Мир Пруса – движущийся мир
На суждениях польской критики 80—90-х годов сказались позитивистские воззрения, почему и стали одобряться некоторые консервативные моменты во взглядах Достоевского.
Богато развитый польский реализм конца XIX в. был представлен творчеством Элизы Ожешко (1841—1910), Генриха Сенкевича (1846—1916) и Болеслава Пруса (1847—1912). Хотя они были писателями одного времени, их идейные позиции и характер их реализма значительно отличались друг от друга. Более консервативные позиции Сенкевича по сравнению с позициями двух других из названных писателей проявлялись в известной идеализации прошлого, в том, что любовь к родине порой приобретала националистический оттенок, и революцию 1905— 1907 гг. он не принял; в романе «Без догмата» (1890) писатель правдиво раскрыл свое духовное смятение под воздействием разъедающих его сомнений и упадочных настроений. Ожешко стояла на более демократических позициях, выражавшихся в сочувствии тяжелой доле крестьянина и в критике аристократии и шляхты, однако в то же время осуждала увлечение молодежи социализмом. Прус испытал на себе глубокое влияние социализма, его демократизм был глубже и шире и уделял внимание не только судьбам крестьянства, но и положению рабочих; в романе «Кукла» (1887—1889) он много правдивого сказал об общественных противоречиях времени, а в романе «Эмансипантки» (1891— 1893) без большого сочувствия осветил проблему эмансипации женщины. Отличия реализма этих трех писателей состояли в том, что романы Сенкевича имели патриотический и нравственный характер; романы Ожешко были бытовыми, и размышления автора нередко преобладали над изображением современной действительности. Романы Пруса были социально-психологическими и отличались более свободным повествованием.
Различия этих писателей сказались и в их отношении к Достоевскому, к которому Прус относился несколько критически. Его идеалом писателя был, однако, Лев Толстой. Э. Ожешко с увлечением читала Достоевского, о чем в 1882 г. упоминала в своих письмах Я. Карловичу. Ей нравился роман «Преступление и наказание», который она ценила за широкую и глубокую мысль и художественное совершенство. В ее произведениях есть некоторые сходные типологические особенности, близкие произведениям Достоевского, — например, критическое отношение к шляхте и буржуазии, тема городской бедноты, изображение мелкобуржуазного анархизма. Любопытно, что она сближала романы Стендаля и романы Достоевского и считала, что в Жюльене Сореле и Раскольникове передано богатство духовного мира человека и что романы этих двух писателей и шире охватывают жизнь, и содержат более глубокие мысли, нежели романы Бурже, а кроме того, и художественно совершеннее.4 Однако следует подчеркнуть, что Ожешко, так же как Прус, была ближе к Толстому, чем к Достоевскому, по идейной сущности творчества и Методу повествования.
Д. Адам Гжимала-Седлецкий в своих воспоминаниях говорит, что Сонкевич ценил у Достоевского глубокое проникновение вои внутренний мир героев. Но на Сенкевича, как и на Ожешко, Достоевский прямого влияния не оказал: это были разные писатели по проблематике и воззрениям, да и по художественной манере. Однако польская критика отмечала некоторую близость их творчества и сходство их героев. Так, Л. Шпелевич нашел нечто общее у Плошовского, героя романа Сенкевича «Без догмата» (1890), и у Раскольникова.5 Как близкие их черты он отмечал нарушение моральных норм, презрение к обществу, отрицание догматов, слабость воли, а все это приводит обоих героев к преступлению — активного Раскольникова и пассивного Плошовского. Однако несмотря на то, что у Плошовского и Раскольникова немало общего, в том числе себялюбие, самоанализ, духовный кризис, безверие, Плошовский тип иного рода: он скорее «лишний человек» в иных национальных и исторических условиях. Также и польский литературовед Теодор Парницкий сравнивает «Без догмата» Сенкевича с романами Достоевского.
Современные литературоведы считают, что из польских писателей этой группы ближе всего стоит к Достоевскому Б. Прус. Он весьма высоко оценивал его романы и ставил их выше романов современных ему французских писателей, а в «Ученике» Поля Бурже видел прямое влияние «Преступления и наказания». Прус раскрывал противоречия жизни, большое внимание уделял социальным вопросам, с сочувствием изображал положение городской бедноты, показал моральный кризис шляхты, рисовал варшавские окраины и их обитателей. Он отмечал гуманизм Достоевского. Произведения Пруса близки к произведениям Достоевского и по повествовательной манере. Мир Пруса — движущийся мир, как у русского писателя, а не застывший, как у Сенкевича. Сходство с Достоевским Т. Пужьняк видит и в приемах психологического анализа, особенно в романе «Кукла», который отличается новой композицией, сходной с композицией романов Достоевского, а не Толстого.6 Правда, критик журнала «Край», отмечая воздействие на «Куклу» русского романа, указал, что психологическая техника в ней того же типа, что и в романах Толстого и Достоевского. Он допустил несомненную ошибку, не увидев различия манеры двух русских peaлистов.7 В «Кукле» обращает на себя внимание и тема униженных и оскорбленных, и тема морального кризиса, и, наконец, некоторые мотивы, близкие мотивам «Преступления и наказания». Польская исследовательница Янина Кульчицка-Салёни указывает на бегство из Варшавы Ставского, которого обвиняют в убийстве старухи-процентщицы. По этому поводу она говорит: нельзя вести это от романа Достоевского, но нельзя не видеть и определенной связи с ним; Достоевский, несомненно, повлиял на Пруса.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://soshinenie.ru/
Дата добавления: 01.06.2014
