Идея реформы «Единой России» – это ненаучная фантастика

Потому что ЕР создавалась как структура автоматического исполнения и имитации политической деятельности

Президент Дмитрий Медведев на встрече с активом «Единой России» в минувшую субботу заявил, что существующая политическая система изжила себя (хотя старая модель «верой и правдой служила государству последние годы») и должна быть обновлена. А «Единая Россия» – реформирована.

Из этого заявления можно сделать вывод: Дмитрий Анатольевич по традиции оглашает то, о возможности реализации и механизмах чего имеет довольно слабое представление. Сетевые остряки запустили в этой связи шутку: «Медведеву нужно объявить о переходе с кириллицы на латинский алфавит. Смысла никакого, зато будет достигнуто главное – все будут стоять на ушах».

По поводу модернизации Медведеву чуть не весь срок его президентства говорят: либо модернизация экономическая, либо политическая. Можно и обе, но последовательно. Что получается, когда обе модернизации пытаются осуществить одновременно, наглядно показывает история развала СССР. Это даже если не касаться самой направленности предлагаемых президентом «модернизаций».

Что касается идеи одновременного обновления политической системы и реформирования правящей партии: партия власти в любом случае по своему назначению должна быть ведущим началом в политической системе. Обновление системы всегда включает в себя момент ее, системы, дестабилизации – просто как естественное следствие выхода из одного состояния равновесия и поиск другого. Это несет в себе некие риски неустойчивости, и в этот момент выполнять страховочные функции должна внутренняя система, т. е. то, что является ведущим началом в общей системе.

Реформирование этого ведущего начала есть уже и дестабилизация этого начала. Отсюда вытекает, что реформирование нужно производить тогда, когда политическая система достаточно устойчива и может отчасти работать по инерции, поэтому можно позволить себе отвлечься от постоянного контроля за ней. Если же мы имеем плохую политическую систему и плохую ведущую политическую партию, и они обе нуждаются в изменениях, то по возможности сначала нужно отладить одно, потом – другое. Попытка изменять их одновременно – это все равно что попытаться одновременно поднять обе ноги и побежать в таком состоянии.

Идея же реформировать, в частности, «Единую Россию» – это вообще ненаучная фантастика, потому что ЕР – это, во-первых, структура не политическая, а административная, и, похоже, люди, способные к конструктивной политической работе, были из нее просто изгнаны за последние годы. Во-вторых, это структура, ориентированная на статику и инструктивность и построенная из элементов, ориентированных на то же самое. В своем нынешнем виде «Единая Россия» не может работать на убеждение общества, на решение задач идеологической конкуренции, статичного, инструктивного характера. Она создавалась как структура автоматического исполнения, административной поддержки и имитации политической деятельности. Теперь ей говорят: «Нет, это плохо. Ты еще научись бегать, думать и бороться. И еще увлекать и вести за собой». Ставить такую задачу ЕР – все равно что ВЛКСМ образца 1991 года вывести на баррикады в защиту советской власти, компартии и социализма.

Каков был алгоритм создания ЕР? Чиновникам и администраторам разного уровня говорили: «Вы вступаете в партию. Мы, власть, обеспечиваем вам покровительство, статус и безопасность, а вы ведете себя послушно и исполняете то, что вам скажут». В определенных обстоятельствах, пока власть энергична и наступательна, пока никто и ничто не ставит ее право на господство под сомнение, такая схема работает (хотя тоже достаточно ущербно). Но основной минус такой системы в том, что не власть опирается на политическое влияние и авторитет партии, а партия живет за счет возможностей власти. И люди голосуют за эту власть и поддерживают ее не потому, что ее поддерживает уважаемая партия, а наоборот, голосуют за партию, потому что она говорит, что поддерживает на данный момент авторитетную власть. Партия оказывается не производителем авторитета власти, а его потребителем. Сама по себе такая партия неавторитетна и неуважаема, как неавторитетны и неуважаемы бюрократия и чиновничество как таковые, а потому власть тратит свой авторитет на покрытие этого неуважения и неавторитетности. Тратит и потому так или иначе ослабляется.

