Научная методология в период Нового времени
научной методологии
в период Нового времени
(реферат)
Преподаватель: Базалин В. Г.
Аспирант: Банников С. Н. (ФН-3)
2. Введение 3
3. Исторический обзор 3
3.1. Леонардо да Винчи 3
3.2. Бернандино Телезио 5
3.3. Николай Коперник 6
3.4. Иоганн Кеплер 7
3.5. Галилео Галилей 9
3.6. Рене Декарт 12
3.7. Исаак Ньютон 14
3.8. Фрэнсис Бэкон 16
3.9. Блез Паскаль 18
3.10. Джамбаттиста Вико 20
3.11. Кондильяк 22
3.12. Монтескье 23
4. Заключение 24
5. Хронологическая таблица 26
6. Литература 27
Для познания природы Леонардо отталкивается от опыта. Природа предоставляет чувствам результаты, скрывая причины. Для вскрытия причин человек прибегает к «умозрительным рассуждениям», для проверки которых снова обращается к опыту. Для выявления причин используется «математика» – наука, которая вскрывает отношения необходимости между различными явлениями, то есть причины, которые «никогда не проявлялись опытным путем».
Таким образом, Леонардо можно считать методологическим предшественником аналитико-синтетического метода Галилея, хотя и не все историографы согласны с такой трактовкой.
Используя натуралистическую редукцию для объяснения природной реальности, Телезио конструирует свою физику. В ее основе находятся три начала – тепло, холод и телесная масса. Для объяснения человека как мыслящей части природы Телезио вводит «дух, производный от семени». Этот дух не является душой, о чем он специально говорит, так как метафизическая бессмертная душа не имеет отношения к объяснению чувственной природы.
Телезио не отрицает разум как инструмент познания, так как только разум может сравнить чувственные ощущения, воспринимаемые в различные моменты времени. Тем не менее чувства вызывают у него больше доверия, нежели разум, так как воспринятое чувствами не нуждается в дальнейших исследованиях. С точки зрения Телезио, даже математика основана на чувствах.
Рассматривая соотношение божественного и природного, Телезио считает Бога творцом природы и ее законов, но отрицает необходимость обращения к Богу в физическом исследовании. Далее эти мысли находят развитие в трудах Галилея, о чем будет сказано ниже.
Период времени от работ Коперника до Ньютона обычно называют «научной революцией», и Коперник стоял у ее истоков. Исключение Земли из центра вселенной изменило не только астрономию, но также и философию. После работ Джорджано Бруно о множественности миров потребовалось найти новое местопребывание Бога. Вместе с этим меняется и сам образ науки. Наука более не является принадлежностью отдельного просвещенного мага или комментарием к авторитету Аристотеля. Целью науки является раскрытие и исследование окружающего нас природного мира. При этом научное знание претендует на реализм, то есть описание действительных законов окружающей нас природы, а не просто на введение удобных инструментов для расчетов, оторванных от реальности.
В работах «Новая астрономия» (1609), «Сокращение коперниковой астрономии» (1618) и «Гармония мира» (1619) Кеплер выводит три закона движения планет, сохранившиеся в таком виде до наших дней. Открытие им этих законов (работа над исчислением орбиты Марса заняла десять лет) является образцом истинно научного поиска, актуальным и по сей день. Кеплер из-за слабого зрения не в состоянии был проводить собственные наблюдения, он пользовался весьма точными данными, оставленными ему его предшественником Тихо Браге. Пытаясь предсказать положение Марса на основании его многолетних наблюдений, Кеплер приходит к революционному выводу о том, что видимое движение планет нельзя объяснить круговыми орбитами. Овальные орбиты были так же отвергнуты ученым. Только считая орбиты эллиптическими, можно было добиться соответствия расчетных и наблюдаемых данных.
Выдвигая гипотезу за гипотезой, Кеплер осуществлял их экспериментальную проверку до тех пор, пока не достиг приемлемого результата. Все гипотезы, не прошедшие экспериментальной проверки, отвергаются. В результате появляется научная теория, подтвержденная экспериментальными фактами и способная адекватно описывать действительность. Николай Коперник совершил качественную революцию в астрономии, Иоганн Кеплер произвел ее на количественном уровне. Гелиоцентрическая система мира показала свою практическую прикладную ценность в качестве инструмента для расчетов.
