Социологи выяснили, каков запас прочности путинской России

Принципиальные изменения в нынешней системе власти вряд ли произойдут в ближайшие 10-15 лет

Спустя год после начала вялотекущей «снежной революции» социологи из Левада-центра озаботились нетривиальной задачей: определить отношение граждан к самой возможности политических реформ в стране. Единого мнения тут и не ожидалось, однако результаты исследования, тем не менее, местами оказались весьма любопытны.

Прежде всего, как определили социологи, по признаку отношения к политреформам наших соотечественников можно условно разделить на три большие группы: жители больших городов, обеспеченные, образованные, с высоким уровнем запросов к обществу и власти; жители средних и промышленных городов, представляющие собой консервативное большинство, а также жители деревень и национальных республик, объединенные между собой индифферентностью к «большой политике».

Первая категория, ставшая костяком многотысячных акций на Болотной и Сахарова, изучена уже, кажется, просто вдоль и поперек. Между тем представленный «Левадой» анализ говорит об одной детали. «Бунт шуб и айфонов» начался вовсе не вдруг: горожане начали сердиться еще летом 2011 года, когда политаналитики, помнится, еще находили приличным спорить о том, пойдет ли Медведев на второй срок. Однако «нехорошие подозрения» уже начинали витать в воздухе.

Потом случилось 24 сентября, потом – выборы в Госдуму, и «понеслось». Доселе довольные жизнью, а порой – и властью, граждане почувствовали себя униженными и оскорбленными и вышли на улицы. Условно говоря, так, как жильцы элитного дома могут собраться с протестом против вконец оборзевшей управляющей компании: генезис недовольства тот же. Претензии образованных горожан к власти выразились в сакраментальном «систему пора менять» из старого советского анекдота. Менять не революцией, Боже упаси, а так, как, скажем, совет директоров (т.е. гражданское общество в понимании «рассерженных горожан») меняет управляющего (президента) и, вместе с этим, поправляет дела в корпорации (в стране).

Вот на этом моменте и возникает основной конфликт «рассерженных горожан», доля которых, по подсчетам «Левады», составляет в среднем 20% населения, с консервативным большинством – тем самым «Уралвагонзаводом». 45% граждан не желают менять систему и оттого активно поддерживают внутриполитический и внешнеполитический курс России.

Глава Аналитического центра Юрия Левады Лев Гудков объяснил «Коммерсанту» такой настрой данной группы граждан тем, что они «живут, по существу, в остаточной социалистической экономике, работают в госсекторе, который полностью зависит от дотаций, госзаказов». То есть в данном случае активная поддержка власти в тех же моногородах – это в наипервейшую очередь вопрос элементарного выживания, и, как говорится, ничего личного. Отсюда вытекает, надо полагать, и совершенно искренняя ненависть второй категории к первой – именно искренняя, а не диктуемая ушлыми политтехнологами. Это ненависть работяги к тому же условному совету директоров, который вознамерился сменить управляющего и, по причинно-следственной связи, лишить его, работягу, элементарного куска хлеба.

Однако власти не стоит расслабляться, чувствуя за собой «добровольно-вынужденную» поддержку нижнетагильских рабочих. Ведь именно в этой среде особенно сильно социальное недовольство, распространяющееся отнюдь не только на рыхлый и изнеженный московский «офисный планктон». Оно успешно распространяется и на власть, причем верховную. Причина банальна: власть уверенно раздает обещания, но когда приходит время их выполнять, начинаются накладки. Челябинские мужики, конечно, суровы и помнят 90-е, но все же на бесконечном сравнении плохого с ужасным далеко не уедешь. Дети растут, их надо кормить, одевать, ставить на ноги – и при чем уже здесь 90-е? Кто старое помянет...

Фактически самой беспроблемной для власти является третья категория – жители деревень и национальных республик. Граждане, проживающие в республиках Северного Кавказа, Туве, Якутии, Татарии и Башкирии, в большинстве своем интересуются лишь жизнью своих регионов, не озадачиваясь глобальными вопросами политической современности, равно как и жители небольших сел, почти отрезанных от большой цивилизации с ее интригами и подковерными войнами. Они могут (о ужас!) даже не знать, кто такой Алексей Навальный, и не испытывать по этому поводу никаких комплексов. Их связь с миром – один-два федеральных канала. Это, по словам Гудкова, обеспечивает «сильнейшую дистанцированность этого слоя населения от всех общефедеральных политических событий».

Расклад для власти наиудобнейший: именно здесь – самый дисциплинированный избиратель. Но в этой дисциплинированности кроется не только большая выгода, но и серьезная проблема. Именно в силу отсутствия ангажированности нет смысла рассчитывать на село и национальные республики, если и впрямь потребуется та самая защита, которую обещал лично Владимиру Путину незабвенный Игорь Холманских. «Уралвагонзавод», быть может, еще и возьмется за вилы (если до сей поры окончательно не разочаруется в проводимой правительством и Кремлем политике и не ощутит все прелести кризиса), а вот на селе с наибольшей вероятностью о смене власти в России узнают от Екатерины Андреевой. И будут иметь в виду.

Но какое-то время власть может спать относительно спокойно. «Содержательные, принципиальные изменения в политической системе в ближайшие 10-15 лет вряд ли произойдут», – констатируют социологи. Если только не случится «экономический кризис, который взорвет консервативную провинцию».

Новое исследование социологов в беседе с обозревателем KM.RU прокомментировал известный публицист, автор бестселлера «Почему Россия не Америка» Андрей Паршев:

– Прежде всего надо отметить, что социологи Левада-центра, при всем своем безусловном авторитете в профессиональной среде, все же относятся ко вполне определенному общественному течению и поддерживают ту картину мира, которую рисует наша так называемая несистемная оппозиция. Реально в нашем государстве оппозиция не сводится исключительно к «белоленточному» движению. Реально самая многочисленная оппозиция к действующей власти с недоверием смотрит и на пресловутых «рассерженных горожан», доверяя им не больше, чем критикуемой ими власти.

Эта подлинно многочисленная группа граждан, недовольных нынешним положением дел в стране, рассматривает события прошедшего года скорее как конфликт внутри элит, а не как конфликт гражданского общества с властью. То есть в этом опросе не оказалась учтена позиция того самого молчаливого оппозиционного большинства, которая выявляется по конкретным проблемам – например, по тому же отношению к смертной казни. У нас порядка 70% населения стоит за восстановление смертной казни, любой опрос это показывает. Между тем позиции «белоленточников» и власти по отношению к смертной казни сходятся. И подобные примеры можно еще долго продолжать.

Нынешняя власть получила кредит доверия от большинства нашего населения, но он является в некоторой степени вынужденным и условным, то есть граждане поддержали Путина не потому, что полностью одобряют проводимую им политику, а скорее выбирая из двух зол. И власть должна осознавать, что лояльность нынешнего большинства может однажды исчезнуть, как это произошло в начале XX века, когда, как мы помним, в общем-то, лояльное большинство населения Российской империи в определенный момент оказалось совершенно нелояльным.