Путин рискует оказаться новым Горбачевым

Президент России бодр и здоров, но понятия не имеет, в каком направлении должна идти страна

Вчерашняя пресс-конференция Путина прошла гораздо живее очень скучного послания Федеральному Собранию. Правда, никакого единого идеологического стержня у беседы президента с журналистами обнаружить не удалось. Путин ловко полемизировал, демонстрировал хорошую физическую форму. Похоже, активно распространявшиеся слухи о болезни Путина теперь уйдут в прошлое.

Действительно, человек с инсультом или инфарктом не смог бы так полемизировать. Так что, может быть, Путин и впрямь «потянул спину на тренировке». Бывает.

Что касается содержания огромного интервью главы государства журналистам, то здесь ситуация гораздо печальнее. Путин проявил чудеса верткости, стараясь не ответить толком ни на один вопрос. Говорил предельно туманно, расплывчато, неясно.

Например, его спросили о планах переименования республик. Дескать, правда ли, что Татарстан будет Казанской Республикой, Башкортостан – Уфимской и так далее.

Тема актуальнейшая. Я сам неоднократно писал о том, что наша «асимметричная» федерация с ее раздутыми правами республик и приниженным положением русских регионов является крайне нестойким государственным образованием. Если сохранять эту систему, она может рухнуть по модели СССР.

Путин ответил: «Вы знаете, у нас же хорошо известно, что в Российской империи не было деления на национально-территориальные образования: были просто губернии. Это касается и тех субъектов Федерации, которые сегодня входят в Российскую Федерацию, и тех, которые уже не входят. Скажем, была Тифлисская губерния, не было никакой Грузии. В полной мере это относится и к сегодняшним субъектам Российской Федерации. И в целом все как бы функционировало, и функционировало неплохо.

Можно ли вернуться в прошлое? Я не знаю, и прежде чем говорить об этом, надо было бы посоветоваться с национальными республиками в составе Российской Федерации. Нам меньше всего нужно напряжение в этой сфере. Любые решения в этой области в соответствии с законом Российской Федерации не могут быть приняты иначе, кроме как через соответствующие решения самих субъектов Российской Федерации. Они могут быть приняты двумя способами: либо референдумом, голосованием, либо решением парламента.

С социально-экономической точки зрения действительно иногда есть смысл говорить об укрупнении, для того, чтобы субъект Федерации стал именно субъектом (я в послании об этом говорил), чтобы подтверждал свою субъектность, был в состоянии решать социально-экономические проблемы и отвечать на вызовы современного времени.

Но это не должно быть направлено на решение так называемого национального вопроса. Это – очень чувствительная сфера, и здесь нельзя действовать, как слон в посудной лавке. И еще раз хочу это подчеркнуть: мы намерены придерживаться смысла и буквы закона. То есть вопросы подобного рода без самих субъектов Российской Федерации решаться не могут и не будут».

Я привел эту длинную цитату полностью, чтобы вам была понятна модель ответов Путина на данной пресс-конференции. Глубоко вдохните, потом выдохните, потом попытайтесь понять, что сказал Путин. С одной стороны – раньше национальных республик не было; с другой стороны – национальный вопрос тонкий, решать его без согласия республик нельзя; с третьей стороны – субъекты Федерации надо укрупнять для того, чтобы они стали сильными субъектами...

Так надо переименовывать Татарстан в Казанскую Республику или нет? Ответ: надо, но с учетом мнения региона (то есть не надо, ибо регион истерически против).

По аналогичной модели строились и прочие ответы на пресс-конференции. Путин пытался отвечать так, чтобы звучало сразу и «да», и «нет». Например, на острый вопрос о принятом Думой законе о запрете на усыновление российских сирот американцами глава государства сказал, что пока не видел текста. Почитает, подумает, потом решит. Между тем общество ждало однозначного ответа, подпишет Путин закон или нет. Конституция предоставляет ему право наложить вето на законопроект, которое можно преодолеть только большинством в две трети голосов в обеих палатах Федерального Собрания. Путин от ответа уклонился.

Аналогичный ответ был и на вопрос про Кудрина. Путин сказал, что Кудрин остается членом команды, но отметил, что он как эксперт не несет ответственности за политические решения. То есть, с одной стороны, Кудрин в «команде», а с другой – вне правительства и правящей верхушки, то есть вне «команды»... Вот и понимай как знаешь.

Иначе говоря, ответов на острые вопросы нет: есть балансирование между группами интересов, так, чтобы довольными себя сочли «и ваши, и наши». При этом реально страна не развивается. Высокие цены на нефть позволяют длить иллюзию «стабильности». При этом национальные проблемы нарастают. Нарастает проблема деградации российской промышленности. Позиции России на постсоветском пространстве также не выглядят слишком уж стабильными, с учетом того, что Россия фактически утратила влияние в Закавказье, где у нее остался только один союзник – Армения. И при этом в Средней Азии усиливается Китай, а также США, стремящиеся расставить свои военные базы по всему региону. Буквально два дня назад принято решение об окончательном выходе Узбекистана из ОДКБ, то есть пророссийского военного блока. Считается, что узбеки могут пойти на союз с американцами...

Короче говоря, за тактической стабильностью кроется стратегическая уязвимость России. При этом Путин ничего не делает для исправления ситуации. Он только произносит успокоительные речи и уклончиво отвечает на вопросы. Доверие к власти падает, проблемы растут. Пока у оппозиции еще нет сильного кандидата на место Путина, поэтому у него есть пространство для маневра. Но рано или поздно он появится, или же кризис породит его. Тогда Путин может оказаться в ситуации Горбачева конца 80-х годов. Вроде бы и при власти, но страна уходит из-под ног.

Короче говоря, итог пресс-конференции один: страной правит бодрый и здоровый Путин, не имеющий никакого понятия, в каком направлении должна идти Россия. В воздухе висит «мхатовская» пауза, которая выглядит затянувшейся.