«Организаторы протестов еще хуже, чем те, против кого протестуют»

Поэтому оппозиционная активность будет снижаться, уверен эксперт

Все хорошее когда-нибудь да заканчивается, в т. ч. и лето с его отпусками, грядками и пикниками на природе. Протест рассерженных горожан 12 июня вовсе не попрощался с властью, а сказал ей: «до скорой встречи осенью». И осень не за горами. И мысль, как бы она не стала еще и «осенью режима», для Кремля вовсе не праздная.

Особенно когда социологи продолжают зондировать муравейник общественного мнения и выдавать на-гора результаты своих исследований. Специалистов Левада-Центра, например, заинтересовал очень простой вопрос: как там у протестующего общества, да и у общества вообще с революционным запалом? Не угас ли? В период с 21 по 26 июня социологи спросили об этом у 1559 человек. Результат таков: 41% опрошенных предвидят, что уровень протестных настроений останется и далее на том же уровне, что нынче; 32% полагают, что интерес к акциям сойдет на нет, а 17% ждут дальнейшей радикализации протеста.

Надо сказать, что уже сам факт, что в конце июня такой вопрос в принципе интересовал социологов, говорит сам за себя. Ведь еще весной эксперты разной масти и степени приближенности к власти убеждали и народ, и друг друга, и самих себя, что «повестка исчерпана», что «протест сдулся». Надо сказать, что утверждали небезосновательно: например, оппозиционный митинг 10 марта 2012 года на Новом Арбате оказался весьма скромным. Да и в выступлениях самих вожаков протеста стали звучать пессимистические нотки, складывающиеся в нытье: «А что дальше?..»

А дальше было 6 мая, «оккупайабаи» с «оккупайбаррикадами». Интеллигенция прогуливалась по бульварам со своей паствой. В общем, дух протеста вернулся на улицы столицы, да и не только столицы, но вот только с уже каким-то особенным душком. Назвать протест «гламурным» теперь можно разве что с обширными оговорками, зато в нем совершенно отчетливо обозначился левый дискурс, если не сказать леворадикальный, и вот это уже тревожный знак для власти. Простые ребята, ни разу не летавшие на Лазурный берег, но зато имеющие хорошую практику рукопашной, не будут писать в блогах а-ля Божена Рынска, как хорошо бы заехать тому или иному «менту» в глаз шпилькой, зато они умеют делать коктейли Молотова и метко кидаются асфальтом. Да, их доля в протестной массе покуда умеренна и критической точки не перешла. Пока что протест ассоциируется больше с богемно-офисным планктоном. Но долго ли так будет продолжаться?

Июль только начался, и если верить экспертным прогнозам, все прелести от выросших тарифов на ЖКХ вкупе с упавшей ценой на нефть граждане познают в начале осени. Но уже сейчас 43% опрошенных видят пользу от протестных акций, невзирая на лица их организующих. То, что польза протеста станет очевиднее на фоне кризиса, бесспорно, ставки можно смело делать уже сейчас. Неэффективность репрессивных мер исчерпывающе показал «Марш миллионов – 2». Дело в том, что протест на самом деле не ассоциирует себя ни конкретно с Навальным, ни конкретно с Удальцовым, ни конкретно с Яшиным, Немцовым, Собчак... Начала ли власть это наконец осознавать?

Покажет осень.

Данные свежего опроса Левада-Центра в беседе с обозревателем KM.RU прокомментировал известный политолог, политический консультант Анатолий Вассерман:

– Я полагаю, что, скорее всего, протестная активность будет все-таки спадать – просто потому, что недавние ее всплески в итоге очень хорошо убедили бóльшую часть граждан в том, что организаторы протестов еще хуже тех, против кого протесты организуются.

– Однако с 1 июля произошел рост тарифов ЖКХ, выросли штрафы. В связи с этим ряд экспертов уже предрекли, что протест не только не ослабеет, но может и радикализироваться.

– То, что повышение тарифов власть отсрочила с начала года на его середину, – это, конечно же, неудачный политический ход, хотя и вполне понятный в предвыборное время. Но, в любом случае, к повышению тарифов на услуги ЖКХ люди, к сожалению, уже давно привыкли, и это вряд ли добавит что-то к прочим причинам недовольства. Так что я не думаю, что нынешние обстоятельства повлекут рост протестной активности даже с учетом этого удара по карману.

Скорее протестную активность в Москве вполне могло бы спровоцировать ее недавнее приращение в 2,5 раза – если бы москвичи хорошо представляли себе все негативные последствия этого. Однако такое решение было принято достаточно давно, и бурной реакции оно за собой не повлекло. Стало быть, и далее нельзя прогнозировать, что это станет причиной обострения протеста.

– Как Вы расцениваете призыв протестующих урезать полномочия президента и, напротив, расширить оные у Государственной Думы?

– Полномочия Государственной Думы в ныне действующей Конституции довольно велики, и деятельности Думы препятствуют не какие-то законодательные ограничения, а в первую очередь неготовность ее самой пользоваться своими полномочиями. Проистекает же эта неготовность в основном из-за осознания парламентским большинством всей сложности нынешнего положения дел в стране и, соответственно, его нежелания брать на себя за это ответственность. Еще Шота Руставели сказал: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Так вот, бóльшая часть стратегов в нашей Думе прекрасно осознают, что лишь «видят бой со стороны», и вовсе не желают влезать в него сами.

Что касается полномочий президента – они, на мой взгляд, действительно несколько избыточны, и эффективно пользоваться ими сложно даже весьма одаренному человеку, поэтому формально стоило бы их сократить, но этому мешает опыт многих других постсоветских государств, показывающий, насколько тяжело выходят из любого кризиса страны, где власть сильно распылена.

Напомню, что во время Французской революции сами революционеры, постоянно клянущиеся идеями свободы, равенства и братства, организовали несколько чрезвычайных комитетов численностью от трех до десяти человек в зависимости от характера задач того или иного комитета. И это вынужденное решение немало способствовало победе революционеров над множеством их тогдашних врагов. Так что чрезвычайные полномочия – это неизбежное следствие чрезвычайных же обстоятельств. Ну а то, что обстоятельства у нас нынче как раз чрезвычайные, вряд ли будет отрицать даже самый пламенный активист протестного движения.