Шура Би-2: «Играть на фоне черного задника – не наш путь»
Кроме того, в этом году вышел очередной их релиз с оркестром, альбом «Нечетный воин 4. Часть 2», релиз сайд-проекта «Куртки Кобейна». Не за горами и очередная номерная пластинка «Би-2». Обо всем этом мы поговорили с одним из основателей группы Шурой Би-2.
Шура Би-2. Автор Diana Luganski
- На диске NewBest эти песни представлены в исходных вариантах?
- Мы ничего переписывать не будем, это только live-история. Хотя его, мы, наверное, будем снимать и записывать. Дело в том, что мы сейчас очень плотно работаем над новым альбомом, а на NewBest нам пришлось отвлекаться на пару месяцев. Мы поставили это шоу, поездим с ним по разным городам, а потом вернемся к новому альбому.
- Какие редкие песни вы извлекли из загашников для программы NewBest?
- Например, «Он плохо кончил», которую мы не играли лет десять. Переделали песню «Ангелы». Вернули в программу «Зажигать». Посыл для зрителей такой: вот вам 23 номера, мы считаем, что это – самые главные наши песни, и вы их все сегодня услышите. Эти песни лучше петь вместе с нами, поэтому у нас будет много пауз для этого. В акустике мы граем «И корабль плывет», «Скользкие улицы» и «Мою любовь». Конечно, у нас остались программе четыре песни из «Горизонта событий» - самые топовые. А из старых и редких вернули «Дурочку», «Революцию». Левчик категорически не хотел играть «Революцию» - дескать, она потеряла актуальность. Но поклонники просят… Я даже попросил наших помощников отследить 23 самые популярные песни «Би-2» в Яндексе. На 90% со своим сет-листом мы попали в этот топ. В сценографии минимум кино – в отличие от «Горизонта событий». Все построено на лицах зрителей и наших эмоциях.
- А почему вы в свое время довольно быстро перестали играть на концертах «Он плохо кончил»? Это же выигрышная во всех отношениях песня…
- У нас раз в три года выходит новый альбом, поэтому появляется много новых песен. Все же играть невозможно. Мы же не можем делать концерт на 4 часа! В прошлом туре мы пробовали ставить в программу какие-то песни, типа «Мяу Кисс Ми», но она не пошла. Поклонники просили, но зрители на нее почему-то вообще никак не реагируют. Понятно, что есть 10 песен без которых не может пройти концерт «Би-2» (нетрудно догадаться, какие). Все остальное – то, что нам самим хотелось сыграть.
- Но ту же «Дурочку» вы играли активно – и с оркестром, и так. Если сравнивать ее с «Он плохо кончил», мне кажется, последняя лучше.
- В программе с оркестром она присутствовала, но с группой мы ее тоже не играли давно. Однако сейчас вернули.
Шура Би-2. Фото Татьяны Ивановой
- Не устаю восторгаться вашими альбомами с оркестром. Вот и третий с Пражским оркестром весной вышел...
- В прошлом декабре мы с Лёвчиком заработали достаточно много денег и решили потратить их на студии Abbey Road (а сводили все в Лос-Анджелесе у достаточно именитого звукооператора, который работал с Майклом Джексоном, Джорджем Дюком и Стиви Уандером). Мы решили сделать пластинку, как будто это саундтрек к кинофильму. Мы записали все в Праге, взяли звукооператора из Abbey Road, который получил «Оскара» за «Богемскую рапсодию». Нам удалось добиться британского кинозвука. Я провел незабываемые три недели в Лондоне! Тем более, в Abbey Road я раньше не работал. Легендарная студия, где до сих пор стоит магнитофон, на котором записывался первый альбом Beatles и Алан Парсонс сводил альбом Pink Floyd «The Dark Side of the Moon». С одной стороны, будто попадаешь музей. С другой – там абсолютно рабочая атмосфера. Уже никто не удивляются тому, что там запросто можно встретить того же Пола Маккартни. Мы получили замечательный результат – пластинку «Би-2 & Prague Metropolitan Symphonic Orchestra. Vol. 3».
- А как же распространенное мнение, что такое же оснащение, как в Abbey Road, можно найти и в России, и главное – умения самих музыкантов и звукооператоров?
