«Опуссенное» правосудие: кто танцует Фемиду?

Проигравшими в процессе над Pussy Riot окажутся все, произвол плохое лекарство от порока

Некогда в России был объявлен смертный бой «правовому нигилизму». Власть вдруг обеспокоилась феноменально низким уровнем доверия граждан к судебной системе и вообще силе закона. Дальнейшая история, впрочем, показала, что все идеи по спасению репутации права ограничились разве что какими-то пропагандистскими потугами.

А народ и сегодня суду не особо верит, предпочитая решать бытовые вопросы на бытовом же уровне, обеспечивая занятостью правоохранительные органы и медиков. А когда бытовым путем проблему уже не решить из-за слишком уж мощного соперника в виде средней руки чинуши — включается счетная машинка и начинает отсчитывать купюры на ответ «по совести». Издавна ведь говорят: «закон что дышло: куда повернул — туда и вышло». Вот и вертят опытные юристы законами, предлагая клиентам наиболее выгодные пути его обхода. Но есть же суд?

Да, со школьных уроков обществознания в головы молодых граждан вбивается идеологически правильный миф: судебная система — третья власть, абсолютно независимая, слепая и глухая к соблазнам, недоступная ни криминалу, ни чиновникам. Есть, наверное, редкие счастливцы, которые и до старости живут с этой песней, но как же просто из беспечного романтика и идеалиста обернуться прожженным циником, всего лишь посетив одно из судебных заседаний. Благо на открытые слушания приходить может каждый.

Среди приверженцев абсолютно разных идеологий, подчас радикально противоположных, непременно найдутся уязвленные субъективными, по их оценке, судебными решениями. Достается и православным (решение суда по известному афонскому девизу «Православие или смерть»), и либералам (текущее дело группы Pussy Riot), и националистам (процесс над Константином Душеновым), и патриотам (дело Аракчеева и Ульмана)... Продолжать можно до бесконечности. Конечно, тут можно и возразить — суд ведь на то и суд, что он принимает решение в пользу одной из сторон, а значит другая сторона всегда будет недовольна. Но вопрос ведь стоит не в простом недовольстве второй стороны, а в том, что само доверие к беспристрастности судебного процесса подрывается неустанно, нередко и самими судьями.

Отрицать это невозможно, поскольку суды высших инстанций ведут статистику по судам первых инстанций — именно по случаям неправосудных решений, соответствующая статья есть и в УК РФ. А стало быть, если процесс ведет судья, явно нарушающий процессуальные нормы, безосновательно отклоняющая ходатайства и отводы — быть может, это еще не свидетельство его правоты, а следствие того, что он пока еще просто не попал в поле зрения квалификационной комиссии? Если, конечно, не брать варианты еще менее для судьи привлекательные.

И что есть — то есть. Наблюдая за иными громкими процессами современности, невольно держишь в уме именно такую вероятность...

В беседе с обозревателем KM.RU известный правозащитник и общественный деятель Леонид Ольшанский отметил, что определение «кризис» для состояния нынешней судебной системы, при всех недостатках, слишком громкое:

- Кризис судебной системы — это когда дверь суда досками забита и висит вывеска «райком закрыт, все ушли на фронт». Несправедливый суд — это еще не есть кризис судебной системы, это есть некоторые тенденции в судопроизводстве по серьезному жесткому подходу к обвиняемым. Негативные тенденции, безусловно, есть. И общество безусловно имеет право критиковать судебную систему в тех огрехах, что носят глобальный характер.

Так, у нас практически во всех судах первой инстанции невероятно сложно сдать документы в течение месяца, существует определенный репрессивный уклон, когда наказание назначается по максимуму (за то же хулиганство), подчас игнорируются или недостаточно учитываются смягчающие обстоятельства. Имеются и вовсе вопиющие случаи, когда процесс идет без участия адвокатов, которых не уведомили, а то и не пустили в суд. Ну вот и из совсем недавнего: защита запрашивает свидетелей — суд отказывает в допросе почти всех из заявленных. То есть в ряде случаев можно объективно говорить об однобокости судебного процесса.

В то же время работа суда оценивается нередко субъективно. Вот судят боксера Мирзаева, который возле клуба ударил парня, и тот погиб. Одна сторона сетует, что суд слишком либерален к обвиняемому Мирзаеву, другая возмущается, что, напротив, следствие и суд слишком строго с него спрашивают и вообще инкриминируют умышленное причинение тяжких телесных повреждений, в то время как речь, как полагает сторона защиты, должна идти об убийстве по неосторожности. И кому верить?

Что же касается тех претензий, что выставляются суду по делу Pussy Riot, то они требуют, конечно, проверки. Если пресса пишет правду, что девочки эти поздно ночью приезжают в изолятор, а уже в 5-6 утра их будят — это, конечно, безобразие, нужно через два дня на третий делать выходной. Да и пытки голодом никто не разрешал, и если они сутки без еды — нужно решать этот вопрос. Но опять же, не просто решать, а проверяя.