Рыночная идеология уродует сознание людей

Свидетельство тому – интервью Игоря Шувалова газете «Ведомости»

Опубликованное в понедельник в газете «Ведомости» интервью Игоря Шувалова, который, похоже, останется в составе нового правительства, – это, в известном смысле, сюжет для чего-либо наподобие «Человеческой комедии» или пьес Островского.

Умный человек. Определенно грамотный. Понимающий современные реалии и обладающий совестью и ответственностью – во всяком случае, если исходить из предположения, что все, сказанное им в интервью, сказано искренне. И при этом изуродованный как рыночной идеологией, так и реалиями российской жизни. Имеющий совесть – и не понимающий до конца, что это такое. Далекий от рыночного бреда гайдаровско-чубайсовского толка – и не понимающий, что сама по себе вера в рынок может вести только к бреду.

Вот он говорит: «Мое сознание коренным образом изменилось после декабрьских выборов... Я работал в рамках предвыборной кампании на Дальнем Востоке... Люди говорят: «мы живем ужасно, мы вообще не видим перспективы, мы когда-нибудь уедем из своих гнилых домов». Я захожу в эти муниципальные дома и везде вижу одну и ту же картину: покосившиеся лестницы, падающая штукатурка, стекающая в подвал канализация, в квартирах из кранов идет ржавая вода... Мне хотелось бы, чтобы в ближайшие 5-6 лет кардинально изменилась жизнь обычной семьи... Я бы хотел приехать в те муниципальные образования, где я был в декабре, и люди бы мне сказали: «наша жизнь стала значительно лучше».

Правда, это тоже нужно было постараться – дожить до 2011 года и только окунувшись в избирательную кампанию, понять, как на самом деле живет страна. Но – понял. Осознал. Хочет изменить. Вроде бы.

И вот он же говорит: «Я считаю, что норм морали описываемого периода 2004-2007 гг. (речь идет о скандале вокруг доходов семьи Шувалова. – Прим. KM.RU) я не нарушил нисколько», и на замечание интервьюера «Нормы морали не имеют срока действия – они всегда одинаковы» отвечает: «Поспорю. Нормы морали могут развиваться и меняться. Тогда для меня было главной моралью – ничего не делать за спиной своего руководства».

Нет, действительно, нормы морали выглядят по-разному в разные исторические эпохи. И, кстати, у разных классов. С точки зрения работника справедливо, чтобы ему платили больше, а с точки зрения капиталиста – чтобы работник работал больше, но за меньшую зарплату. Только когда говорится, что в одном году мораль может быть одна, а через год – уже другая, что у каждого человека – своя мораль и своя правда, то это уже не мораль, а моральный релятивизм, разрешающий все, что только каждый сам захочет себе разрешить. Моральный принцип «Не делать ничего, о чем бы не знало начальство» несколько строже. Но тогда тоже можно все – и убивать, и грабить, и предавать, если заранее предупредил начальство о своем намерении.

Что мораль – это важно, Шувалов помнит. А что такое мораль – то ли уже, то ли еще не знает.

Вот он говорит: «Сейчас главный вопрос – большая разница между доходами социальных групп. Разрыв огромен: в 16 раз». И вот он же о будущих пенсионерах: «Придется начинать копить тем, кто еще не начал». И он же: нужно «уменьшить госсектор, усилить конкурентный элемент в экономике… Если мы станем усиливать госсектор, не сможем бороться с монополиями, не будем проводить структурные реформы, повышая при этом зарплаты бюджетникам, то это уже будет левый популизм в своем худшем проявлении».

Вот понимает человек, что разгром госсобственности привел к нищете народа, и не нравится ему эта нищета, но при этом укреплять госсектор и повышать зарплаты не хочет. Не так воспитан. Шоры рыночного мышления ограничивают кругозор, даже когда здравый смысл подсказывает, что это нужно было бы сделать.

Человек понимает: «Вложения в человеческий капитал – ключевое условие современной модернизации… Все успешные социально-экономические рывки последнего времени связаны именно с преимущественными вложениями государства в образование и здравоохранение… Поэтому социальный акцент, сделанный президентом, абсолютно корректен и современен».

И одновременно с этим твердит: «Промышленность, сельское хозяйство, транспорт – это подходы первой половины прошлого века, эпохи догоняющей индустриализации... Между тем современный подход оставляет отрасли материального производства преимущественно частному сектору». Не понимая, что, с одной стороны, если не развивать сферы материального производства, то образованным людям будет нечем питаться и не на чем будет передвигаться, а с другой – если оставить эти сферы частному бизнесу, то все это окажется лишь подготовкой для него образованной, квалифицированной и здоровой рабочей силы (т. е. своего рода производством качественных рабов), поскольку если производство будет в руках бизнеса, то именно он и будет определять условия, на которых согласится задействовать этих умных и образованных людей. А поскольку государство будет производить их много, то предложение будет превышать спрос, и бизнес сможет платить за эту рабочую силу достаточно низкую цену. А раз рабочая сила будет производиться за счет и средства того же общества, то деньги общества будут расходоваться на обеспечение прибыли работодателей.

Шувалов признаёт: «Необходимость увеличения расходов на социальный сектор – консолидированная позиция общества. Это надо делать любым путем… На образование, здравоохранение и транспорт деньги надо найти в любом случае». Признаёт, но видит лишь две возможности найти эти деньги – «либо увеличивая дефицит бюджета, либо сокращая другие расходы». И ориентируется, разумеется, в первую очередь на сокращение расходов. И ему, пораженному вирусом рыночной мысли, никак не приходит в голову, что деньги, вообще-то, возникают не благодаря печатному станку (это их лишь обесценивает) и не благодаря экономии (последняя создает лишь сокровища). Деньги – это не богатство, а лишь его выражение, и рождаются они из развития производства, т. е. благодаря их же вложению в это производство. Которое он хочет оставить бизнесу.

Не говоря уже о том, что это означает, что если государство не хочет зарабатывать деньги через развитие производства, оно всегда будет панически искать, где бы их взять, наивно рассчитывая, что бизнес будет «зарабатывать» деньги (вообще-то их будут зарабатывать для него его наемные работники) и позволит государству их тратить.

Иными словами, опять же, Шувалов – человек умный и многое понимающий, но изуродованный рыночным миром. Верно всё же писали классики, что не рыночное уродство порождается уродством моральным, а моральное уродство проистекает из уродливой рыночной действительности.

Шувалов на фоне многих иных ни в моральном, ни в интеллектуальном плане все же не урод, но явно инвалид. Т. е., корректно выражаясь, человек с ограниченными моральными и интеллектуальными возможностями. Жертва того самого вестернизированного мира и рыночной как экономики, так и пропаганды.