Сеанс либеральной магии с немедленным разоблачением

Примерно месяц назад в преддверии премьеры эпического во всех смыслах этого слова фильма Федора Бондарчука на KM.RU вышла моя статья о либеральных мифах о Великой Отечественной. Но, конечно, баснями про войну свод фольклора сторонников рыночных отношений отнюдь не исчерпывается. Фактически это лишь верхняя часть гигантского идеологического айсберга, на который наткнулась в 1991 году наша страна.

Понятно, что либеральных сказок и побасенок больше и тематически они намного шире. Разнообразных мифов пропагандисты «демократических реформ» расплодили так много, что впору целую книгу писать для их развенчания. Есть среди них относительно свежие идеологические легенды, можно сказать, с пылу с жару; есть и долгоиграющие, которые подняли на щит еще демократы так называемой «первой волны».

Из всего многообразия я отобрал пять наиболее популярных антикоммунистических штампов, как старых, так и абсолютно новых. Ну и попробую дать свой ответ на каждый тезис либерал-пропагандистов.

Итак.

Либеральный миф № 1: социализм менее эффективен, нежели капитализм.

Это старая либеральная сказка, базирующаяся у реформаторских демагогов на сравнении двух Германий и двух Корей. Правда, восточные немцы почему-то до сих пор с ностальгией вспоминают о временах ГДР и многие из них голосуют за левых, а северные корейцы в подавляющем большинстве что-то не рвутся в «капиталистический рай» Юга.

Да и вообще было бы правильнее сравнивать одно и то же государство в разное время. И тут наша многострадальная матушка Россия являет собой просто образцово-показательный пример того, что может сделать со страной капитализм всего за 20-30 лет. До перестройки мы – вторая сверхдержава, с мощным оборонным комплексом и космической индустрией, передовой наукой. Теперь, при «эффективном» капитализме, мы в лучшем случае региональная страна, у которой хронически падают ракеты, тухнут олимпийские факелы и зачем-то реорганизуется последний оплот науки – РАН.

Либеральный миф № 2: социализм больше никогда не вернется.

Тут либералы выдают желаемое для себя за действительное. Хотя есть ведь народная мудрость – «никогда не говори никогда», и ее не стоит забывать антикоммунистам. Помнится, еще в 1996 году Анатолий Чубайс в эйфории от сомнительной победы Ельцина на президентских выборах уверял, что вбит последний гвоздь в крышку гроба коммунизма. Однако годы идут, а заживо похороненные руководителем ельцинского избирательного штаба, а ныне главой «Роснано» левые силы прекрасно себя чувствуют. В прошлом году коммунисты, с которыми Чубайс еще 17 лет как попрощался, видимо, с того политического света инициировали проверку его нынешней конторы Счетной палатой, по итогам которой выявлено 24 миллиарда долларов убытков.

Либеральные «оракулы» в 1990-е гг. говорили, что сторонники социализма – в основном пожилые люди, так что поддержка идеи ренессанса социального государства сократится «естественным образом», как они выражались. Но в КПРФ стали приходить представители новых поколений. Социалистические взгляды у молодежи сейчас гораздо более популярны, чем у их сверстников 1990-х.

Либеральный миф № 3: при капитализме есть полная свобода творчества.

Собственно, исчерпывающий ответ на это дал еще В.И. Ленин, заметивший: «Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания» («Партийная организация и партийная литература»).

Но для буржуазии и ее либеральной обслуги вождь мирового пролетариата, понятно, не указ, поэтому изложу ленинскую мысль своими словами. Буржуазия до тех пор будет придерживаться принципа свободы творчества, пока она, эта свобода, отвечает ее интересам и приносит прибыль. Так что контроль денежного мешка, хоть и незаметный глазу, гораздо более жесткий, чем у всех худсоветов и редакторов-перестраховщиков советской эпохи вместе взятых.

