Нефтянка просит помощи
Несколько дней назад в Соединенных Штатах умер 94-летний миллиардер Джордж Митчел. Во всем мире среди газовиков и нефтяников он был известен как «пионер сланцевой революции».
Сын бедного греческого эмигранта Митчел сумел окончить Техасский университет и стать дипломированным инженером-нефтяником. В 80-е годы прошлого века компания Митчела начала промышленное освоение месторождения Барнет в Северном Техасе. Эта площадка среди специалистов считалась непробиваемой, но Митчел весьма успешно использовал метод гидроразрыва пласта или фрекинга.
Сама технология была известна с 50-х годов, но до этого она никому не приносила серьезных успехов. Митчел много экспериментировал с растворами, которые закачивали под землю, освоил методику горизонтального и наклонного бурения. Спустя 10 лет, потратив 6 миллионов долларов, он, наконец, добился своего. Технология добычи сланцевого газа стала рентабельной, и сейчас ее используют практически все ведущие американские газовые концерны. Теперь на очереди прорывные решения в добыче сланцевой нефти.
Метод гидроразрыва пластов был хорошо известен и в Советском Союзе. Наши соотечественники, ученые-нефтяники Сергей Христианович и Юрий Желтов, в 50-е годы много сделали для его теоретического обоснования. С их помощью в Донбассе впервые в мире этот метод был успешно применен для вскрытия угольных пластов.
Но все победы отечественной науки остались в прошлом. В последние годы российские ученые не предложили никаких сколько-нибудь значительных или новаторских методов бурения, извлечения углеводородов или увеличения нефтеотдачи. Этот факт может показаться удивительным, потому что поступления от экспорта нефти за границу, налоговые платежи и пошлины от продаж углеводородов формируют около 50% российского бюджета.
В первом квартале текущего года промышленный рост производства в стране практически остановился, а добыча, транспортировка и экспорт нефтеналивных грузов, наоборот, выросли на 11% по сравнению с прошлым годом. То есть нефтянка продолжает оставаться локомотивом российской экономики.
Наша страна является абсолютным мировым лидером нефтедобычи. Месяц назад был превзойден рекорд, державшийся более 25 лет: за сутки на поверхность было извлечено 10,53 миллиона баррелей нефти. Но специалисты отрасли признают, что и проблем, требующих неотложного решения, накопилось немало.
Большинство отечественных месторождений в Западной Сибири и Поволжье эксплуатируются 30, 40 и даже 50 лет. Они сильно истощены и требуют особого подхода в эксплуатации. Однако, по данным проректора по стратегическому развитию Российского государственного университета нефти и газа им. И.М. Губкина Михаила Силина, коэффициент извлечения нефти (КИН) в России, мягко говоря, «не очень высокий».
У норвежских нефтяников КИН составляет 0,4, то есть они добывают примерно 40% нефти из месторождения. У наших специалистов средний коэффициент составляет 0,25-0,28. Это значит, что до 75% разведанных запасов нефти остаются в земле. Хотя даже в СССР КИН был намного выше нынешнего и составлял 0,41.
Некоторые эксперты утверждают, что увеличение коэффициента извлечения нефти даже на 1% дало бы эффект открытия нового месторождения, сравнимого с запасами Самотлора (2,7 миллиарда тонн). Однако российские нефтяные компании продолжают лишь «снимать пенки» с разведанных территорий. При эксплуатации скважин используется «дедовский» метод – закачка воды из ближайшего источника. В результате практически все старые месторождения сильно обводнены и почти не дают отдачи.
Совершенно очевидно, что старые технологии добычи уходят в прошлое и нефтяная отрасль нуждается в серьезной научной поддержке. Но поиск новых современных методов добычи и извлечения углеводородов требует значительных финансовых инвестиций и при этом несет немалые риски. Михаил Силин утверждает, что по степени сложности нефтяная отрасль ничем не уступает другим направлениям современной науки.
«Абсолютно вровень с космосом, абсолютно вровень с ядерной физикой. Нефтяник должен на глубине 5 километров увидеть углеводород, добуриться до него самым эффективным способом и самым дешевым методом извлечь запасы, – отмечает ученый. – Уровень технологий такой, что можно бурить не просто сверхглубокие вертикальные скважины: бурятся сверхдлинные горизонтальные отводы».
