7 ноября – еще один День Победы русского народа
В условиях, когда симпатии российского общества явно склоняются в сторону левых ценностей (45% граждан положительно относятся к слову «коммунизм», 40% – к слову «социал-демократия», 28% – к слову «капитализм» и лишь 12% – к слову «национализм»), остро встает вопрос о позиционировании общества по отношению к Октябрю 1917 года (фильм KM TV «Октябрь 1917: кто стоял за кулисами русской революции?» вы можете посмотреть здесь).
Сводить День Октябрьской революции исключительно к «празднику коммунистов», «дню взятия власти большевиками» или ко «дню национальной катастрофы» значит преуменьшать его общедемократическое и прогрессистское значение, тем более по своим непосредственным задачам это была не столько социалистическая, сколько демократическая революция.
Давайте попробуем разобраться, что на самом деле произошло в России 25 октября (7 ноября) 1917 года и каково значение этого события для отечественной и мировой истории.
Почему Октябрьская революция была неизбежна?
В октябре 1917 года Временное правительство, формально состоявшее из представителей правых эсеров и правых меньшевиков, практически не имело поддержки никаких серьезных политических течений страны, равно как и основной массы собственных партий. В те дни Петроград был переполнен в том числе и кадровыми офицерами, которые и не подумали выступать в защиту Временного правительства. То есть свержение Временного правительства было просто требованием всей России – от монархистов до анархистов. И это был общенациональный консенсус, который, собственно, и выразили большевики.
Временное правительство во всех своих четырех обличьях оказалось правительством политической импотенции. Как заявили стянутые на защиту Зимнего, покидая свои позиции, пытавшемуся остановить их поручику: «Когда мы шли сюда, нам сказок наговорили, что здесь – чуть ли не весь город… Русский-то народ там, с Лениным, остался. А вас тут даже Керенский, не к ночи будь помянут, оставил одних».
Осуждать сегодня свержение Временного правительства – это значит сожалеть о правительстве, которое было неспособно править вообще ничем. И уж оно точно могло вести страну лишь к полной катастрофе. Но Временное правительство не сумело решить проблемы, которые, будем объективны, создало не оно. И, говоря откровенно, хотя оно и было правительством политической импотенции, но было им не в большей степени, чем все последние императорские правительства после Столыпина.
Аграрный вопрос, национальный вопрос, рабочий вопрос – вот то, что висело над Россией весь предреволюционный период. И это были проблемы, которые Столыпин пытался решать, но не решил. Отчасти потому, что мешали самодержавие и двор, а отчасти потому, что был недостаточно последователен и классово ограничен. Октябрь взялся решать и решил то, что хотели сделать, но не смогли ни Витте, ни Столыпин.
7 ноября – день русской демократической революции
Прежде всего надо отметить, что хотя в результате Октября партия большевиков и утвердилась на семь десятилетий у власти в историко-политическом плане, она была не единственным актором, свершившим эту революцию. В ведущей тогда партии эсеров в сентябре 1917 года произошел раскол, причем их 50-тысячная петроградская организация разделилась в пропорции один к десяти: примерно 5000 остались у лидеров партии, входивших во Временное правительство, а 45 000 поддержали Марию Спиридонову, возглавившую партию левых эсеров, принявшую вместе с большевиками участие в октябрьском вооруженном восстании и вошедшую в советское правительство. В «коалиции восстания» приняли участие также партия анархистов и левое крыло меньшевиков.
То, что пути этих революционных партий впоследствии разошлись, – несколько иной вопрос. Однако в целом мы вполне можем говорить, что сама по себе Октябрьская революция может считаться торжественной датой не только партии большевиков, но и всего революционно-демократического лагеря России. В этом смысле это День Победы всей революционной демократии и в значительной степени день утверждения республиканского строя в России, своего рода День Республики, поскольку Февральская революция сама по себе не провозгласила республиканское государственное устройство.
Предоставление гражданских прав женщинам, отделение церкви от государства с признанием права выбора вероисповедания, начало социальных гарантий неимущим – в широком перечне гражданских свобод, утвержденных в результате победы коалиции революционно-демократических партий, практически невозможно найти такие, которые не считались бы в сегодняшнем мире естественными и общепринятыми. То есть все демократические права и социальные гарантии современной России восходят своими истоками именно к Октябрю 1917 года.
