Скоро в России начнут судить за призыв «Будьте здоровы!»

Приговор Константину Крылову – яркий показатель того беспредела, что творится в судебной системе

Вчера суд приговорил известного националиста Константина Крылова к 120 часам обязательных работ. Прокурор, впрочем, требовал девять месяцев исправительных. Разница невелика. Исправительные работы предполагают, что осужденный трудится на основной работе, но с его зарплаты взимается штраф в размере, установленном судом. Обязательные работы означают, что человек работает там, где укажет муниципалитет, но после основной работы и не более четырех часов в день.

Приговор выглядит легким, однако в реальности он означает судимость, что, согласно нашему законодательству, ограничивает возможность политической деятельности. Кроме того, само уголовное дело было основано на фразе Крылова «Пора кончать с этой странной экономической моделью», произнесенной в 2011 году на митинге «Хватит кормить Кавказ». Эту фразу сочли разжигающей национальную рознь? Почему?

Тут самое время поговорить об особенностях нашей судебной системы.

Вы, наверное, думаете, что живете в правовом государстве, где все решается по закону? Как бы не так. Дело в том, что судьи в России судят по «внутреннему убеждению». Статья 17 Уголовно-процессуального кодекса гласит: «Судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью».

Формально смысл статьи состоит в том, что воля судьи свободна. Решать дело он должен на основании доказательств и собственной совести. То есть он должен быть субъективно убежден, что тот или иной человек виновен или, напротив, не виноват.

Но на практике судья, не связанный никакими доказательствами, может решать дело «от балды», то есть играть в «верю – не верю». Допустим, в суд приводят человека, который убил другого. Обвиняемый говорит: «Он сам упал на мой нож пятнадцать раз подряд». «Верю, – кивает судья. – Как не поверить...».

Вы можете иметь какие угодно доказательства вашей невиновности, но судья поверит не вам, а следователю, который слабал доказательство на коленке.

В деле Крылова доказательством экстремистского характера его слов («Пора кончать с этой странной экономической моделью») послужили результаты экспертизы. То есть эксперт говорит: «Иванов сказал: «Доброе утро». Тем самым он оскорбил тех, у кого сегодня злой вечер. Поэтому Иванов – экстремист». Это кажется абсурдом, но логика здесь работает именно такая.

Эксперт может заявить что угодно. А «чистый душой» судья просто поверит ему. Поверит как дитя. Сколько раз бывало, когда в суд приводили людей, которые, по словам власти, «ругались матерной бранью» и «задирали прохожих». У обвиняемых было алиби, показания десятков свидетелей, что они этого не делали. Но судья «верил» паре омоновцев, под копирку написавших заявление, что человек, которого они реально видели первый раз в жизни, ругался матом. Вуаля: приговор готов. И хорошо, если это 15 суток «административки».

Аналогично «чистый душой» судья может «поверить» в невиновность откровенного убийцы, какие бы ни были доказательства в пользу виновности. Так «внутреннее убеждение судьи» превращается в торжество беззакония.

Это – базовый дефект российского «кривосудия». Конечно, судья должен быть свободен и судить по совести, но у него не должно быть возможности игнорировать предъявленные доказательства, алиби и другие факторы. А у нас приговоры по резонансным делам зачастую выносятся с формулировкой «У суда нет оснований не доверять доводам обвинения».

Дело Константина Крылова шито белыми нитками. Это, конечно, видно и судье. Но вместо оправдания суд тянулся более полугода. Адвокаты пытались оспорить доказательства. Например, диск, на котором была записана речь Крылова на митинге, как выяснилось, не был оригиналом, а представлял собой копию, созданную спустя несколько часов после события. Но суд принял диск как доказательство. Оперативники, дававшие показания, лично не осуществляли съемку: это делал кто-то другой из их ведомства.

Эксперт длинно и путано объясняла, почему фраза «Пора кончать с этой странной экономической моделью» носит экстремистский характер и разжигает ненависть к выходцам с Кавказа.

Понятно, что в цивилизованном обществе подобное высказывание в принципе не могло бы быть поводом для судебного преследования. Но судья «поверил» обвинению.

Что же в результате? Крылов будет оспаривать вердикт суда в вышестоящей инстанции. Но ведь и там судьи доверчивы к доводам следствия...

Так что дело Крылова носит принципиальный характер. Можно ли у нас осудить человека вообще ни за что? Получается, что можно. Это создает прецедент судебного приговора в результате любого, сколь угодно безобидного высказывания.

«Будьте здоровы!» – явный призыв. Он разжигает ненависть к социальной группе «больные», ибо призывает к ее уничтожению. Дескать, все должны быть здоровыми! Как омерзительно, если вдуматься. Особо доверчивый судья немедленно выпишет за подобное штраф или общественные работы. Так и в тюрьму попасть недолго.

Пора реформировать эту странную судебную систему! В частности, внести в закон норму, в соответствии с которой судья не сможет уклоняться от оценки доказательств по существу и будет обязан принимать решения на их основании, а не просто на базе «судейского усмотрения», как это у нас называется. Как говорят специалисты, нам нужно доказательственное право, то есть система четких правил, на основании которых судья решает судьбу человека. А система, когда судья играет в игру «верю – не верю», должна уйти в прошлое.

Что должен сказать цивилизованный суд о деле Крылова? Не «верю – не верю». Он должен сказать: «Доказательства вины отсутствуют; в результате произнесения слов «Пора кончать с этой странной экономической моделью» ни одни кавказец не пострадал; сами слова являются выражением личного мнения, на которое гражданин России Константин Крылов имеет полное право. Следовательно – невиновен».

Я искренне верю, что и Константин Крылов, и уважаемые читатели, и лично я скоро будем жить в стране, где подобный судебный приговор будет правилом, а не исключением.