Авторы «Стратегии-2020» хотят пойти путем Гайдара

Меры, предлагаемые ими для борьбы с инфляцией, предполагают возвращение в 1992 год

Эксперты из Высшей школы экономики и Академии народного хозяйства представили на суд правительства второе («переработанное и дополненное») издание «Стратегии-2020», которое, как и ожидалось, напоминает «антологию либеральной мысли», или, если угодно, хрестоматию ошибок российских либерал-реформаторов. Причем сие творение предлагается воспринимать не как предостережение-напоминание о прошлом негативном опыте, а в качестве самого настоящего руководства к действию для нынешней партии власти. Как известно, в работе над подготовкой этого концептуального 500-страничного документа принимала участие 21 экспертная группа, каждой из которых было поручено заняться проработкой какого-то одного сегмента стратегии. Впоследствии редакционная группа попыталась сшить воедино аналитические «лоскутки», полученные по итогам «мозгового штурма», устроенного экспертами. Тем не менее, трудно отделаться от ощущения, что конечный интеллектуальный продукт, полученный столь оригинальным способом, должен напоминать пресловутый тришкин кафтан.

Впрочем, даже абстрагируясь от достаточно спорной формы составления, следует признать, что с содержательной точки зрения «Стратегия-2020» оставляет, пожалуй, еще больше вопросов. В экономической сфере главным корнем всех зол (а точнее сказать, главной «ветряной мельницей», с которой либеральные эксперты предлагают «сражаться» российскому кабмину) абсолютно предсказуемо объявляется инфляция. Не секрет, что именно под сурдинку разговоров о необходимости противодействия инфляции (этому излюбленному фетишу монетарных властей РФ) в течение всего постсоветского периода осуществлялась политика, направленная на зажим денежной массы (путем снижения объема выдачи кредитов и инвестиций в экономику), а также стерилизацию поступающих в страну нефтедолларов в заокеанской «кубышке» имени Кудрина.

Однако, как показывает опыт последних лет, реализация этой идеи фикс экономического блока правительства по ограничению предложения денег приводит к прямо противоположным результатам. Не секрет, что, несмотря на все монетарные потуги правительства, инфляция практически не опускалась ниже 12-13% в год, что на языке экономистов является следствием т. н. «инфляции издержек». Т. е. постоянный рост тарифов на электроэнергию и углеводородное сырье, высокая стоимость кредита, а также коррупционные затраты в процессе ведения бизнеса заставляют бизнесменов компенсировать связанные с вышеперечисленными обстоятельствами расходы путем повышения цен на конечную продукцию. В ряду факторов, оказывающих аналогичное проинфляционное действие, – и сверхмонополизация российских рынков, позволяющая российским предпринимателям извлекать экономически необоснованную сверхприбыль.

Однако, судя по тому рецепту, который выписали эксперты для лечения застарелого инфляционного недуга, никаких уроков из новейшей экономической истории России они извлекать не собираются. Вместо того, чтобы сосредоточить свои усилия на росте производства и, соответственно, товарной массы (что в сочетании с активной антимонопольной политикой должно автоматически привести к снижению цен), либеральные горе-эксперты предлагают устроить очередное «монетарное кровопускание» и без того недостаточно монетизированной российской экономике, что равносильно предложению лечить анемию кровопусканием. Поскольку, по их мнению, рост госрасходов на 25% в год и кредита на 50% (весьма спорный тезис, особенно если учитывать, что изначально предложение кредита в РФ находилось на уровне ниже плинтуса) привели к перегреву российской экономики и не дают победить инфляцию, необходимо скорректировать приоритеты денежной политики.

В частности, как пишет издание «Ведомости», привлеченные к разработке «Стратегии-2020» эксперты советуют ЦБ поддерживать ставку рефинансирования на 1 процентный пункт выше инфляции (т. е. сейчас она должна быть 10%, а не 8,25%), повысить ставки по депозитным операциям и репо, ограничить кредитную активность банков за счет увеличения резервных требований, расширить коридор колебаний курса рубля и последовательно сокращать целевые валютные интервенции. В результате чего аналитики прогнозируют быстрое (за 1-2 года) двукратное снижение темпов роста цен, снижение ставок по кредитам до 5,5-6% при депозитных ставках около 5%, т. е. выше инфляции.