И когда уже в той или иной степени ослабленная власть обращается к такой партии со словами: «Не пора ли отработать то, за счет чего вы жили? Не пора ли на деле сделать что-то полезное?», структура, подобная ЕР, во-первых, не может этого сделать, поскольку политически сама все время была «дотационна» и без власти вообще ничего делать не умеет, а во-вторых, и не хочет этого делать, потому что эта власть нужна была ей, чтобы получать от нее гарантии своего положения, а не для того, чтобы партия что-то давала власти.

Одна из главных составляющих деятельности партии – увлекать и убеждать людей. Но «Единая Россия» почти сознательно строилась из людей, живущих в другом алгоритме – в алгоритме не отстаивания своей точки зрения, а ее принципиального отсутствия. Есть указание – его нужно исполнить. Кого и в чем здесь нужно убеждать? Есть правила, и, вступая в такую партию, ты принимаешь как аксиому, что нужно не убеждать, а исполнять.

Известное «Парламент – не место для дискуссий», как журналисты в сжатой форме представили изречение Бориса Грызлова, было не оговоркой теперь уже экс-спикера Госдумы (а до того, если кто не помнит, – главы МВД). Это был алгоритм. Для каких-то ситуаций и для исполнения каких-то функций вполне плодотворный алгоритм: «Приказы не обсуждаются. Приказы исполняются». Если принято политическое решение, зачем вести дискуссии по его поводу? Дискуссия – это определенный механизм принятия решения. Если же включены другие механизмы – значит, этот излишен.

Реформировать «ЕР» – это в теории значит научить ее вести дискуссии, научить быть убедительной, научить увлекать и вести за собой людей, научить иметь и нарабатывать свой авторитет с тем, чтобы им укреплять власть. Но по факту в лице ЕР мы сталкиваемся с механизмом, обладающим прямо противоположными навыками. Более того, этот механизм создавали именно по признаку обладания противоположными навыками и отсутствию тяги ко всякого рода дискуссиям. А теперь ему предлагают внутри себя перевоплотиться!.. Как говорила одна из героинь «Служебного романа», можно, конечно, и зайца научить курить; вопрос только: зачем? В данном случае вместо мифического реформирования ЕР власти, думается, проще создать другую партию или нормально организовать тот же самый «Народный фронт».

На субботней встрече с партактивом Дмитрий Медведев заявил и о том, что все без исключения руководители «Единой России» были членами партии. На данный момент есть руководитель «Единой России», не являющийся ее членом. Все знают, кто это, – председатель «Единой России» Владимир Путин. Озвученное Медведевым в субботу требование было требованием лично к Путину?

Ну, во-первых, как может не член партии требовать чего-либо от лидера партии? Сначала надо как минимум самому вступить в партию. Но, как было разъяснено, пока Дмитрий Анатольевич остается президентом, он не будет вступать в партию. Он будет выразителем общих, а не партийных интересов. Хотя непонятно, как в таком качестве он мог возглавлять список данной партии на выборах...

Но если Путин станет президентом после того, как Медведев перестанет таковым быть, тогда уже Путин по вышеприведенным соображениям не должен будет вступать в эту партию.

Или же субботнее заявление Медведева представляло собой требование к Путину, чтобы тот, став президентом, передал пост лидера партии вступившему в нее Медведеву? И что, от этого рейтинг партии повысится?.. Снова ненаучная фантастика. С другой стороны, когда Медведев не будет президентом, останется ли в силе его требование (равно как и вообще требование реформирования той же партии)?

Кроме всего прочего, непонятно, как вообще может быть, чтобы в демократическом обществе беспартийный президент чего-то требовал от любой партии, тем более имеющей большинство в парламенте. Тем более требовал ее реформирования. Партии не реформируются государственными институтами. Это государственные институты могут реформироваться партиями. А у Дмитрия Медведева получается все наоборот.