Зарубежные компании вкладывают в научно-исследовательские разработки миллиарды долларов ежегодно, отечественные – в разы меньше. Руководители российских компаний предпочитают покупать на западном рынке готовые технологии, а затем с помощью своих небольших научных подразделений приспосабливать их для конкретных месторождений.
Сложившаяся в стране система налогообложения нефтяной отрасли никак не стимулирует нефтяные компании инвестировать прибыль в науку или заниматься добычей на месторождениях с малой отдачей. Проще и выгоднее все бросить и перейти на новую площадку, благо пока такая возможность есть.
Но впереди – освоение шельфовых месторождений в Арктике, добыча из битуминозных глин Югры, работа на труднодоступных пластах, расположенных глубоко под землей, зачастую в условиях вечной мерзлоты. Это потребует новых технологий, которых у российских нефтяников пока нет.
К сожалению, невозможно рассчитывать на то, что завтра в нефтяной отрасли России все изменится к лучшему. Косность мышления чиновников, их недальновидность и нежелание брать на себя ответственность не позволяют надеяться на скорый положительный результат.
Михаил Силин приводит показательный пример: Минобрнауки исключило нефтяное образование из числа приоритетных и отказалось выделять государственное финансирование на фундаментальные исследования в области нефтедобычи. Видимо, нашлись другие, более важные задачи.
«Нефтянка – это полтора миллиона человек, которые обеспечивают половину ВВП государства. И когда министерство не включило наше образование в число приоритетных, вспомнилась народная мудрость: «Не плюй в колодец – пригодится воды напиться», – сокрушается ученый.
Российские нефтяные компании пока могут рассчитывать только на свои научные центры, созданные «на обломках» еще советских академических институтов. Возможности этих центров, конечно же, достаточно малы, но все еще есть надежда, что государственные чиновники, наконец, озаботятся проблемами отрасли и поймут, что за курицей, несущей золотые яйца, нужен соответствующий уход.
Комментарии читателей Оставить комментарий
Так и есть, Мы.. крутимся в разных срезах ИТР..
Я, с геологами-геофизиками-буровиками.. и потому влез с уточнением.
С уважением.
Так и есть, Мы.. крутимся в разных средах ИТР..
Я, с геологами-геофизиками-буровиками.. и потому влез с уточнением.
С уважением.
Судя по миллиардам у хозяев этих отраслей не скажешь, что они нуждаются в помощи государства. Государство в таком случае должно оказать им помощь только способом национализации сих отраслей. Не надо обирать население если "эфиктивные" менеджеры загнали отрасли в то состояние когда надо просить у государства (у налогоплательщика) помоЩи.
У каждого свой круг общения.
Я занимаюсь автоматизацией и ПНР и поэтому общаюсь не с геологами и не с буровиками, а с эксплуатационниками - от операторов и ремонтников до начальников цехов и департаментов (отделов).
Остаётся добавить, что в СССР себестоимость добычи бареля нефти составляла около 5 долларов США, а самя низкая цена её продажи — около 10 долларов США. За годы советской власти на Ямале построено несколько крупных городов (населением 50-100 тыс чел): именно за счёт «нефтяных и газовых» доходов — Ноябрьск, Н.Уренгой, Надым и в ХМАО — Когалым, Н.Вартовск, втрое-вчетверо вырос Сургут. Всё было построено за счёт бюджетных денег (а не за счёт накоплений работавших там рабочих).
но главное ведь даже не в этом — не в низком проценте доходов от нефти в бюджете. Они могли бы быть и выше. Главное состоит в том, что КАКОВЫ БЫ ни были доходы от продажи нефти, СССР не получил НИ КОПЕЙКИ ЧИСТОГО ДОХОДА — просто потому что не успел отбить астрономические затраты на ОСВОЕНИЕ нефтегазовых районов и создание инфраструктуры этой отрасли. Все в СССР планировалось на долгосрочной основе, и масштабы инвестиций в сырьевые районы были таковы, что окупались НЕ МЕНЕЕ чем за 20 лет. Примерно так же оно обстоит и сейчас — газ Сахалина-2 продан уже на 20 лет вперед. ЧИСТЫЙ ДОХОД от советской нефти стала получать только рыночная РФ.