«Казак из стали»

Роман Александра Агеева «Казак из стали» – эпическое полотно, скорее даже карта бурного и непредсказуемого ХХ века.

Революция, Гражданская Война, голод, расказачивание, коллективизация. И вновь война – самая страшная в истории человечества. Гигантские пружины, раскручивающие маховик истории.

Перелом войны – Сталинградская битва. Стальные тиски самого известного сталинского приказа №227 – «Ни шагу назад». Отчаянные, до последнего человека, атаки на вражеские позиции, когда выбор лишь в том, как умереть: трусом или героем. Ад немецкого плена. Чистилище донецких шахт и долгожданная, но такая трудная мирная жизнь.

История страны и история людей, битвы стран и их лидеров: Сталина, Черчилля, Рузвельта, Гитлера. По этой гигантской карте романа через ХХ век движется главный герой – Гордей Панфилов.

Из интервью Александра Агеева:

Казачество, как Вы сказали, это своеобразный пласт людей. Было ли что-то принципиально новое и неизвестное обнаружено в процессе исследования материалов для романа, о чем Вы раньше не подозревали в истории казачества?

- Меня потрясли и царапнули жесткие нравы казачьей донской среды конца 19 века. Очень жесткие. Это касается отношений мужчины и женщины, конечно же, прежде всего. Семейное счастье базировалось на жесточайшей власти супруга. Нам сейчас такое даже трудно представить.
Но жесткость была и основой воинской справы. Казаки по своим боевым искусствам, по искусству рукопашного боя, верховой езды, конечно, равных не имели.

Как Вы думаете, возродилось ли казачество в той самой мере, каким оно было раньше?

- Есть ли вера? Вера есть, вера возродилась. Отчизна, отечество разве исчезло? Оно тоже есть. Воинские умения тоже есть. И поэтому, с конца 80-х годов начинается очень мучительный и сложный процесс возрождения казачества.

У него есть и театральная сторона, постановочная, нарочитая. Но посмотрите бои в Новороссии, и увидите потомков жителей Области Великого Войска Донского – их боевое искусство не уступает никаким казачьим традициям. Казачество, конечно, как воинский кодекс, кодекс чести, присутствует в деятельности и армейских, и специальных сил. И как явление социальное, оно, мне кажется, никогда не исчезнет.

Сейчас казачество – это не столько социальная страта, сколько явление, в котором наша любовь к справедливости, к вольнолюбию, к правде. И чтобы это можно было в жизни достичь, надо быть людьми из стали.

В дневнике одного белоказака, который приехал на оккупированный немцами Дон поднимать казачество, но не смог, сделано, что: «Это люди из стали, но эта сталь переплавилась уже не для нас. Мы опоздали». Через месяц после неудавшейся попытки поднять казаков против Советской власти диверсант застрелился.

- Да, очень красивое и точное его заключение о состоянии народа. Ведь всего тысячу человек смогли завербовать – это жалкие крохи. И им не дали оружие в руки, они были на охранных функциях. А остальные воевали, и весьма успешно, в рядах Красной армии против фашизма. Как мы видим, враг был деморализован такой стойкостью.

В книге огромное внимание уделено Сталинградской битве, безусловно, переломному моменту в Великой Отечественной войне. Какой стала эта битва для героя романа?

- Первое – то, что именно в Сталинградской битве сломали хребет немцам. Это была не формула идеологическая, а это была правда, немцы не смогли оправиться после этого. Второе – это приказ 227-й, он в равной степени касался и солдат, и всех командиров вплоть до верховного главнокомандующего. Было сказано четко, что у нас уже не осталось резервов, немцы уже взяли 40 процентов территории, практически всю промышленность, энергетику. Третье – если бы немцы перерезали Волгу, мы лишались бы нефти, а нефть – это керосин, это моторы, а значит – мы лишались бы возможной победы.

Та битва самая мощная во всей Второй Мировой, рядом с которой нельзя поставить ни одну другую битву. И мы пока не осознаем этого достаточно четко.