Павел Губарев: «Наша цель — новая страна, страна мечты...»

Речь идет о воплощении новой социальной модели, воплощении принципиально нового общества

Встреча народного губернатора, лидера Новороссии Павла Губарева с сотрудниками Центра научной политической мысли и идеологии.

— Павел, можно спросить Вас о той конференции в Донецке с Кургиняном, вызвавшей очень много противоречивых мнений — что там на самом деле произошло? Такое ощущение, что идет откровенный слив Новороссии, происходит здесь и сейчас, что называется. Кургинян не был арестован, ничего...

— Когда я приехал туда, у меня был приказ его арестовать, и я этого не сделал, потому что Кургиняна очень плотно охранял батальон бойцов Востока. Это не в упрек им. Батальону Восток тоже идейно надо на что-то опираться, но я сомневаюсь, что тут дело в идеологии. Скорее, дело в обычной конкуренции.

Кургинян получил задание на слив и дискредитацию Стрелкова. Стрелкова, совокупно со своими командирами, с тем ополчением, и тем пополнением, которое я ему отправлял (тоже опираясь на свою команду). По сути, мы одной командой и являемся.

Кургинян выступил против Стрелкова, который создал предпосылки для возрождения Новороссии. Именно Стрелков вдохновил людей на вооруженную борьбу, сплотил и объединил их. Дал надежду.

В самом начале нашего сопротивления я поднял людей на борьбу, на гражданский протест. А Стрелков то же сделал в военном смысле, — он создал вооруженную группу, которая превратилась в вооруженную силу и это — шесть тысяч бойцов, славянская бригада, как ее потом стали называть. Шесть тысяч бойцов — костяк. Сегодня это уже армия за двадцать тысяч бойцов, — вооруженные силы обеих республик.

Наезд Кургиняна и отставка Стрелкова — это все взаимосвязанные события. Я не стану нагнетать какие-то конспирологические теории, тут все, в общем-то, очень просто: есть силы, которые имеют собственность в ДНР и ЛНР, и они хотят ее сохранить за собой. Есть силы в соседнем государстве, которые претендуют на эту собственность. Вот, в общем-то, весь сыр-бор из-за этого. С этим же можно связать и провокации против Стрелкова.

Процесс естественный — процесс борьбы за собственность и за ее перехват. Я стою в стороне, потому что отчетливо понимаю, что в конечном итоге власть будет у тех, кому доверят люди на выборах, которые состоятся. Закончится война, — и я убежден, что она закончится нашей победой, — придет мирное время, будут выборы, и вот тогда люди должны будут за кого-то проголосовать, и проголосуют они за того, как мне кажется, кто представит самый яркий, самый реальный, самый светлый проект будущего государства Новороссия.

Свою миссию я вижу в том, чтобы, опираясь на научную среду, опираясь на идеологов России и Новороссии, создать этот образ. Не только образ, но и написать программу политической силы. Под нашу программу спроектировать законы, то есть идти на выборы нужно уже с конкретикой. Не за все хорошее и против всего плохого, а конкретно нужно задекларировать свои ценности, — что главное, какой идеологический базис? Для нас это Русский мир, Православие, традиционные ценности, семья, дети, вера.

Дальше вопрос, как будет управляться государство? Здесь мы оперируем словом «народовластие», понимая под этим народовластие низовое. То есть всю власть и все центры по распределению ресурсов и благ нужно спускать вниз, к людям. При чем, начиная уже с подъезда, с квартиры, чтобы люди в своем доме сами решали, как тратить деньги, которые они платят за квартиру и на эти деньги благоустраивать.

То есть людей надо с самого низа наделять ответственностью. Наделять правами, но права предполагают ответственность, люди должны ответственность нести за то, что у них за порогом квартиры происходит, начиная с этого, двигаясь дальше вплоть до вынесения на общегосударственные референдумы стратегических вопросов направления государственной политики как-то экономической, вступления в военно-политические блоки. Народ, как никто, объективно решит в совокупности своей.

А, вот, в социально-экономическом блоке мы оперируем словосочетанием «социальная справедливость». Ее, конечно, можно понимать по-разному, но для нас это, как минимум, отстранение олигархов от политических процессов. То есть отстранение их от власти, как минимум. Как максимум, — это еще и отстранение от природных ресурсов, национализация энергообеспечивающих компаний и других, которые они нахватали, грабив при этом народ, страну. Как это будет происходить технологически, пока не знаю. Это уже наша совместная задача.

Чрезвычайно важна выборность руководителей муниципальной милиции, выборность судей, закон об антикоррупционной службе, где необходимо прописать презумпцию виновности для чиновника, подозреваемого в коррупционных действиях; прописать права антикоррупционной службы следить за расходами этого чиновника и при малейшем подозрении возбудить дело. И чиновник должен сам оправдываться в суде.

Ну, и конституция, естественно, — самый большой такой вопрос, — народная конституция. Где ресурсы, земля — это собственность исключительно народная, государственная. Крупная собственность должна быть контроллируема. Необходима честная налоговая система, банковская система, закон о банке, национальном банке и государственном банке... Важна справедливость для народа нашего государственного устройства.

