Россия Приднестровье не оставит. Но пока лишь на словах

Признание независимости ПМР должно стать первым шагом к реальной защите прав соотечественников

Москва не оставит Тирасполь один на один с откровенно недружественными соседями, которые, по сути, объявили полную блокаду этой территории.

Заявление это, к сожалению, сделал Дмитрий Рогозин. Всего лишь вице-премьер в кабинете Дмитрия Медведева.

Вот и гадай теперь, как это послание будет интерпретировано нашей дипломатией, «их» дипломатией, да и всеми прочими. Понятно, что и Владимир Путин сказал бы то же самое, но сказал-то не президент, а вице-премьер, причем ведающий не вполне профильным для такого рода высказываний направлением. К тому же это и заявлением не назовешь - так, больше реплика, никого ни к чему не обязывающая и похожая на вежливую отмашку.

По словам вице-премьера, Россия готова активно демонстрировать миру, что вопрос Приднестровья для нее вовсе не является каким-то факультативным.

«Мы будем наращивать эти усилия с тем, чтобы выйти из ситуации, когда, к сожалению, некоторые соседи Приднестровья пытаются вводить очень жесткую социально-экономическую блокаду», - заявил, в частности, Рогозин, чем как раз и подчеркнул, что до сей поры демонстрация эта была так себе.

При чем «до сей поры» - это, без малого, более двух десятков лет. То есть в Приднестровье выросло уже поколение тех, чье детство и отрочество прошли среди очень вероятных разговоров о недостаточной помощи со стороны России. Это поколение наших соотечественников.

Которых мы де-юре считаем гражданами Молдавии.

Не пора ли для начала перестать их считать таковыми? Речь, понятно, не идет о том, чтобы раздать всем массово паспорта. Но если хотя бы начать с малого? Что мешает?

Данное вице-премьером обещание приднестровскому народу в беседе с обозревателем KM.RU прокомментировал известный общественно-политический деятель, лидер партии «Великая Россия» Андрей Савельев:

- Понятно, что это заявление Дмитрия Рогозина было согласовано с президентом, вряд ли он решился бы его сделать по своему усмотрению. Его профиль деятельности - военно-промышленный - вообще не предполагает особенной публичности.

В данном же случае он, видимо, вспомнил о своей недавней деятельности в сфере проблематики русского населения за рубежом, а Приднестровье - это, безусловно, русский анклав, заблокированный недружественными режимами со всех сторон.

И помощь ему, конечно, необходима, но вот будет ли оказана? Во всяком случае, сегодня на примере Новороссии мы видим, что попавшим в беду соотечественникам российское государство если и помогает, то в явно недостаточном объеме для отражения агрессии со стороны Киева.

Но если говорить о Приднестровье, с которым мы тесно связаны и экономически, и политически, и культурно, то непонятно прежде всего, почему мы жо сих пор эту республику не признали. Это давно следовало сделать, поскольку все законные основания для этого имеются, все юридические вопросы согласованы. Или же мы, как в случае с Абхазией и Южной Осетией, также будем ждать до тех пор, пока не начнется война?

Первым шагом должно последовать признание Приднестровья. Этот шаг ничего нам не будет стоить, за исключением разве что возможной дополнительной внешнеполитической контры. Но признавать надо и пусть мир мирится с этим. И пусть мирится с вероятным дальнейшим вхождением Приднестровья в состав Российской Федерации.

Пока же все ограничивается разговорами: мы вас защитим, мы вас не бросим. Но кто такие эти «мы»? Надо думать, подразумевается государство? Но почему-то оно и не защищало эту территорию на протяжении последних двух десятков лет, не строило бы такую систему двусторонних отношений, которые вели бы к укреплению связей и к дальнейшему воссоединению.

Но если работы в этом направлении не ведется, тогда мне вообще непонятно, чем мы занимаемся на постсоветском пространстве. При этом еще и не поддерживаем тех, кто оказывал и оказывает русским за рубежом реальную помощь. Кто из нашей власти прославил тех добровольцев с нашей стороны, что бились за независимость Приднестровья в 1992-м году? Кто о них помнит? Кто помогает семьям, которые потеряли там своих кормильцев? Это было как будто частное дело частных энтузиастов, к которым Россия не желала иметь отношения ни тогда, ни сейчас.

И потому когда говорится о том, что Россия поддерживает Приднестровье, тут нужно уточнять: Россия - это кто? Если все мы - тогда верно, мы, простые граждане, поддерживаем. А если чиновники - им это Приднестровье вообще не нужно. Эта категория имеет свои представления о жизни...