Причем они тут же честно признаются, что последствия предлагаемой ими «шоковой терапии» могут оказаться еще плачевнее, чем сама болезнь. А именно курс рубля станет более волатильным, что уменьшит конкурентоспособность промышленности; высокие ставки приведут к сокращению кредитования экономики и инвестиций, и в результате темпы ВВП замедлятся. Однако, как пытаются убедить общественность представители околоправительственного пула экспертов, полумертвую (в результате вышеперечисленных экзекуций) российскую экономику можно будет оживить в сравнительно короткие сроки с помощью серии реанимационных мероприятий. В частности, посредством реформирования монопольных секторов, расширения конкурентности внутренних рынков, улучшения деловой среды, а также снижения налоговой нагрузки.

О том, к каким последствиям может привести реализация ключевых положений «Стратегии-2020» в ее нынешнем виде, порталу KM.RU прокомментировал ведущий научный сотрудник Института экономики РАН Владимир Филатов:

– На самом деле нужно смотреть всю проблему в комплексе, т. е. нужно понимать, какие цели преследуют разработчики «Стратегии-2020». По идее, это должно быть создание условий для устойчивого и по возможности динамичного экономического роста. А чтобы решить эту базовую проблему, нужно сокращать разрыв в уровнях экономического развития и уровне жизни между Россией и ведущими экономическими державами. Причем развития, основанного на новой модели – не сырьевой, а инновационной.

Сокращение инфляции – это не стратегия, поэтому любые изменения в денежно-кредитной политике государства должны рассматриваться именно в этом контексте – способствуют ли они достижению указанной цели. У нас на протяжении 20 лет осуществляется модель инфляционного развития экономики, притом, что объемы денежной массы в России ограничены. Параметр М2 составляет 45% (денег относительно ВВП), не больше. А в Китае он под 200%, т. е. почти в пять раз больше, а инфляция – меньше, чем у нас, потому что инфляция у нас носит не монетарный характер. Скорее следует говорить, что в РФ имеет место инфляция издержек.

Под сурдинку разговоров о борьбе с инфляцией наше правительство, не секрет, строит планы вывести цены на энергоносители на мировой уровень. У нас темпы инфляции, по сути, задает государство, потому что наши полугосударственные-получастные компании, деятельность которых регулируется государством, собственно, и провоцируют инфляцию. В основе производственных издержек у нас лежат цены на энергоресурсы, металлы и ЖКХ, которые и задают общий инфляционный тренд. В условиях, когда государство не осуществляет общей ценовой политики, у нас цены задает производитель, а не рынок или спрос.

Вообще говоря, доход повышается двумя способами: или за счет увеличения производства, или за счет роста цен. Конечно, конкуренция в некоторых сферах играет свою роль и способствует снижению цен. В России мало что ограничивает возможность предпринимателей повышать цены, зато с точки зрения возможности увеличения объемов производства у нас есть масса ограничений, в т. ч. кредит. Если вам дают деньги под 16-18% годовых, то как вы будете развивать производство? Мы такую шоковую терапию проводим уже в течение 20 лет, когда вся экономическая политика строится вокруг одного-двух факторов.

Судя по всему, авторы стратегии предлагают и дальше воспроизводить модель инфляционного развития, причем они сами признают, что последствия будут отрицательными. Если мы хотим развиваться за счет роста товарооборота (т. е. устанавливать равновесие благодаря увеличению предложения товара), то нужно подумать о росте инвестиций. А значит, денег должно быть больше, а кредитная эмиссия должна иметь целевой характер. Нужно не ограничивать кредитные возможности, а, наоборот, расширять их. При этом нашим банкам ничего давать нельзя. Эмиссия и инвестирование средств должны происходить через государственные институты развития. Наши частные банки к этим делам даже близко подпускать нельзя. Их нужно поставить в такие условия, чтобы они повышали эффективность своей работы, когда кредиты выделяются не под 18%, а под 5-6%. Получая 18% в год, банкингом могут заниматься и школьники. Вот наши банкиры примерно такие и есть.

Фактически «Стратегия-2020» предполагает возвращение к 1992 году. Последствия шоковой терапии хорошо известны. А вот за счет чего пойдет выздоровление, непонятно, потому что если думать об экономическом развитии, нужно делать прямо противоположное.