— Вы понимаете, что это видение, эта программа и Ваши цели – это угроза российскому устройству именно такого сорта: олигархи, природные ресурсы по карманам, асоциальное государство и тому подобное? Возникает политическая угроза вашему движению и от политического класса России, что без последствий не окажется.

— Да, но у меня также есть понимание, что, когда Путин вопреки желанию своих либероидов, олигархов присоединил Крым, он начал революцию сверху. Он пошел на это вопреки всем, не боясь санкций, понимая, чего стоят эти санкции, понимая, кто его окружает, в каком болоте он находится. Я уже не раз это говорил.

И для него проект Новороссия — это соломинка, — то, что является спасительным для России. Ведь в России также могут устроить такую же штуку, причем под патриотическим соусом это может произойти, под такими, скажем так, бравадными лозунгами, патриотическими лозунгами, псевдопатриотическими вывесками сделают Путину то же самое. И тогда нам всем защищать Путина придется.

— Иногда из прессы кажется, что в вашем сложном таком положении, сложной группировке есть разногласия по стратегии. Ну, например, один говорит: мы в составе Украины, другой говорит: только собственное государственное строительство... Насколько уже начинает доминировать и оконтуриваться какая-то конечная согласованная стратегия, цель?

— Пока ее нет, пока есть несколько сил, которые определенно заявили свою позицию. Александр Сергеевич Ходаковский сказал, что он за единую пророссийскую Украину, но, с моей точки зрения, единая пророссийская Украина закончилась. Крым отпал, все. Электорально Украина пророссийской не будет никогда, как ни бороться. Максимум — можно получить фракцию, двадцать пять процентов в парламенте. Плюс еще борьба и конкуренция. Я не вижу, чтобы Украина … ну, не может быть пророссийской чисто электорально. На выборах берем, считаем, и не получается.

— Она должна быть денацифицирована для этого?

— Да не в этом дело. Есть уже навязанный ценностный стержень, и он антироссийский. И его не сломать, он двадцать три года строился методично, с детского сада.

— За этот год, с ноября прошлого года по сей день, насколько антироссийский потенциал населения, в элитах Украины поменялся, в какую сторону?

— Если учесть то, что там отключены российские каналы полностью, там конкретно работает государственная пропагандистская машина в связке с коммерческими медиа. Коммерческие — это олигархические, а олигархи исключительно за единую Украину. По сути, там монополия на информацию.

И мы не ошибаемся, когда называем Украину фашистским государством при монополии на информацию, отсутствии точки зрения альтернативной, при невозможности оппонировать на митингах, потому что сразу попадаешь в тюрьму. Пять тысяч заключенных по идейным соображениям, война, и при этом люди собираются и под флагами кричат: «Героям слава!». Это — фашизм. Украина — это фашистское государство. Там, естественно, электоральный антироссийский сдвиг есть из-за этого, так как часть людей внушаема.

— Какова динамика пророссийских настроений за эти годы?

— Динамика общественного мнения? Можно разделить ее. Если говорить об элитах, то все очень по-разному. Если говорить о производственном секторе, который работал на Россию, то все люди очень отчетливо понимают, например, почему полностью остановился завод «Мотор Сич». Поэтому определенные сдвиги есть электоральные. Люди думающие понимают: «Мотор Сич» остановился по причине, что Россия не покупает. Почему? Потому что Украина не дружит с Россией, хотя и не находится с ней в состоянии войны. Конечно, они понимают, что если Запорожье не будет пророссийским, то они будут без работы, а это — многотысячный коллектив.

То же самое касается других предприятий на бывшем Юго-Востоке Украины — Новороссии. Их очень много и, если говорить о политической социологии, то, скажем так, в тех регионах Новороссии исторической, а на административной карте Украины — это восемь юго-восточных областей бывшей Украины. Там политические социологи говорят, что в каждом регионе есть ядро, активное ядро, которое может в тот или иной момент объявить народную республику соответствующую. Их только нужно будет поддержать и все.

— Так какая стратегия будущего Новороссии возобладает на Ваш взгляд? Целесообразно ли самостоятельное государственное строительство для вашего региона?

— Самостоятельное государство Новороссия, да, независимое — пока это цель. Цель — новая страна, страна мечты. Необходимо какое-то время, чтобы все наладить. Ну, я думаю, что на же уровень Крыма мы можем выйти, и инвестиции Россия может себе позволить. Тут есть определенные плюсы, они не сейчас, не сразу видны. Но, повторюсь, самое важное — мы говорим о воплощении новой социальной модели, воплощении принципиально нового общества, построенного на других принципах — российской цивилизационной идентичности и справедливого устройства.

— Сколько человек поддерживает Ваши взгляды?

— Будут выборы, посмотрим. Но я думаю, что значительное количество людей.

— Скажите, кто Ваши единомышленники? А.Мозговой например, И.Стрелков, И.Друзь – можно говорить, что Вы имеете единые взгляды на будущее Новороссии?

— Мы близки, скажем так, достаточно близки во взглядах, очень близки.