В России повторяется ситуация 1917 года

Власть, не способная удовлетворить основные запросы и ожидания общества, будет смещаться все более радикальной силой

Говоря о левых политических движениях, принято считать, что левое в политике означает выбор демократии в противопоставлении ее автократии, выбор общественной собственности и планового производства в противопоставлении их частной собственности и рынку, выбор интернационализма в противопоставлении национализму. Одновременно считается, что левые политические силы всегда – за защиту социальных начал в противопоставлении их имущественной иерархии и социальному дарвинизму. На деле же это и так, и не так. Потому что главное здесь, в конечном счете, то, что левые – это партии движения, а правые – партии порядка. Быть правой политической силой – значит выступать за порядок и существующую иерархию. Быть левой политической силой – значит выступать за развитие и движение, но движение – вперед, к новым формам общественного устройства, при более или менее четком определении и понимании образа будущего, проекта общества, альтернативного сегодняшнему миру.

Хотя, в общем-то, на практике разработкой и реализацией таких идей и проектов будущего общественного устройства левые сегодня занимаются очень мало – и в мире в целом, и, особенно, в России. В России сегодня практически полностью отсутствуют социальное проектирование вообще, интеллектуальный поиск нового общественного устройства, нового прочтения коммунистической теории в частности. Левые в России сегодня заняты либо тем, что просят вернуть их в «Старое Доброе Советское Время», либо соглашаются его не возвращать, но при условии реализации не менее, чем при СССР, масштабной социальной защиты населения в настоящем.

Левые настроения сегодня не ориентированы в будущее, левые организации не пытаются звать на борьбу за будущее, левые обществоведы (даже не получается назвать их «левыми интеллектуалами») не осуществляют поиск будущего.

Между тем быть левой политической силой вовсе не значит усиленно раздавать социальные пособия. Такие пособия во все времена раздавали и правые, чтобы сохранить за собой власть. Быть левой политической силой вовсе не значит ограничиваться декларацией своей приверженности идеям справедливости. Во все времена не существовало такой несправедливости, которую ее адепты не провозгласили бы справедливостью.

Быть левой политической силой – значит не признавать то или иное сложившееся положение и устоявшийся порядок лучшим и совершенным из возможного. Быть левой политической силой – значит верить в человека, в его способность, будучи свободным, разумно решать свои проблемы. Быть левой политической силой – значит изначально принимать людей как равных (даже относительно) от рождения по своим правам и потенциальным способностям.

Поэтому на деле полноценной левой политической силой является та, которая предлагает меры и действует ради установления такого социального и политического устройства, при котором люди сами могут решать свою судьбу в определении политического курса власти, контролируют власть, которая, в свою очередь, вырабатывает и предлагает меры для движения к более совершенному социальному устройству, дающему каждому человеку возможность полного и всестороннего развития, осуществляет и обеспечивает не гарантии порядка в обществе, а гарантии движения общества по пути исторического прогресса, гарантии развития общества в целях гарантий развития человека.

Это – параметры выбора. А к чему склоняется в массе своей сегодняшнее российское общество?

Вот данные социологических опросов Левада-центра последних лет. На вопрос о том, какую экономическую модель предпочитают россияне, 51% опрошенных ответили: «модель, основанную на планировании и государственном распределении». 31% респондентов высказались в пользу модели, «основанной на рыночных отношениях и частной собственности».

Опрос на тему, что, по мнению граждан, следовало бы предпринять президенту и правительству, дал следующие результаты: «жестче контролировать экономику и политическую жизнь в стране» – 63% респондентов, «предоставить людям свободу заниматься своими делами и следить только за тем, чтобы они не нарушали закон» – 28%.

В 2009 году Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) сделал попытку сформулировать вопросы так, чтобы можно было доказать, что большая часть граждан России симпатизирует консерваторам и правым, однако в результате выяснилось, что 31% опрошенных симпатизируют левым политическим силам того или иного направления (8% респондентов поддерживали коммунистов, 3% – социал-демократов, 20% – сторонников сильного социально ориентированного государства), тогда как рыночным фундаменталистам свои голоса отдали только 18% респондентов, националистам – 4%, «правозащитникам» – 4%, традиционалистам – 4%.

Схожую структуру приоритетов можно увидеть и при анализе взглядов граждан России на приоритетность гражданских прав. Согласно данным опроса Левада-центра, на первом месте здесь – социальные, «левые» права: право на бесплатные образование и медицинскую помощь, на обеспечение в старости, при болезни (эти права сочли приоритетными 68% опрошенных), право на хорошо оплачиваемую работу по специальности (51%). А вот «либеральным», «правым» гражданским правам отдали предпочтение значительно меньше опрошенных россиян: право владеть собственностью поставили на первое место в списке приоритетов 33% респондентов, свободу слова – 28%, свободу вероисповедания – 15%, право на получение информации – 14%, право уехать из страны и вернуться – 13%.

Еще более показательны в этом данные опроса Левада-центра на тему политических взглядов россиян. О своей приверженности коммунистическим взглядам («прежде всего необходимо соблюдать классовые интересы;
за государственную собственность на средства производства») заявили 18% опрошенных, о приверженности социалистическим и социал-демократическим взглядам («государство должно обеспечивать социальную защиту населения
в условиях рыночной экономики») – 40%, о приверженности национально-патриотическим взглядам – 12%, о приверженности либеральным взглядам («за укрепление частной собственности и развитие рыночной экономики») – тоже 12% респондентов.

Согласно данным опроса ВЦИОМ, посвященного отношению россиян к символам коммунизма (подразумевались советские символы), 65% респондентов ответили, что символы коммунизма – это часть нашего достояния, и их надо сохранить, и лишь 20% опрошенных заявили, что данные символы – это пережитки прошлого, и от них нужно избавиться.

Так что наличие в обществе левого запроса очевидно. И кто бы ни выдвигал серьезную претензию на власть на следующем этапе развития страны, он будет вынужден ставить себя в рамки этого запроса.

Другое дело, что сила, которая сделает этот запрос своим знаменем, может в отсутствие полноценного левого политического субъекта оказаться по своей политической природе и изначальным установкам совсем не левой.

В прошлом решить вопрос о земле, о т. н. «черном переделе», в России могли и царь, и Столыпин, и Львов с кадетами, и Керенский с эсерами. Но, не решая его, они один за другим теряли власть, пока не нашлась та сила, которая взяла на себя смелость сделать это требование одним из ключевых пунктов своей программы действий, – большевики (другое дело, как они этот вопрос в конечном счете «решили»).

Есть основания полагать, что так же будет и сейчас: тот, кто выразит доминирующий общественный запрос, кто возьмет власть, опираясь на эти ожидания общества, но не сможет их в достаточной степени удовлетворить, будет смещаться все более радикальной силой. Время этого возможного круговорота во власти может варьироваться очень широко.

В любом случае определенным остается одно: стране нужна такая позиция, такое видение будущего и такой план, «концепт прорыва», который будет отвечать и ожиданиям общества, и задачам рывка в будущее, «опережающей модернизации», причем не на рыночных, а на, скажем так, пострыночных началах, которые предполагают не краткосрочную мотивацию, связанную с относительно быстрым получением прибыли, а мотивацию долгосрочную, ориентированную, с одной стороны, на крупные вложения средств, дающих отдачу в стратегической перспективе, а с другой – на производство не в расчете на удачу и риск, как при рынке, а на выявленный и прогнозируемый спрос, на удовлетворение важнейших потребностей общества.

Повестку дня нужно определять самому обществу. И рассчитывать только на свои силы.