СМИ узнали о версии об «иллюзорном состоянии» пилота перед крушением Ту-154

Причиной катастрофы Ту-154Б-2 Минобороны, рухнувшего в Черное море 25 декабря прошлого года после взлета из аэропорта Адлера, может быть названа потеря пилотом ориентировки в пространстве, происшедшая из-за иллюзий.

Согласно этой версии, потеряв ориентиры на земле после взлета, пилот стал управлять машиной, ориентируясь не на приборы, а на собственные ощущения, пишет «Коммерсант».

По мнению участников расследования, лишь иллюзорное восприятие действительности могло заставить опытного летчика направить машину в смертельное пике с креном в 55°.

Реконструированная специалистами по показаниям параметрического самописца схема последнего полета Ту-154 оказалась довольно необычной. Вылетевший с аэродрома Адлера на российскую базу в Сирии лайнер благополучно оторвался от полосы и начал набирать высоту в штатном режиме. Через несколько секунд после взлета второй пилот Александр Ровенский убрал шасси, доложив об этом командиру Роману Волкову, а затем по его же команде приступил к уборке выпущенных закрылков. С ними тоже не возникло никаких проблем.

Зафиксированная же речевым самописцем фраза Романа Волкова «закрылки, сука», как полагают специалисты, не свидетельствовала о какой-либо неисправности рулей, а была произнесена командиром походя. Возможно, майор чуть запоздал с командой на их уборку и эмоционально укорил сам себя.

Примерно через 60 секунд после отрыва от полосы Ту-154 находился на расчетной высоте около 250 метров, двигался с нормальной скоростью порядка 360–370 км/ч и начал запланированный правый разворот. Однако маневр не был завершен — управляющий самолетом Роман Волков, вместо того чтобы продолжать набор высоты, неожиданно отправил его в пике.

Самолет, как показали самописцы, восемь секунд стремительно снижался, да еще и заложил за это время крутой вираж влево. Перед ударом о воду крылья Ту-154 располагались под углом 55° к горизонту — этим, видимо, и объясняются странные показания единственного свидетеля катастрофы, сравнившего положение лайнера с поднятым на заднее колесо мотоциклом.

При этом пикирование проходило при абсолютном молчании в кабине — лишь на девятой секунде сидящий сзади летчиков штурман произнес: «Командир, мы падаем».
Экспертов удивило то обстоятельство, что на предупреждение штурмана пилоты даже не среагировали. Во всяком случае, параметрический самописец Ту-154 не зафиксировал движения штурвалов «на себя».

Столь странное поведение управляющего летчика, по мнению участников расследования, может объясняться спецификой ночного вылета из Адлера.

«Через несколько секунд после отрыва от хорошо освещенной и размеченной полосы ты пересекаешь также подсвеченную береговую линию и сразу попадаешь как будто в черную дыру» — так охарактеризовал его один из авиаэкспертов. Стремительное исчезновение всех ориентиров при выходе самолета в воздушное пространство над ночным морем, как полагают специалисты, представляет определенную опасность для пилота, поскольку в этот момент инстинкт самосохранения подталкивает его к тому, чтобы дистанцироваться от показаний приборов и ориентироваться на команды своего вестибулярного аппарата.

В таком состоянии правильно оценить положение самолета в пространстве пилот не может, поскольку, как говорят в авиации, оказывается во власти собственных иллюзий.

Так, например, ускорение по курсу или кратковременное попадание самолета в восходящий воздушный поток создают у пилота полное ощущение задравшегося носа машины, и он переводит ее в режим пикирования.

По версии участников расследования, о том, что пилот, управлявший Ту-154 в Сочи, находился в иллюзорном состоянии, косвенно свидетельствуют графики крена и тангажа лайнера в последние секунды полета, построенные по данным параметрического самописца. Их линии имели не плавную, характерную для полета по приборам, а как бы «дрожащую» форму, свидетельствующую о том, что летчик подчинялся командам своего вестибулярного аппарата и постоянно корректировал штурвалом положение машины в пространстве.

Но некоторые военные эксперты объяснили перепады неисправностью системы регистрации параметров. Для устранения противоречий военным специалистам и пришлось привлекать коллег из Межгосударственного авиакомитета (МАК), имеющих несравненно больший расследовательский опыт и современную научно-техническую базу.
Другим аргументом противников иллюзии стала неисследованная, по их мнению, роль второго пилота Александра Ровенского, который, очевидно, наблюдал за развитием критической ситуации на борту, не вмешиваясь в нее. По мнению скептиков, у двух пилотов сразу иллюзии возникнуть не могли.