Открытие трех законов Кеплера является и теперь образцом истинно научного исследования. Недюжинная сила воображения, необходимая для выдвижения гипотез, сочетается у него с самым критическим контролем над их корректностью. Результатом является математически стройная научная теория, имеющая как огромное познавательное, так и практическое значение, актуальное и до наших дней.
Рассмотрим образ науки у Галилея. Прежде всего, как уже было сказано, наука более не служанка веры, она имеет самостоятельное значение. Основы и задачи науки и веры отличаются. Более того, наука должна стать независимой от оков догматизма, слепого преклонения перед древними авторитетами. Для определения истинности или ложности того или иного положения следует использовать доказательства, а не бумажные ссылки на авторитеты. При этом такой подход не означает полного отказа от традиций и наследия того же Аристотеля. Следует только отделить истинно научные доказательства, опирающиеся на чувственные опыт, от оторванных от действительности рассуждений.
Галилей воспринимает науку в стиле реализма. Рассуждая более как физик, нежели как математик, он считает научное знание описание реальной действительности, а не просто набором инструментов для практических расчетов. В этом заключается основное эпистемологическое противоречие между Галилеем и церковью, причина гонений и суда инквизиции.
Наука будет в состоянии дать достоверное описание действительности только в том случае, когда она будет в состоянии различить субъективные и объективные свойства тел. Объективность науки состоит в том, что она оперирует количественными характеристиками тел, не зависимыми от наблюдающего их субъекта, доступными исчислению и измерению. Субъективные качества тел (к ним Галилей относил в том числе цвет, запах, вкус) не являются предметом науки. Объективная и доступная измерениям наука о действительности возможна, так как природа, с точки зрения Галилея, написана на языке математики.
Галилей также формулирует научный метод, следуя которому можно получить объективные научные знания. Суть его можно сформулировать несколькими цитатами из его письма к Христине Лотарингской: «в диспутах о проблемах природы не следует начинать с авторитета Священного Писания, но с чувственного опыта и необходимых доказательств»; «природные явления, которые открывает перед нашими глазами чувственный опыт или в которых убеждают нас необходимые доказательства, никоим образом не должны быть подвергнуты сомнению или осуждены отрывками из Священного Писания, где, как представляется, говорится иначе». Сочетание чувственного опыта с необходимыми доказательствами образует научный опыт – эксперимент. Отличие эксперимента от простого пассивного наблюдения заключается в том, что эксперимент проводится для подтверждения или опровержения какой-либо гипотезы. В результате происходит формирование научной теории, подтвержденной экспериментально. Следует отметить, что Галилей широко использовал также мысленные эксперименты, часто невыполнимые на практике. Такие эксперименты вполне оправданы в случае использования их с критической или эвристической точки зрения.
Галилей использовал подзорную трубу в качестве инструмента научного исследования. Это являлось революционным шагом, так как до того механические приборы не признавались научной средой как средства, способные расширить наше представление о мире. Велик вклад Галилея в преодоление эпистемологических барьеров на пути внедрения инструмента в научное исследование. Он превратил подзорную трубу из простого предмета в решающий элемент научного знания. Несовершенство человеческих чувств может быть преодолено использованием научных приборов, расширяющих возможности познания.
Галилея можно назвать теоретиком гипотетико-дедуктивного метода в научном познании. Он продолжил научную революцию, которая будет завершена Ньютоном.
- «Никогда не принимать ничего на веру, в чем с очевидностью не уверен;… включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и отчетливо, что никоим образом не может дать повод к сомнению». Это фундаментальный нормативный принцип очевидности, которая достигается посредством интуиции. Речь идет о суждении, которое само служит себе объяснением, так как не опирается ни на что, кроме прозрачность интуитивного действия. Для того, чтобы достичь этой прозрачности, вводятся три другие правила:
- «Разделять каждую проблему, избранную для изучения, на столько частей, сколько возможно и необходимо для наилучшего ее разрешения». Это аналитический метод, который следует применять до тех пор, пока каждая отдельная часть проблемы не попадет под первое правило, то есть не станет очевидной и интуитивно понятной. Но для того, чтобы решить исходную сложную проблему, одного анализа недостаточно. Следует провести синтез, цель которого закрепляется в третьем правиле:
- "…Располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с предметов простейших и легкопознаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных, допуская существование порядка даже среди тех, которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг другу.»
- «Делать всюду перечни настолько полные и обзоры настолько всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено». Таким образом достигается контроль за полнотой проведенного анализа и корректность синтеза.