Кто-то может спорить о том, в какой степени были реализованы все гарантированные права в повседневной практике, но без провозглашения и юридического закрепления права о гарантии прав вообще не приходится и спорить. А уж как, кто и в какой степени реализует на деле провозглашенные для него права – это уже всегда следующий вопрос после вопроса о самом провозглашении и установлении этих прав. Это можно обсуждать, хотя не меньшее число людей будет утверждать, что они были реализованы куда в большей степени, чем в нынешней России гарантируется реализация прав граждан, провозглашенных Конституцией РФ.
К тому же и первая Конституция России была принята именно в результате октябрьских событий. Кто-то может считать ее хорошей, кто-то – плохой, но она была принята именно тогда.
Поэтому-то мы и можем утверждать, что в первую очередь это была именно русская демократическая революция.
Почему же большевики победили?
Людям надоело жить так, как они жили, и они мечтали о лучшей доле. Собственно, Уэллс потом и назовет Ленина «кремлевским мечтателем». Люди 1917 года – что лидеры революции, что юные девушки и парни в кожанках и с наганами, – все они жили Мечтой. Только они мечтали не в тишине кабинетов, библиотек и поэтических вечеров: они стали драться за свою мечту и действовать во имя ее осуществления. Красные победили потому, что их сопровождала накаленная и возвышающая романтика, причем такая, что во имя нее, во имя еще не вполне четких образов будущего они готовы были рисковать жизнью и ею жертвовать.
Кому-то нравятся идеи Октября, кому-то – нет, но важнее то, что людей объединила мечта о Новом мире, и они приняли вызов, согласившись на его построение. Более того, этот вызов вместе с ними приняла Россия. И Россия тогда сказала миру: «Ваш путь – путь в тупик. Вы веками пытались учить нас жить цивилизованно, но ваша цивилизация привела нас всех к бессмысленной бойне. Ваш мир на краю гибели, он расколот противоречиями, и вы сами не знаете, как жить дальше. Мы отказываемся жить по вашим правилам. И если вы хотите сохраниться – теперь вы будете смотреть на нас и учиться».
7 Ноября – это день Мечты. Постсоветская российская власть совершила огромную глупость, пытаясь отмежеваться от Октября. Она могла проводить какую угодно политику, но с пропагандистско-технологической точки зрения должна была сказать: «Мы – наследники Великой мечты, которая вела людей на революцию в 1917 году. Но все оказалось сложнее, чем предполагалось тогда, и мы, храня верность Мечте, будем идти к ней, опираясь на опыт и сегодняшнее понимание того, как решать эти задачи». Но на это у нее ума не хватило. Классовые инстинкты перевесили потенциал интеллектуального ресурса. Они противопоставили себя восстанию большевиков и тем самым противопоставили себя принципу единства в Мечте.
Общество, отказавшееся от Мечты, постепенно забывает, что главное – это не благополучие и изобилие на товарных полках, не комфорт и потребление, а развитие, напряжение, стремление «сегодня» построить мир «завтра». И, не имея внутреннего настроя, той внутренней целеустремленности в будущее и привычки к напряжению, которые обеспечивают любые победы, оно и лишается способности к прорыву в завтра, и не обретает благополучия сегодня. Собственно, в этом была беда и романовской монархии сто лет назад, но в этом – и трагедия позднесоветского общества.
Побеждает вообще тот, кто умеет мечтать и стремиться к тому, что иным кажется невозможным. В 1917 году и страна, и народ умели мечтать. Октябрь был создан Мечтой и воплотил в себе Мечту (кстати, нескольких веков). И чем больше он будет осуждаться теми, кто не умеет и не любит мечтать, тем больше он будет становиться символом Мечты и исторического прорыва. А еще – символом превращения России в лидера исторического поиска и исторической надежды на то, что мир может быть лучше, чем он есть сегодня.
(Продолжение следует)
Мнение Павла Святенкова о событиях октября 1917 года вы можете прочитать здесь.
Фильм KM TV «Октябрь 1917: кто стоял за кулисами русской революции?» вы можете посмотреть здесь.
