ходе которой любой желающий может сообщить о заподозренных в коррупции чиновниках.
Глава комиссии Общественной палаты РФ по общественному контролю за деятельностью и реформированием правоохранительных органов и судебно-правовой системы Анатолий Кучерена рассказал корреспонденту KM.RU о своем видении перспектив борьбы с коррупцией в России сейчас.
– На сайте Общественной палаты открыта своеобразная «книга жалоб» граждан на коррупционеров. Опираясь на те данные, которые Вы получаете из нее, можете ли сделать какие-то выводы?
– Окончательные итоги пока рано проводить. Горячая линия работает, и мы активно занимаемся сбором информации. Но я уже сейчас могу сказать, что по тому количеству звонков, которые поступают к нам в палату, вопрос коррупции – действительно злободневный. Линия продолжит работу ориентировочно до конца лета, и лишь после этого мы сможем говорить о том, что у нас что-то получается.
– А насколько вообще реально, что может что-то получиться?
– Понятно, что полностью искоренить коррупцию одним махом нереально. Но мы должны стремиться к тому, чтобы минимизировать коррупционные процессы. В 2008 году был принят Закон «О противодействии коррупции». На его основании президентом России Дмитрием Анатольевичем Медведевым был инициирован ряд соответствующих изменений в действующее законодательство: была введена норма о подаче чиновниками и членами их семей деклараций о доходах, недавно были внесены изменения в Уголовный кодекс, предусматривающие введение кратного штрафа за взятку. Я думаю, что в перспективе это должно дать положительный результат, но пока у нас нет правоприменительной практики как таковой. Именно в ней кроются большие проблемы. Как обойти закон, как обмануть гражданина и выманить у него энную сумму денег – по этой части у нас слишком много «специалистов».
– Что мешает отладить правоприменение?
– Проблема в том, что у нас нет общественного заказа на искоренение коррупции, его не существует... Т. е. получается, что как будто и общество, и государство «согласны» со сложившимся положением дел. Существующие меры где-то работают, а где-то – нет. Порой человек просто соглашается с теми условиями, которые ему навязывает тот или иной чиновник: мы получаем подобные сигналы на муниципальных служащих, в частности (например, когда дело касается распределения земли). И, понимаете, бороться с коррупцией в таких условиях особенно сложно. Бороться в одиночку с этим – лишь навлекать на себя проблемы. Так что необходимо формирование общественного заказа.
– А мировой финансовый кризис действительно, на Ваш взгляд, сыграл свою роль в росте коррупции не только в России, но и, как говорят, в мире?
– Отрыжка кризиса, безусловно, влияет на повышение коррупции. Но все же мы должны создавать такую систему противодействия ей, которая будет работать независимо от каких-либо внешних условий.