- «Не следует допускать причин больше, чем достаточно для объяснения видимых природных явлений». Это аналог бритвы Оккама в отношении научных теорий. Согласно Ньютону, «природа проста и не роскошествует излишними причинами вещей». Онтологический постулат простоты природы обосновывает первое методологическое правило Ньютона.
- «Одни и те же явления мы должны, насколько возможно, объяснять теми же причинами». Это выражение второго онтологического постулата о единообразии природы. На нем же базируется третье правило:
- «Свойства тел, не допускающие ни постепенного увеличения, ни постепенного уменьшения и проявляющиеся во всех телах в пределах наших экспериментов, должны рассматриваться как универсальные». Природа является простой и единообразной. На основе чувственного опыта возможно установить основные свойства тел, такие как протяженность, твердость, непроницаемость, движение. Все эти свойства можно вывести из ощущений с использованием индуктивного метода. Согласно Ньютону, индукция является единственной действенной процедурой для формирования научных суждений. Это закреплено в четвертом правиле:
- «В экспериментальной философии суждения, выведенные путем общей индукции, следует рассматривать как истинные или очень близкие к истине, несмотря на противоположные гипотезы, которые могут быть вообразимы, – до тех пор, пока не будут обнаружены другие явления, благодаря которым эти суждения или уточнят, или отнесут к исключениям.»
Для проведения исследования Бэкон формулирует процедуру, состоящую из двух частей. «Первая состоит в извлечении аксиом из опыта, вторая – в выведении новых экспериментов из аксиом». Для извлечения аксиом из опыта Бэкон предлагает использовать метод индукции, но «законной и истинной индукции, дающей ключ к интерпретации». Для поиска форм природных явлений вводятся три таблицы – таблица присутствия (перечень случаев, где наличествует рассматриваемое явление), таблица отсутствия (перечень случаев, где рассматриваемое явление отсутствует) и таблица степеней (перечень случаев, в которых рассматриваемое явление представлено в большей или меньшей степени). Имея такие таблицы, Бэкон переходит к индукции, следуя процедуре исключения (он использовал термин элиминация).
Таким образом, Бэкон идет путем, отличным как от чистого эмпиризма, так и от чистого рационализма. «Те, кто занимались наукой, были или эмпириками, или догматиками. Эмпирики, как муравьи, собирают и потребляют. Рационалисты, как пауки, ткут паутину из самих себя. Средний путь – это путь пчелы, которые добывают пыльцу с садовых и полевых цветов и превращают ее в мед, насколько достает способностей. В работе истинного философа важна не только сила разума; сырье, извлекаемое из естественной истории и механических экспериментов, – не самоцель и должно перерабатываться интеллектом. Так наша надежда базируется на все более тесном и прочном союзе опыта и ума».
Что же касается естественных наук, тут, по мнению Паскаля, должен властвовать разум. А там, где властвует разум, там должен быть прогресс. Все науки должны развиваться, оставляя потомкам знание более совершенное, чем полученное от предков. В отличие от вечных божественных истин, продукты человеческого разума непрерывно находятся в развитии. Нежелание принимать новое в науке приводит к стагнации и параличу прогресса. Паскаль пишет: «Древние использовали истины, полученные в наследство, как средства для получения новых» и призывает последовать их примеру. Древние знания рассматриваются им как ступеньки в новым достижениям, и возникновение новых идей и концепций вовсе не означает неуважения к древним авторитетам, а наоборот является продолжением непрерывного прогрессивного развития науки.
Итак, научное знание является автономным и отлично от веры. В работе «О духе геометрии и об искусстве убеждать» Паскаль говорит о том, что научные доказательства являются убедительными в том случае, когда они уважают геометрический метод. Для обеспечения доказательности рассуждения следует 1) не использовать терминов, смысл которых не прояснен, и 2) не формулировать положений, за которыми не стоят уже доказанные истины. К сожалению, доказывать все утверждения и определять все термины невозможно, так как рано или поздно в качестве термина будет использовано слово, смысл которого уже нельзя определить, не замыкая порочного круга дефиниций.
Паскаль говорит о наличии другого метода, геометрического, который «не определяет и не доказывает всего, но он допускает только ясное и постоянное в природном свете, и совершенно верно, ибо утверждает природу в отсутствие доказательств». Для такого идеального метода им вводятся следующие три правила:
«Необходимые правила дефиниций. Не принимать двусмысленных терминов без определения. Использовать в дефинициях только уже известные термины.
Необходимое правило аксиом. Производить в аксиомы только очевидное.
