Россия – не Европа, а Латинская Америка?

Уровень социального неравенства в нашей стране один из самых высоких в мире, признают в правительстве

Средний класс, о котором так много говорят социологи, растет в нашей стране слишком медленно. Очевидно, ему мешает сырьевая модель экономики, ограничивающая возможности для приложения сил. Кому удалось трудоустроиться в сферах, близких к финансово-сырьевым потокам, тот вошел в средний класс, остальные – нет.

Доля среднего класса в России при сохранении сырьевой модели экономики к 2020 году не превысит 30% населения, сообщил заместитель министра экономического развития Андрей Клепач на мировом политическом форуме «Современное государство в эпоху социального многообразия» в Ярославле. Но если удастся провести модернизацию, численность среднего класса вырастет до 35-40%, считает он.

«Если не произойдет принципиальных изменений в модели экономического роста, будет сохраняться доминирование экономики, связанной только с экспортом сырья и с предоставлением услуг в инфраструктурных секторах, по нашей оценке, средний класс не превысит 30% к 2020 году», – сказал г-н Клепач.

Вопрос, кого считать средним классом, достаточно спорный. Прежде к среднему классу в европейской практике относили мелких предпринимателей. Потом к нему стали причислять наемных работников, получающих относительно высокие доходы. У последних много общего с рабочим классом. Не зря иногда можно услышать выражение «офисный пролетариат»: это все те, кто дни напролет пялится в монитор и барабанит по «клаве». Только и того, что не носит промасленную спецовку.

Замминистра считает, что отнести к среднему классу в российских условиях можно тех, кто получает зарплату в размере $1000 в месяц, владеет автомобилем и располагает накоплениями, которые хранит в банке. По мировым, впрочем, меркам этого маловато: принадлежность к среднему классу начинается с зарплаты $3500 в месяц и выше. Так что у нас средний класс – свой, российский. Но даже и его не хватает.

Минэкономразвития подсчитало, что средний класс в России сейчас достигает примерно 20-25% населения, а в 2005-2006 гг. составлял около 18%. «Если бы не кризис и достаточно тяжелый выход из него за последние два года, то, возможно, эта доля составляла бы треть населения», – подчеркнул Андрей Клепач.

Он отметил, что средний класс в России представляют люди, связанные с валютным сектором, нефтегазовым комплексом, с естественными монополиями (железнодорожным транспортом и электроэнергетикой), а также с финансовым сектором. Нам бы хотелось добавить сюда еще и работников госкорпораций, поскольку они, в силу своих неслабых зарплат, являются любимыми риелторами покупателями ипотечного жилья, о чем те рассказывают прессе. И, конечно, госчиновников среднего уровня – по понятным всем причинам.

А вот те, кого принято называть интеллигенцией, т. е. люди, занимающиеся интеллектуальным трудом, в средний класс у нас не входят. Замминистра подчеркнул, что они в лучшем случае находятся на нижней его границе, что обидно. «Это – один из наиболее серьезных экономических и социальных вызовов для России», – заявил он. Вообще он констатировал, что российское общество характеризуется более высоким уровнем социального неравенства и более низкой долей среднего класса, чем европейские страны. «В этом плане мы ближе не к ним, а к странам Латинской Америки – Бразилии, Аргентине», – отметил Клепач. «Понятно, что не в деньгах счастье. Видимо, все вопросы социальной справедливости не сводятся к неравенству в доходах и богатстве. Тем не менее, это – один из важнейших факторов социальной справедливости», – подчеркнул замминистра.

Интересно в этой связи посмотреть, как обстоят дела со средним классом в США. Согласно недавним экономическим исследованиям, существует множество уровней достатка и образования внутри статистического среднего класса, т. е. тех, кто зарабатывает от $25 000 до $95 000 в год. На низшем уровне среднего класса можно найти людей, окончивших колледж и имеющих уровень дохода $30 000 – 40 000 в год. Напротив, в верхних слоях среднего класса можно обнаружить высокообразованных профессионалов – врачей, юристов, архитекторов, инженеров, у которых есть научная степень, звание и профессиональные степени, и чьи домохозяйства зарабатывают гораздо больше $100 000 в год.

Основные подкатегории внутри среднего класса следующие.

Верхний средний класс (профессиональный средний класс) – профессиональные работники («белые воротнички») с дипломом о высшем образовании, научной степенью либо профессиональным званием, занимающие хорошо оплачиваемые должности и нечувствительные к экономическим спадам и другим неблагоприятным экономическим факторам, угрожающим статистическому среднему классу. Последние разработки свидетельствуют о том, что те, кто живут в стиле среднего класса, находятся в относительно привилегированном меньшинстве. Этот подкласс, собственно, и стал тем, что называется «средним классом» в каноническом смысле, и ему присущ тот уровень безопасности и состоятельности, обычно приписываемый среднему классу в понимании американцев.

Средний средний класс составляет статистический средний класс американского общества, который не может позволить себе жить в стиле верхнего среднего класса, в частности, из-за недостатка экономической защищенности. Многие его представители нуждаются в двух источниках дохода, чтобы свести концы с концами, и живут «от платежа к платежу». Несмотря на то, что большинство работников этого класса – «белые воротнички», зачастую имеющие престижные должности, у них гораздо меньше автономности, чем у высшего среднего класса.

Низший средний класс (рабочий класс) – люди с относительно низким образовательным уровнем, например, окончившие только колледж. Обычно такие люди занимают менее престижные позиции и очень чувствительны к экономическим проблемам страны. Например, к этому классу принадлежат рабочие (т. н. «голубые воротнички»), сторожа и смотрители, менеджеры продаж начального уровня, а также менее успешные владельцы собственного (в основной массе – малого) бизнеса.

Ниже среднего класса находятся бедные. Эксперты полагают, что если считать их по европейским меркам, у нас обнаружится 27% бедных. Также они отмечают, что годы экономического роста у нас не уменьшили, а увеличили имущественное расслоение общества в России. Следовательно, экономический рост не является панацеей сам по себе. Для уменьшения количества бедных, как и для увеличения среднего класса, государство должно приложить большие усилия, чем прикладывает сейчас.