- Мы идем именно от людей. Более десяти лет мы с «Би-2» сводим все номерные альбомы с Эдрианом Бушби отнюдь не из-за оборудования, потому что у нас в студии оборудование не хуже. Вопрос в другом: Эдриан отлично понимает нас, и мы фактически покупаем у него те идеи, которые он генерирует. Но этого не случилось бы без нашего великого звукооператора Сергея Большакова. У нас сложилась очень сильная команда. Так что идея с Abbey Road принадлежит именно Сергею. Поскольку он сводит много киномузыки (саундтрек к «Притяжению» и т. д.) , он предложил нам сделать пластинку, которая звучит как саундтрек к большому фильму. Поэтому мы забили туда очень много электронных звуков
- Кинозвук действительно в альбоме ощутим. К тому же песня оттуда «Ля-ля, тополя» вошла в фильм «О чем говорят мужчины. Продолжение». А вы не ставили целью остальные песни альбома тоже представить в кино?
- Мы просто хотели сделать оркестровый киносаундтрек, используя схему, по которой работает тот же Ханс Циммер: мощные барабаны, низкочастотные звуки и оркестр. Всю весну мы играли тур с оркестром в поддержку этой пластинки, где мы использовали и электронные звуки с нее. Так глубоко мы еще не заходили. В своем проекте с оркестром мы начинали как олдскульная величина, ставя задачу воспроизвести золотой век советской эстрады. А сейчас мы поступили по-другому, придя к XXI веку. Поэтому поменяли и аранжировщиков, и весь продакшн. Нам самим захотелось что-то кардинально изменить.
- Пражский оркестр, с которым вы записываете симфонические альбомы, создан специально под вас?
- Нет, этот оркестр создан давно, и вообще всю эту студию держит Том Круз. Записывать такие вещи в Лос-Анджелесе на Capitol стоит бешеных денег. Скажу тебе честно: в Праге все это записать в три раза дешевле. Поэтому саундтрек к очень многим фильмам с оркестровой музыкой записываются именно там. Музыканты там очень высокого уровня, и наш дирижер Феликс Арановский успел с ними сдружиться. Мы сделали с ними уже три альбома и мечтаем в каком-нибудь европейском туре вытащить их с собой на концерты. Конечно, это будет недешево, но музыканты просто экстра-класса!
- Как же вы на них вышли?
- Через Сергея Большакова и киностудию… Кстати, Ханс Циммер тоже с ними работает. Они записывают всё – от классики до кинофильмов.
- Удивительно, как вы развиваете свою симфоническую ипостась. Это полноценный проект, который имеет свои альбомы, состав, репертуар, концерты. И он постоянно развивается. Это же дорогое удовольствие, почему же вы уделяете этому такое внимание?
- А потому что нам по-другому неинтересно. Играть на фоне черного задника – не наш путь. Для этой оркестровой программы мы изготовили декорации: бархатный задник, решив поиграть в готическое настроение, XVIII век, «Интервью с вампиром». Мы себе сделали такие же костюмы, бархатную штору и поставили подсвечники. Если в «Горизонте событий» у нас вся сценография построена на экранах, то здесь мы их использовали по минимуму. Решили показать на круговом экране восход черного солнца и закулисье музыкантов.
- Оркестровая аранжировка одной песни стоит бешеных денег. У вас же этот пул постоянно обновляется.
- Во всяком случае, нам не скучно жить. У нас в программе с оркестром порядка 70-ти песен!
- По какому принципу вы подбирали песни для альбома «Би-2 & Prague Metropolitan Symphonic Orchestra. Vol. 3»?
- За основу все-таки взяты песни из «Горизонта событий». Плюс песни, которые мы давно не исполняли. Более того, мы даже сделали с оркестром песню Виктора Цоя «Кукушка», но появились проблемы с правами для ее исполнения. Возможно, договоримся, когда будем записывать следующий оркестровый альбом.
- Для третьей части вы взяли и нечасто исполняемые песни из альбома «Лунапарк»…
- Да, решили реанимировать «Деревянные солдаты» и сам «Лунапарк». Нам скучно играть одни и те же песни, а оркестр дает возможность посмотреть на них с другой стороны. Кстати, на «Деревянных солдатах» мы использовали тот же самый пульт, на котором Алан Парсонс сводил альбом «The Dark Side of the Moon». Сводили через него барабаны.
- А где записывали гостевые вокальные партии?
- Оркестр записали в Праге, голоса, бас и барабаны в Москве. А в Лондоне ко мне приезжал Джон Грант для записи вокала.
- То есть гостевые голоса записывались заново, а не брались, скажем, из сессий к альбому «Горизонт событий» и песне «Птица на подоконнике» из трибьюта Илье Кормильцеву? Владимир Шахрин, Настя Полева и т. д.?
- Все переписывали заново. Там же темпы разные.
- А почему песня «Ля-ля тополя» не вошла в «Горизонт событий»?
- Потому что тогда ее не было. На том этапе «Квартет И» нам ее заказал для своего фильма «О чем говорят мужчины. Продолжение»ё, но она появилась где-то через полгода после того, как вышел «Горизонт».