Необходимые правила доказательств. Доказывать все положения, используя лишь самые очевидные аксиомы, доказанные утверждения. Не злоупотреблять двусмысленностью терминов, не пренебрегать мысленными подстановками дефиниций, уточняющими или разъясняющими смысл».
Завершить этот раздел хотелось бы последней цитатой из Паскаля: «Человек рожден чтобы мыслить: в этом его достоинство и назначение, думать как следует – его долг.»
Галилео–картезианский методу представляет собой путь научного познания, в основе которого лежит принцип однородности мира, отстроенного Богом в виде некоторого гармоничного математически правильного механизма. Вико же видит мир гетерогенным, реальность для него не математическая структура, а нечто большее.
Кроме того, логическая отчетливость картезианского метода не оставляет право на существование всему многообразию оттенков относительной правдоподобности между истинностью и ложностью. А именно такие нечеткие отношения чаще всего встречаются во всех областях, так или иначе связанных с человеком – в истории, филологии, праве, искусстве и т.д. Вико считает недопустимым «при неуемном рвении к естественным наукам оставлять в небрежении законы человеческого поведения, страсти, их преломления в гражданской жизни, свойства пороков и добродетелей, характерные свойства разных возрастов, половых различий… Все эти причины, по которым наука, наиболее важная для государства, менее других разработана и мало кого интересует».
Все эти мысли находились в сильном контрасте с научными воззрениями той эпохи, что не могло не сказаться на отношении к ним современников. Труды Вико в большинстве своем не находили признания. Тем не менее его взгляды во многом перекликаются с современными идеями о гуманизации образования, науки, социальной жизни.
Французский просветитель Этьенн Бонно (впоследствии аббат де Кондильяк; 1714–1780) в своих работах «Трактат о системах» и «Язык исчислений», в том числе, сделал акцент на корректности того языка, которым пользуется наука. Он подверг критике тех философов, которые склонны нагромождать обилие абстрактных понятий, не давая им ясных определений.
Кондильяк разделяет все метафизические системы на три класса: основанные на абстрактных принципах; основанные на предположениях, выдвинутых для объяснения фактов; основанные на фактах. Он считает, что неясные «абстрактные понятия бесполезны и опасны», "воспитание так настойчиво приучало людей довольствоваться туманными понятиями, что очень немногие способны решиться на полных отказ от применения таких принципов", «на протяжении столетий язык философии больше напоминает жаргон».
Такому познанию противопоставляется философия, внимательно анализирующая и определяющая те немногие абстрактные термины, которые выводятся из экспериментальных фактов. «Правильно составленная наука означает правильно составленный язык». «Математика – правильно направленная наука, ибо ее язык – алгебра». Таким образом достигается концептуальная строгость, корректность аргументации и связь с опытом, что является идеалом не только метафизики, но и философии, а также и остальных наук.
Наука, начинавшая как служанка религии и теологии, приобрела самостоятельную ценность, во многом благодаря научному методу познания, заложенным еще Галилеем. Галилей утверждал идею размежевание науки и религии, нашедшее отражение в трудах позднейших деятелей философии и науки (тут можно вспомнить Паскаля).
Галилеевский метод в той или иной форме развивается в работах многих ученых того времени. Если рассмотреть методологию Ньютона, завершившего научную революцию, и метод Декарта, можно найти многие общие черты. И, несмотря на высказывавшеюся критику собственно философии Декарта, его научный метод можно считать актуальным и по сей день.
И, в соответствии с чаяниями деятелей Просвещения, можно сказать не просто, что наука стала самостоятельной областью деятельности, а что эта деятельность носит гуманистический характер, направлена на улучшение условий жизни человека.
- Литература
[2]. Философия в системе культуры. Ч.1: Исторические типы философии. Вып.1 / Ильин В. В, Базалин В. Г., Бушуева В. В. и др.; Под. ред. В. В. Ильина. – М.: Изд. МГТУ им Н. Э. Баумана, 1996. – 132 с.
[3]. Философия от древности до наших дней (фрагменты и свидетельства): Учеб. Пособие. Ч.2: Западногерманская философия XVI–XIX вв. / Сост. С. А. Власов, Г. А. Мирошниченко, И. Р. Назарова и др.; Под. ред. Е. О. Тер–Григортян, Т. А. Мшвениерадзе, А. П. Федосовой, С. А. Власова. – М.: Изд. МГТУ им Н. Э. Баумана, 1993. – 81 с.
Дата добавления: 27.02.2001