НКО в ужасе? Вовсе нет: они готовы завалить Минюст судебными исками

Не успел «закон об иностранных агентах» вступить в силу, а ему уже объявлен бойкот

Вступил в силу «закон об «иностранных агентах», благодаря которому в одноименный реестр попадают все некоммерческие организации (НКО), ведущие политическую деятельность и получающие заграничное финансирование. Тем, кто не стремится попасть в список, грозят штрафы, впрочем, этого НКО не страшатся и только крепнут, обещая «замучить Минюст судами», пишет «Коммерсантъ».

Закон содрогнулся под шквалом критики задолго до принятия. Правозащитники заявляли о расплывчатости формулировок и «оскорбительных званиях иностранных агентов». 25 ноября силу обретут поправки к Кодексу об административных правонарушениях (КоАП), устанавливающие штраф для НКО с функциями «иностранного агента», не вошедших в реестр. Раскошелиться придется и тем организациям, которые опубликовали в СМИ или Интернете информацию, пренебрегнув пометкой об «иностранном агенте». Накануне спикер Госдумы Сергей Нарышкин напомнил, что «закон должен исполняться неукоснительно».

Однако по своей воле НКО не собираются пополнять реестр. «Если потребуют — мы обратимся в суд первой инстанции, если он встанет на сторону Минюста — в арбитраж. Мы намерены дойти до Конституционного суда», — сообщила «Коммерсантъ» исполнительный директор ассоциации «Голос» Лилия Шибанова. Она считает, что НКО «никуда от иностранного финансирования не денутся». Однако директор не понимает, как можно некоммерческие организации связать с политической деятельностью.

Глава центра «Сова» Александр Верховский отметил, что неясные формулировки «могут использоваться выборочно — они для того и существуют». Он убежден в том, что многие члены президентского Совета по правам человека (СПЧ) могут как руководители НКО оказаться «иностранными агентами», и в этом есть «элемент идиотизма».

В ожидании иска от Минюста томится и Московская Хельсинкская группа (МХГ). В свою очередь глава российского отделения Transparency International Елена Панфилова заявила об отсутствии административного регламента: «На данный момент это гадание на кофейной гуще». Лев Пономарев, лидер движения «За права человека», сообщил о готовности идти и до Конституционного суда, и до Европейского — как только Минюст даст о себе знать.

А вот правозащитная ассоциация «Агора» ждать не собирается: «Мы заставим Минюст выходить в суд и объяснять свою позицию, чтобы было труднее на практике применять закон, чтобы он лишний раз этого не захотел делать»,— сказал руководитель ассоциации Павел Чиков. При этом «Агора» будет защищать и региональные организации, если закон применится «репрессивно».

Авторы закона и некоторые политологи думают, что взбунтовавшиеся НКО следует закрыть, и вот тогда на смену заступят «истинно российские» правозащитные организации. Эксперт Данилин заявил о «планомерном очищении российской политики от иностранных денег и от иностранного влияния в целом». «Санкции достаточно высокие — спасибо нашим депутатам, которые сделали так, что исполнять закон выгоднее, чем его не исполнять»,— отметил политолог.

Единоросс Александр Сидякин, один из авторов, считает, что НКО, на которых распространится нововведение, будет «не больше сотни»: «Многие из них хорошо известны. Количество их грантов накануне наших электоральных процессов обычно увеличивается», — сообщил он.

«За пределами нашей страны принято решение о смене власти в России и конкретного человека — президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина», — сказал член Общественной палаты Сергей Марков, поддержавший Сидякина.

12 ноября на встрече с членами президентского Совета по правам человека глава российского государства подчеркнул: «Все, что не связано с политикой, должно быть исключено из действия этого закона». Тем не менее сопутствующих инициатив с его стороны пока не последовало, напоминает BBC. Некоторые эксперты считают, что это, в принципе, характерная тактика для Кремля и «Единой России» в последнее время, если дело касается спорных законопроектов. А спустя какое-то время в ответ на критические замечания власти успокаивают: дескать, такой-то закон надо принять, посмотреть на него в действии, а уже когда-нибудь потом можно будет его скорректировать, если, конечно, потребуется.