Поклонная гора может обрушиться на Кремль

Власть не имеет мандата даже на временное ухудшение ситуации для какой-либо из значимых социальных групп

Нужно уметь видеть реальность: российское общество сегодня в своем явном большинстве поддерживает Путина. И все сентенции на тему о том, что за него, по официальным данным, в общем проголосовало около 42% от всех избирателей страны (63,6% от пришедших на выборы), лукавы.

Потому что и среди тех 35% избирателей, которые не пришли голосовать, есть те, кто так или иначе выразили, пусть и в пассивной форме, согласие на новое избрание Путина. Т. е. в активной или пассивной форме нынешний премьер имеет за собой поддержку более половины граждан страны. И из этого нужно исходить.

Но реальность нужно видеть и в другом. Согласно результатам недавних опросов Левада-Центра, бóльшая часть опрошенных не связывает с новым правлением особых надежд на улучшение как своей жизни, так и положения дел в стране, хотя и не ждет от него какого-либо ухудшения. Бóльшая часть респондентов полагает, что ничего не изменится.

В значительное улучшение экономического положения верят 6% опрошенных, в некоторое улучшение – 30%. 7% считают, что положение значительно ухудшится, 3% – что несколько ухудшится. По сравнению с октябрем 2011 года суммарное число респондентов, ожидающих той или иной степени ухудшения, сократилось с 14 до 10%. И одновременно выросло число тех, кто полагает, что экономическое положение практически не изменится, – с 41 до 45%.

Схожая картина – в вопросе отношения участников опроса к перспективам изменения уровня жизни населения. 4% опрошенных полагают, что он значительно улучшится, 27% – что несколько улучшится, 10% – что несколько ухудшится, 4% – что значительно ухудшится. По сравнению с октябрем 2011 года суммарное число ждущих ухудшения той или иной степени сократилось с 19 до 14%. И на 6% – с 42 до 48% – выросло число тех, кто полагает, что изменений не произойдет.

21% (в сумме) респондентов полагают, что улучшится ситуация с бегством капитала за границу, 16% полагают, что она ухудшится, 43% – что не изменится.

Также 21% участников опроса ждут, что улучшится положение дел с утечкой за границу квалифицированных специалистов, 15% считают, что ситуация здесь ухудшится, 46% – что останется неизменной.

32% ожидают улучшения в сфере образования, науки и культуры, 15% ждут здесь ухудшения, 43% полагают, что все останется по-прежнему.

29% верят, что в стране улучшатся порядок и законность, 14% – что они ухудшатся, 47% – что останутся неизменными.

30% ожидают улучшения в сфере межнациональных отношений, 12% – ухудшения. 48% говорят, что сохранится нынешняя ситуация.

18% ждут улучшений в сфере борьбы с преступностью, 18% – ухудшения, 53% изменений не ждут.

29% полагают, что при новом правлении улучшатся условия ведения бизнеса в России, 11% – что они ухудшатся (по сравнению с октябрем 2011 года – снижение на 3%) и 43% (в октябре 2011 года было 37%) считают, что положение практически не изменится.

В сумме 18% допускают в той или иной степени возможность в России демократической революции, 13% – «оранжевой революции» (захвата власти прозападными силами), 32% считают возможными массовые беспорядки и кровавый хаос, спровоцированные нынешними акциями протеста против действий властей. 54% верят в возможность свободного и активного диалога между властью и оппозицией, 27% допускают жесткое подавление властями любых акций протеста.

32% считают, что после выборов президента страну ждет стабилизация, 25% – что рост и развитие, и 22% – что торможение и застой.

В целом с некоторым приближением можно сказать, что респонденты в оценке победы Путина на президентских выборах сегодня делятся на три группы. Первая – это порядка трети участников опроса, которые рассчитывают на улучшение ситуации. Вторую, самую многочисленную группу (примерно половина опрошенных) образуют люди, считающие, что ситуация кардинальным образом не изменится. Наконец, порядка 10-15% респондентов ожидают ухудшения.

Здесь можно выделить два момента. Во-первых, упомянутые 10-15% опрошенных, явно негативно оценивающих складывающуюся ситуацию, и по процентному соотношению, и по общей направленности настроений, явно близки тем 10-15% респондентов, которые, по данным предшествующих опросов, определенно поддерживали лозунг ухода Путина из политики, отставки Чурова, перевыборов Госдумы.

