10 лет назад спецназ спас не только заложников – всю Россию

26 октября 2002 года в 5 утра наступила развязка трагедии «Норд-Оста»

Сегодня исполняется 10 лет со дня еще до конца не оцененного нашим обществом подвига 200 российских спецназовцев. А ведь, пойдя ранним утром 2002 года на штурм театрального центра на Дубровке (о том, как могло случиться, что такая трагедия в российской столице разыгралась, читайте здесь), эти люди не только освободили почти тысячу заложников, обезвредив при этом всех террористов, но и, без преувеличения, спасли тогда всю Россию.

«26 октября в пять часов утра бойцы спецподразделений услышали по рации: «Внимание, внимание всем! Говорит Гром, всем группам штурм, штурм, штурм!»... Из подствольных гранатометов спецназ открыл огонь по огромному рекламному плакату с надписью «Норд-Ост», который закрывал окна второго этажа на фасаде здания. Террористы решили, что ворвавшийся в здание спецназ забрасывает их гранатами, стали палить в сторону балкона, отвлекшись от заложников и взрывных устройств, – рассказал вчера «Московскому комсомольцу» один из участников штурма, ныне полковник запаса Александр Михайлов. – Наша группа шла через гей-клуб. Технари нашли нужную стеночку, разобрали ее по кирпичикам. Это был ранее замурованный вход. Наступали вместе с ребятами из «Вымпела», каждый бежал в свой сектор, по своему маршруту. Все знали свою задачу от и до. Когда оказались в зале, на сцене шла стрельба. Вся боевая операция заняла не более 15 минут. Террористы были уничтожены».

А вот как вспоминал о штурме еще один его участник, полковник Виталий Демидкин: «Мы проникали в здание из подвала. Перед тем, как выдвинуться на исходные позиции, заскочили в помещение, где оставили бронежилеты, взяли в дополнение к пистолетам автоматы. Был приказ пользоваться не боевыми гранатами, а свето-шумовыми. Как раз успели к середине штурма. С нами действовал Вадим Росщепкин, у которого за несколько часов до штурма закончился контракт. Он мог спокойно сдать оружие начальнику отделения и удалиться, но сказал мне: «Нет, Виталий Николаевич, оставьте, пожалуйста, меня в строю. Если Вы прикажете, я все равно буду действовать, даже без оружия». Он штурмовал «Норд-Ост», будучи уже гражданским человеком... Первая мысль, когда мы зашли в зрительный зал, была: «Надо же, мы бежали освобождать заложников, а террористы нас опередили – убили всех». Через секунду-другую я услышал храп и «включился»: «Да они же все спят, надо их эвакуировать». Первым я вытаскивал на себе мужчину ростом под 180 сантиметров. Человека, который обмяк, как тряпка, нести очень сложно: он весь расплывается на тебе, соскальзывает... Таскали потерявших сознание заложников и на спине, и под мышкой. Выносили в фойе, клали набок».

Ту же картину в зале увидел и Александр Михайлов: «Заложники в зале были в полной отключке. Люди спали в креслах, открыв рты, с мутными глазами. Кто-то валялся на полу с пеной у рта, кто-то блаженно улыбался... Мы тогда не представляли, какой эффект будет от пущенного газа. О том, что будет применяться спецсредство, мы узнали за полтора часа до штурма. У меня в группе были десять человек, все были в противогазах. По ходу штурма разбили все окна в фойе. 40 минут, будучи в тяжелых бронежилетах, мы таскали на себе заложников. Дышать было тяжело, все текло... Мы подумали: стекол в окнах нет, идет приток свежего воздуха, время прошло, и стянули противогазы. За что потом и поплатились».

«Можно ли было обойтись без газа?» – интересуется корреспондент. «Можно, – отвечает Михайлов, – но тогда жертв было бы еще больше. Мы же не знали, где находится та основная кнопка, после нажатия которой может обрушиться 200-тонный потолок. Начался штурм, любой из террористов мог произнести: «Аллаху акбар» и замкнуть контакты. Поэтому был приказ: «Работать на уничтожение».

