Узник без совести

Михаил Ходорковский уверенно готовит  почву для признания себя «жертвой политических репрессий»

Напрасно следователи ждали Михаила Борисовича Ходорковского на допрос по делу об убитом якобы по его заказу мере Нефтеюганска.

Не явился опальный олигарх – не до следователей ему теперь. Ведь объявил же лидер «Открытой России» накануне о подготовке «бескровной революции» в России. Готовит вероятно, история не терпит суеты.

Все это быть может звучит забавно, а местами даже трогательно. Факт же остается печален – экс-глава «Юкоса», как бы не относиться к его бэкграунду, осуждать ли или восхищаться его позицией, но злоупотребил некогда оказанным ему доверием.

В конце 2013-го власть вдруг дрогнула и глава государства Владимир Путин под занавес Большой пресс-конференции вдруг объявил о помиловании Михаила Ходорковского. Новость ожидаемо произвела фурор и моментально нашла своих скептиков.

Ведь несомненно за решеткой нефтяной «золотой батон» перековался минимум в злую пародию на Герцена, а максимум… Велика бездна человеческого сознания, разве угадаешь, какой демон из нее вылезет?

Впрочем, так ли мало мы знаем о том, какими бывают эти «мирные революции»? Вернее, декларируемые в качестве мирных и бескровных. Крови ведь не хочет никто. Крови не хотели те, кто зимой 2013-го выходили на Майдан в Киеве, чтобы призвать к ответу Януковича. Но кто интересовался их мнением. Украина должна была стать пылающим котлом у границ с Россией. История же не знала и не знает методов, как это сделать бескровно.

Тем более когда речь идет о самой России.

В беседе с обозревателем KM.RUполитолог и публицист Анатолий Вассерман отметил, что опальный олигарх нападает исключительно в целях самозащиты:

- Думаю, что «мирная революция Ходорковского» станет примерно такой же мирной, какой оказалась и его разборка с мэром Нефтеюганска. Следствие, как известно, все же пришло к выводу, что этого чиновника заказал никакой не Невзлин, а лично глава компании «Юкос» Михаил Ходорковский.

Собственно как раз поэтому он сейчас так всполошился и развивает максимальную политическую активность. Все это предпринимается им с той лишь целью, чтобы при случае его можно было бы легко объявить жертвой политических репрессий. Это понятие нынче вообще значительно девальвировано.

Ранее «невинными жертвами политических репрессий» были проименованы десятки тысяч расхитителей государственного имущества в особо крупных размеров, что во времена Сталина квалифицировалось как подрыв обороноспособности страны путем покушения на ее экономику.

Ровно аналогичным же образом сегодня жертвой политических репрессий принято считать одного мелкого мошенника – только лишь благодаря тому, что до начала своих неблаговидных дел он успел прослушать при Йельском университете большой курс разнообразных методов вредительской работы.

Ровно так же и Ходорковский сейчас в срочном порядке принялся изображать могучую политическую активность – чтобы, когда к нему наконец-то придет ордер на международный розыск, он мог бы объявить, что его преследуют исключительно по политическим мотивам.

Это уже достаточно хорошо отработанная технология. Спасибо, конечно, товарищу Хрущеву за то, что тот первым стал объявлять разнобезобразных мошенников, а также своих коллег по политическому особизму невинно репрессированными.

И с тех пор мы, к сожалению, действительно приучены считать, что если человек заявил, что он против власти и после этого его арестовали, значит, его арестовали за то, что он против власти, а вовсе не за то, что он натворил на самом деле.

- Можно ли вообще помилование Ходорковского считать ошибкой, которую допустила власть?

- Человек свой первый срок уже практически досидел и оснований для нового дела на тот момент, по всей видимости, не было, плюс ко всему он обратился с прошением о помиловании, причем по достаточно серьезному основанию – у него на тот момент действительно была больна мать.

Другое дело, что по выходу из колонии он первым делом отправился вовсе не к ней, но предсказать это заранее было невозможно.

Так что объективные причины для его помилования в тот момент были и если бы его не помиловали и оставили сидеть весь срок – это бы обернулось весьма неприятными последствиями для репутации власти. Поэтому пришлось выбирать из двух зол наименьшее.