При этом первая и вторая группы респондентов в сумме в процентном соотношении идентичны тому числу избирателей (от примерно половины до трех четвертей), которые Путина активно или пассивно поддержали. И общее для них интонационное настроение – «хуже не будет».

Правда, и их оппоненты из третьей группы тоже говорят: «Хуже не будет». Только одни считают, что хуже не будет, если у власти останется Путин, а другие – что хуже не будет, если он уйдет. Хотя, конечно, в не меньшей степени пессимисты полагают, что если Путин не уйдет, то будет хуже.

При этом ни респонденты-оптимисты, насчитывающие около трети всех участников опроса, ни пессимисты, уступающие им вдвое-втрое по численности, не образуют большинства общества. Хотя первых (условно говоря, «путинистов») заметно больше, чем вторых («антипутинистов»).

Соответственно, решающее слово оказывается за «реалистами» – самой многочисленной группой опрошенных, которые полагают, что ничего не изменится. Решающее слово за ними как потому, что именно они находятся в относительном, но уверенном большинстве, так и потому, что побеждает тот, на чью сторону они становятся.

Важный момент: обычно прорывы и революции происходят тогда, когда обществу даже не становится хуже, а когда ему не становится лучше, когда не оправдываются вызревающие в нем надежды. В современной России пока сложилась иная ситуация. Так получилось, что общество слишком давно не только не получало заметных улучшений, но и все время сталкивалось с ухудшениями или с явной угрозой ухудшений.

Общество уже не помнит, когда было такое, чтобы какой-либо власти удавалось сделать для страны что-либо по-настоящему хорошее, но помнит другое: если власть что-либо начинала делать, то становилось лишь хуже. 90-е годы, построенные на огромных обещаниях власти, на великих надеждах, на начальном энтузиазме населения и его доверии власти, обернулись сугубо тотальным вредом для подавляющего большинства граждан страны. Точнее, для почти абсолютно всех граждан. Потому что если кому-то от этих начинаний стало не плохо, а хорошо (а такие «счастливчики» всем известны), так это лишь потому, что другим стало плохо. Т. е. одним стало хорошо за счет других. Поэтому не вполне оправданно относить бóльшую часть этих «счастливчиков» собственно к числу граждан страны. Как говорил великий русский драматург Островский, «только два сорта и есть, податься некуда: либо патриот своего отечества, либо мерзавец своей жизни».

В результате в российском обществе сформировалось представление о главном положительном качестве власти – быть такой, чтобы от нее не было особого вреда. И власть, соответственно, оценивается не столько с точки зрения принесенной ею пользы (о том, чтобы от власти была польза, общество не только не мечтает – оно это рассматривает как нечто условное, отвлеченное и в реальной жизни не существующее, не встречающееся), сколько с точки зрения минимизации приносимого ею вреда. На мой взгляд, власть 2000-х была именно такой для подавляющего большинства граждан страны.

Поэтому основным потенциалом победы 4 марта была надежда на то, что если улучшения дел в стране не будет, то ухудшения не будет уж точно. Но в этой базе коренится и свой потенциальный разлом. Т. е. власть сейчас не имеет мандата даже на временное ухудшение ситуации для какой-либо из значимых социальных групп. А их интересы подчас полярны. Любое заметное ухудшение будет воспринято как «нарушение мандата». И Поклонная гора, которая погребла под собой надежды Болотной площади, может обрушиться и на Кремль.

Но это – лишь одна сторона проблемы. Еще более проблемно то, что «нельзя жить без надежды». Чтобы все-таки развиваться, нужно захотеть улучшений и поверить в их возможность. Движение вперед всегда кого-то оставляет позади. Даже на основе результатов опроса Левада-Центра можно сделать вывод, что как минимум треть общества лелеет надежду на улучшение жизни. Чтобы удовлетворять интересы одних, нужно жертвовать интересами других.

Как минимум треть ждет улучшений. Почти половина не хочет ухудшений. Если новое правление хочет быть успешным, оно должно оправдать надежды и одних, и других. Оборонительные ожидания нужно превратить в настрой на наступление.