К чему это приводит? К деградации искусства и литературы. В страшные, как считают некоторые либеральные историки, годы сталинизма наша страна переживала не только экономический бум, но еще и настоящий расцвет в области культуры. Сейчас картина ровно обратная. Наверняка и в наше время есть свои Шолоховы, Шостаковичи и Мухины, но общество о них ничего не знает, потому что от искусства денежный мешок требует не шедевров, а доход. В результате подлинное творчество все чаще подменяется шоу-бизнесом, а значит, настоящим талантам все труднее пробиться.

Либеральный миф № 4: успехи социализма зиждутся на крови и насилии.

Если следовать этой логике, то вслед за Берестом, Егоровым и Кантарией, несущими красное знамя Великой Победы, на купол рейхстага полз целый заградотряд, чтобы они в последний момент не передумали. Опять-таки следуя этой логике, конкурс в первый отряд советских космонавтов был обусловлен не желанием летчиков-испытателей войти в историю, а возможными преследованиями, если откажутся.

Послушать некоторых либералов, так можно подумать, что во времена СССР рядом с каждым инженером, конструктором, писателем, художником и композитором сидел кто-то и пистолетом вдохновлял его. На самом деле, конечно, людьми двигали совсем иные чувства – не страх, а желание творить, совершенствовать. Многим представителям буржуазии просто трудно себе представить, что трудовой энтузиазм вовсе не обязательно связан с материальным поощрением или страхом. Есть еще такие понятия, как «вдохновение» и «патриотизм».

Разве из-за страха перед НКВД Зоя Космодемьянская пожертвовала своей жизнью во имя Родины? Разве семье Александра Матросова что-то заплатили за то, чтобы он своим телом закрыл вражескую амбразуру? Нет, конечно: он был, как известно, сиротой.

В этом серьезное преимущество социализма перед капитализмом, где все продается и покупается. Ну или берется в аренду – теперь уже и утроба матери может предоставляться напрокат за денежки.

Ну и в заключение – капиталистический хит всех времен и народов, либеральный миф № 5: рынок все урегулирует, все сбалансирует и обеспечит, главное – государству ни во что не вмешиваться.

Собственно, это краеугольный камень, символ веры либерализма. Хотя жизнь давно уже опровергла этот постулат, в пропагандистской мифологии он оказался очень живуч, несмотря на всем уже очевидные факты. Капиталист не будет поддерживать ничего социально значимого, что не приносит прибыли, – ну, если только по прихоти какой. Олигарх, скорее, купит еще один футбольный или баскетбольный клуб, нежели вложится в юношеский спорт в России.

Рынок ничего не сбалансировал и сбалансировать не мог, точнее, сбалансировал, но с огромным знаком минус. За 20 с лишним лет по подавляющему большинству видов продукции мы не вышли на уровень 1990 года, а ведь это был уже не лучший год для советской экономики, когда уже давали о себе знать кризисные явления, вызванные горбачевской перестройкой.

Желающие могут ознакомиться с табличкой, в которой хорошо видно, как рынок сбалансировал до полного упадка большинство отраслей отечественной экономики, вот здесь. Это страница в «ЖЖ» либерального экономиста Андрея Илларионова, которого трудно заподозрить в симпатиях к плановой экономике. Той экономике, которая на самом деле реально отвечает потребностям современного общества и, кстати, де-факто существует в большинстве частных компаний. Ну так, если частный предприниматель должен понимать, кто у него за что отвечает, кто что производит или продает и что необходимо для повышения эффективности, так почему государство-то должно без планирования обходиться?

Резюме для господ либералов

Только государственное регулирование позволит избегать перекосов, когда одних товаров, в основном ширпотреба, производится так много, что ими затоварены все склады, а для производства других, высокотехнологичных, нет квалифицированных рабочих рук. Только при плановой экономике в вузах будут готовиться столько экономистов, юристов и переводчиков, сколько реально требуется. Только при плановой экономике деньги будут вкладываться в детско-юношеские спортивные школы, а не в зарубежные клубы. Список неоспоримых преимуществ плановой экономики, от которой мы так бездумно отказались по воле Гайдара, Ельцина и Чубайса в 1990-е гг., можно продолжать бесконечно.