ЕГЭ надо не «совершенствовать», а отменять

В нынешнем виде экзамен разрушает культуру российского образования, настаивает эксперт

Свежий тренд власти – уверенная и демонстративная (если не сказать, вызывающая) «борьба с фальсификациями», будь то выборы или ЕГЭ. И там, и здесь, как мы помним, скандалов хватило с излишком. Да и смысл что первой, что второй процедуры нет-нет да и оспаривается смельчаками. Хотя с ЕГЭ, конечно, проще. Более того, упреки в «фальсификации» ЕГЭ (в самом широком смысле – и самой идеи, и конкретных результатов) власть задевают заметно сильнее...

Каждый год из высоких кабинетов народного образования в массы спускаются страшилки – одна другой захватывающее: мобильники запретят, в туалеты не выпустят... нет, выпустят, но на 10 минут с сопровождающим; заглушки поставят, Интернет отсканируют вдоль и поперек на предмет шпаргалок, оштрафуют, посадят... Но власть пугает, а школьникам с педагогами не страшно. И ЕГЭ-2011 показал это со всей наглядностью. Повторяться долго и нудно: Рунет пестрит историями, и на страницах KM.RU глупейшему эксперименту в истории российского образования был посвящен не один десяток материалов.

Но вот бюрократы от педагогики придумали нечто новое, да такое, что даже сам министр Андрей Фурсенко смутился. Рособрнадзор, возглавляемый невозмутимой и страстной поборницей единого госэкзамена Любовью Глебовой, приступил к созданию сети единых независимых центров для сдачи ЕГЭ. Как уже видно из их определения, они призваны быть независимыми. Но, вот ведь незадача, ЕГЭ ведь изначально замышлялся по самой своей форме как способ независимой и отстраненной оценки знаний выпускника, когда непосредственный контакт последнего с выучившим его педагогом стремится к нулю. «Родные» педагоги, как мы знаем, вообще не могут присутствовать в комиссии по приему ЕГЭ, который сдают их выпускники.

Но с «независимостью» и «объективностью» дело как-то прихрамывает. Учащиеся же сдают единый госэкзамен в родных школах, где помогают отнюдь не только стены, но и учителя, пусть и не их учившие, как могут, закрывают глаза на некоторые «шалости» вроде программируемого калькулятора или смартфона на столе. В независимых центрах, как полагают в Рособрнадзоре, ничего такого не будет по определению. Такая самоуверенность смутила даже министра. Прежде всего Андрей Фурсенко не совсем понял, как подконтрольное ему ведомство будет организовывать все технически. «То, что осуществляет Рособрнадзор, не очень понятно, как это можно передать, ведь он интегрирует всю работу. Можно создать независимые центры проверки знаний на местах, но создать единый независимый центр очень непросто, это – огромная работа», – приводят слова Андрея Фурсенко информагентства. Но Андрей Александрович напрасно переживает за материально-техническую сторону вопроса: уж что-что, а плодить сущности наша бюрократия горазда. Организуют помещения, оборудуют – дай лишь волю да не лиши веры в то, что дело затевается нужное.

Но интереснее в оценке министра другой тезис. «Мы поменяем законодательство, нормативную базу, в результате кончится одним и тем же: те же люди окажутся в центре и будут делать то же самое, только в другой степени подчиненности», – заявил министр. А вот это уже, однако, настоящее диссидентство! Столь смело припечатать скепсисом святые намерения! Не так часто такое случается, когда и сказать-то против ничего нельзя. Конечно, уважаемый г-н министр, делали, делают и будут делать то же самое. Потому что не вчера уже стало очевидно, что вовсе не ЕГЭ проверяет выпускников, а как раз наоборот. И везет именно экзаменуемым с их родителями.

А произошедшие ранее скандальные истории – это ведь тот же народный единый госэкзамен, который хваленая новация, похоже, проваливает исправно год за годом.

Позицию министра образования по созданию независимых центров по сдаче ЕГЭ в беседе с обозревателем KM.RU прокомментировал президент Академии творческой педагогики, председатель Совета директоров школ России, доктор педагогических наук, профессор Яков Турбовской:

– Скажите, если вы не туда едете, не в ту сторону, куда вам нужно, то стоит ли пересаживаться с места на место, менять плацкартный вагон на купейный? Вы же от этого не приблизитесь к нужному пункту назначения. Поэтому что бы ни делалось властями по отношению к ЕГЭ, это все равно что высчитывать из нуля. Нужно либо отменять сам ЕГЭ, либо делать его сугубо добровольным.

В своем нынешнем виде этот экзамен никому не нужен, он разрушает культуру российского образования, меняет смысл самого понятия «образование», исходящего от «образовывать что-то». Он превращает процесс образования лишь в набор ответов на ненужные вопросы. Это – убогая придумка для поступления в вуз, адресованная как будто какой-то несчастной группке людей, которые выпадают в социальный осадок. Чем мы занимаемся? На что тратим миллионы рублей?

И когда некто один, занимающийся не тем делом, критикует другого, предлагающего усовершенствование того, что не нужно, они оба делают одно и то же дело, ничем друг от друга, по сути, не отличаясь. Я очень плохо понимаю нашего министра. Что изменится от его критики? Почему бы тогда и другим не позаниматься тем же ненужным делом? Что от этого изменится?

– Но власть как будто прислушивается к критикам. Как стало известно, в следующем году выпускников ожидает меньше «угадайки» – вопросов с вариантами ответов — и больший объем творческой части. В ЕГЭ по истории хотят включить даже сочинение...

– Придумывается ненужный ЕГЭ, и тут же охотно находятся игроки – улучшить это, улучшить то... Но, повторюсь, это – то же самое, что высчитывать из нуля. Что бы там они ни придумывали – ну нет валидности у этого экзамена, и все тут. Невозможно с его помощью что-либо проверить – ни уровень культуры, ни грамотность речи, ни владение логикой, ни развитость мышления. Ничего не проверяем! Так что нам с этих отметок? Тут даже цели непонятны. Меня тут пытались убедить умные, уважаемые люди, поддерживающие ЕГЭ, что, мол, раньше мы понятия не имели о том-то и о том-то, а ЕГЭ обнажил все проблемы... Но это же неправда! Прекрасно мы знали об этой самой практике среди учителей – «три пишем, два в уме», – но тогда их вынуждали сверху заниматься этим – так же, как нынче заставляют заниматься ЕГЭ. Эта система очень выгодна бездельникам и плохим учителям: натаскивай и всё, ничего учить не надо, ничему учить не надо, думать не надо...

Так что когда мы ввергаемся в эту дискуссию о совершенствовании такого ненужного инструмента, мы сами занимаемся ненужным делом. Споры по ЕГЭ сами по себе бессмысленны и искусственны. Но, на фоне этой бессмысленной болтовни, на мой взгляд, интересна идея депутата Смолина: ну если уж вам так хочется проводить этот ЕГЭ, если это дело приносит доход большому числу людей – давайте сделаем этот экзамен добровольным. Хотя бы не нужно будет тратить на эту затею те миллионы и миллионы рублей, что тратятся сейчас.

А когда мы все ввергаемся в этот диспут, то втайне надеемся, что на сей раз локоть нет-нет, да укусим! А его по определению не укусить. Вот есть красивые бенгальские огни: горят, искрятся... но это же не огонь! Так вот ЕГЭ – это бенгальский огонь. Горит, сверкает, но не согревает. А мысли все у чиновников – лишь о том, как бы сделать так, чтобы искры от него недалеко разлетались.