«Любой из нас понимал, что подрыв может случиться в любую секунду, – подтверждает Демидкин. – Дом культуры был заминирован, взрывчатки хватило бы, чтобы сравнять все здание с землей. Один оставшийся в живых террорист мог привести всю цепь в действие. Боевики могли пустить нас в зал, а потом снаружи с помощью радиосигнала подорвать здание. В живых осталось бы не больше 10-15% заложников».

«Значит, вы были практически смертниками?» – уточняет корреспондент. Демидкин: «У меня такое чувство оставалось до последних минут, пока мы не сели в автобус. Когда нас перед этим построили рядом со зданием ДК, мелькала мысль: ну вот, сейчас какой-то недобитый бандит нажмет на кнопку потайного взрывного устройства... Другое дело, что каждый в нашем подразделении способен перебороть чувство страха. А иных в «Альфе» и в «Вымпеле» нет».

Итог блестящей операции, проведенной российскими спецназовцами, таков: ликвидированы 42 чеченских боевика, освобождены 916 заложников. И не вина героев, что 130 заложников потом, уже после освобождения, погибли от удушающего действия газа. Сами спецназовцы, кстати, тоже «хлебнули» его «досыта». «30 октября всех, кто был непосредственно в зале, послали на комиссию, – рассказывает Демидкин. – Многих ребят «посадили на уколы», чистили организм. Я сам 15 дней был на капельницах. Медики объяснили, что этот газ действует на самые уязвимые места в организме. У наших ребят у кого почки прихватило, у кого печень. У некоторых началась депрессия».

Что чувствовали участники штурма после окончания операции? Виталий Демидкин: «Подумал: «Боже, как же хорошо жить! Спасибо, Всевышний, что Ты оставил меня на земле!» Позвонил маме, жене, сказал коротко: «Живой!» Александр Михайлов: «Построились, обнялись, поняли, что без потерь, есть несколько раненых и контуженных. Знаете, что самое страшное для командира? Если ты вдруг случайно остался жив, а все твои ребята остались под грудой металла, и ты ходишь и плачешь в их семьи... Поэтому у нас в подразделениях начальники отделов, полковники и подполковники пошли с ребятами на штурм, чтобы разделить эту учесть: или победить – так вместе, или погибнуть – так с песнями».

«Было озвучено, что эта операция – одна из лучших», – задает наводящий вопрос корреспондент «МК». Михайлов: «Нам приятно было услышать оценку профессионалов – зарубежных специалистов, работающих по антитеррору, руководителей спецподразделений SAS из Великобритании, «Дельты» из США, израильского МОССАД. Они считали, что мы сделали невозможное: из 900 человек спасли 770. А всем «теоретикам» по борьбе с террористами, которые доподлинно знают, как спасать заложников, я хочу сказать: «Надевайте жилеты – и вперед!»

Эти слова вырвались у Александра Михайлова не случайно. Ведь сразу же после успешного штурма (да и до него, и после – вплоть до сегодняшнего дня) от многих наших «доброжелателей» раздаются упреки в адрес и организаторов, и даже непосредственных участников штурма. Зачем, например, спецназовцы пристрелили всех террористов, в т. ч. шахидок, обвязанных поясами смертниц? Те, дескать, могли бы рассказать на суде много интересного… Договариваются «доброжелатели» даже до того, что сам штурм, дескать, был излишен: ради спасения заложников надо было выполнить требования террористов.

А ведь эти нелюди требовали в обмен на освобождение заложников и, разумеется, гарантирование собственной безопасности ни много ни мало вывода федеральных войск из Чечни. Кстати, для согласования условий капитуляции перед террористами российскому руководству наверняка бы потребовались переговоры с боевиками в духе тех, которые во время событий в Буденновске вел г-н Черномырдин. Помните его незабываемые: «Товарищ Басаев, товарищ Басаев»? После такого позора Россия наверняка бы окончательно распалась.

Так что герои-участники штурма спасли тогда не только 900 с лишним душ – они спасли всю страну. Низкий им поклон за это и спасибо.