С.Михеев: «Уход Путина протестующих не удовлетворит»

По мнению эксперта, если суммировать все требования оппозиции, то получится неудобоваримая каша

Пока столичные стражи закона продолжают осуществлять периодическую зачистку возникающих то тут, то там очагов оппозиционной активности, правящие элиты решили поставить дело противодействия «болотной угрозе» на строго научную основу, ибо здравый смысл подсказывает, что прежде чем «объявить джихад» какому-либо явлению, нужно для начала выявить причины его возникновения. Как и следовало ожидать, в качестве генподрядчика по изучению социально-политической анатомии протестного движения выступил проправительственный Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Особенностью этой аналитической структуры является щадяще-комплиментарный характер исследований с учетом ожиданий заказчика, или, попросту говоря, стремление говорить то, что хотят слышать наверху.

Итак, глава ВЦИОМ Валерий Федоров представил в Высшей школе экономики доклад под названием «Московские протестанты – 2012: кто они?». Лейтмотивом сего документа является утверждение о том, что объективных предпосылок к массовым протестам в России как таковых не наблюдается. Однако, чтобы у целевой аудитории доклада не возникло сюрреалистическое ощущение из серии «очевидное-невероятное» (предпосылок нет, а протесты есть) социологи из ВЦИОМ всё же назвали ряд факторов, которые способствовали активизации «тектонических процессов» в российском обществе.

Из представленных на суд широкой общественности объяснений следует, что эти причины имеют преимущественно внешний либо сугубо психологический характер. Так, например, по версии социологов из ВЦИОМ российская ситуация является «частью глобального протестного движения» и продолжением «новой волны «цветных революций». Надо сказать, что «вашингтонский обком», безусловно, заинтересован в том, чтобы держать российские элиты на коротком поводке, однако генетика российской протестной активности, очевидно, имеет гораздо более сложное происхождение. И педалировать на внешний фактор означает явно упрощать ситуацию, которая во многом формируется под влиянием просчетов, а то и вовсе деструктивной деятельности российских правящих элит.

Кроме того, по словам г-на Федорова, усиление протеста является «следствием социальных трансформаций» – появления таких социальных групп, как «рассерженные горожане» или «русский креативный класс». В данном случае речь, видимо, идет о крупном вкладе вциомовских экспертов в мировую науку. По крайней мере, еще несколько месяцев назад о подобных «исторических общностях» ничего известно не было. Так что «креативным классом» скорее следовало бы назвать самих авторов данного доклада, которые буквально на ходу изобретают явно избыточные идеологические концепты и теоретические конструкции.

Еще одним фактором, спровоцировавшим закипание «болотного энтузиазма», по мнению социологов, является «конфликт элиты и контрэлиты», которая не допущена к рычагам власти. И, наконец (хотя данное обстоятельство скорее следовало бы упомянуть в самом начале), к усилению протестной активности, как полагает ВЦИОМ, могло привести нарушение социального пакта «стабильность и рост в обмен на лояльность». Что, как говорится, уже намного ближе к делу.

Своим мнением по поводу происхождения протестных настроений в интервью KM.RU поделился генеральный директор Центра политической конъюнктуры Сергей Михеев:

– Я думаю, что все факторы и источники протестной активности, которые озвучил глава ВЦИОМ, не противоречат, а скорее дополняют друг друга. Другое дело, что каждый из этих факторов имеет разный вес. С одной стороны, в обществе сохраняется недовольство сложившимся статус-кво, что неудивительно: поводов для претензий более чем достаточно. С другой стороны, появилось много людей, для которых протестное состояние стало стилем жизни. Я бы сравнил их с диссидентами 1960-х гг., т. е. с людьми, которые лично не страдали, но были всем тотально недовольны. На мой взгляд, это такой субкультурный феномен. Кстати говоря, на Западе также существует мода, которую я бы назвал «протестом ради протеста».

Тех, кто выходит на улицы Москвы, я бы не отнес к числу особо пострадавших. В этом и заключается парадокс: среди протестантов не было безработных, бездомных или обездоленных, грубо говоря, людей, которым нечего есть. Получается, что объективно база для протестов существует, но она не выходит на митинги. Туда приходят совершенно другие люди, которые, как я понимаю, серьезных проблем в жизни не имеют. В значительной мере это вполне благополучные люди. Они не голодают, их никто не притесняет, и они, в общем-то, успешны, однако у них есть потребность противопоставлять себя существующим порядкам. Это такой образ жизни или мировоззрение.

Наконец, нельзя не отметить, что существует чисто элитарная интрига, когда часть элиты (т. н. контрэлита) пытается решить свои собственные проблемы в борьбе за власть и за перераспределение полномочий. Естественно, что внешние силы пытаются использовать данное обстоятельство. Понятно, что для тех же американцев любая дестабилизация в России представляет определенный интерес. Таким образом, протестные силы – это сложносоставное явление, которое не описывается одним определением. Субъективно люди, выходящие на улицы, считают, что им невыносимо жить при Путине, хотя, если сравнивать ситуацию с 1990-ми годами или с позднесоветским временем, жить стало гораздо вольнее и сытнее.

Что касается перспектив протестного движения, то по чисто техническим причинам в ближайшие месяцы оно будет затухать, потому что представители элиты на ближайшее время решили свои проблемы. Они больше не заинтересованы в продолжении мобилизации протестной массы, притом, что последняя объективно существует и никуда не делась. Обратите внимание: протесты в основном проходили в Москве, в меньшей степени – в Питере... и больше нигде. Получается, что из 142 млн столичные 20 млн выставили участников уличных акций, а остальные 122 млн – практически никого. Как ни странно, жертв нынешней власти среди протестующих не было. Скорее эти люди достигли определенного материального уровня и теперь требуют реализации более высоких политических потребностей, в т. ч. возможности влиять на ситуацию в стране. Не говоря уже о том, что среди молодежи есть субкультурная мода на протест, стремление демонстрировать свое несогласие по поводу и без повода, отстраивать себя от существующей действительности и через это самоутверждаться.

Проблема в том, что уход Путина не удовлетворит их. Если суммировать все требования оппозиции, то получится такая неудобоваримая каша, которая будет напоминать либо утопию, либо абсолютное безумие, поскольку налицо – несочетаемые лозунги, которые противоречат друг другу. Одни требуют полной свободы, в то время как другие настаивают на жестком порядке. Одни выступают за космополитизм-интернационализм, другие требуют построения русского государства... Вот почему уход Путина не решит этих проблем. Я не спорю, что есть определенный массовый тренд объективного недовольства. Важно понимать, что есть элиты, которые плетут закулисные интриги для того, чтобы управлять этим трендом в собственных целях.