- Интересно, что у некоторые песни у вас издаются сначала в оркестровом варианте!
- Ну да, «Ля-ля тополя» в итоге никуда не вошла в своей канонической версии, являясь просто саундтреком к фильму.
- Почему бас-гитарист Макс Андрющенко не принимает участия в ваших оркестровых проектах?
- И Ян Николенко тоже не принимает. Дело в том, что у каждого из них есть свой проект («Лакмус» и «Сети» - ред.) За тот период, пока мы играем оркестровые концерты, у каждого из них есть возможность заняться своими коллективами. Пока мы играли весной с оркестром, он давали концерты по стране со своими проектами.
Лева и Шура Би-2. Фото Александры Овчеренко
- Также в этом году вышел альбом «Нечетный воин 4. Часть 2». А где первая и почему не представляли его вживую?
- «Нечетных воинов» мы особо никогда и не представляли вживую, играя максимум один закрытый или камерный концерт в поддержку того или иного релиза. А материал для альбома копился на протяжении пяти лет. Пока я работал в Лос-Анджелесе и Лондоне, заодно сводил и по одной-две песни Михаила Карасева (дядя-музыкант и соавтор Шуры Би-2 – прим. ред.). В итоге они собрались в такую пластинку. Пока это вторая часть, а первую Карась сейчас пишет. Уже готово 6 или 7 песен. Если хватит времени, в следующем году начнем их сводить.
- Почему вторую часть нельзя было назвать первой, ведь вышла она раньше?
- Потому что они будут сильно отличаться по звуку. Я даже и сам точно не знаю, почему. Эти песни потихоньку копились, могли бы быть бонусами, би-сайдами.
- А что за музыканты участвовали в его записи?
- По большей части, это музыканты Карася. Он сам всё записал в своей студии, которую мы ему построили в Израиле. У него, кстати, играет гитарист Евгений Писак, который был соседом Ильи Кормильцева и педагогом по гитаре у Вадика и Глеба Самойловых. Вместе с Карасем он придумал музыку к песне «Птица на подоконнике» на стихи Кормильцева. Музыканты замечательные, а уже всех вокалистов я собирал здесь.
- В выходных данных к альбому сказано, что это дань музыке 70-х.
- По настроению это ретро-пластинка. Видимо это те 70-е, которых не было в России. Так же, как и у Олега Нестерова в проекте «Из жизни планет». Даже когда мы «мастерили» диск в Abbey Road, тамошние звукачи ее тоже квалифицировали как музыку 70-х.
- Представлять вживую не собираетесь?
- Нет, здесь та же история, что и с «Куртками Кобейна».
- Если «Нечетный воин 4. Часть 2» - 70-е, то «Куртки Кобейна» - 90-е?
- Мне кажется, они ближе к нашему времени.
- Я исхожу из названия.
- Мне нужно было абсолютно супердурацкое название, и мой друг Рачо – порнопоэт из Белоруссии – придумал 20 или 30 вариантов. Я подумал, что в «Куртках Кобейна» что-то есть. Круг замкнулся, когда в треке «No Order» сыграл Чэд Ченнинг из Nirvana. Он приехал в Москву на сутки и сыграл у нас на барабанах. Все сошлось
- А с ним как состыковались?
- Мой приятель устраивал в Таллине концерты Nirvana experience, где Чэд выходит как суперзвезда и играет 4 песни из «Bleach». Он летел в Сиэтл через Москву, друг предложил встретить его в аэропорту. А я в ответ поинтересовался, не хочет ли он сыграть у нас на барабанах. Я прислал Чэду песню, и он согласился. Но по звуку «Куртки Кобейна» - это абсолютно современная танцевальная музыка.
- На какую аудиторию рассчитан этот проект?
- Совершенно на разную. Судя по реакции, это и молодежь, и более старшее поколение. Пластинка получилась настолько эклектичной! Каждый найдет в ней что-то интересное, включая людей нашего возраста и поклонников «Би-2». Когда мы выпускали первые три сингла, наши поклонники не могли понять их предназначения. «Куртки Кобейна» - это ни в коем случае не «Би-2». Это абсолютно нормальная западная практика, когда у каждого музыканта есть свой сайд-проект. А здесь нам захотелось сделать электронно-танцевальную пластинку. Если в «Нечетном воине» автором является Михаил Карасев, то здесь у нас и Диана Арбенина, и Олег Чехов, и «Би-2», и Дэвид Браун, и Chiron. Собраны абсолютно разные артисты и музыканты. По звуку задача была такая: я захотел сделать на русском языке ту музыку, которую мы обычно слушаем на вечеринках.
- Как действовали авторы извне? Ты давал им техзадания?
- В частности, да, Чехову давал задание. Вообще все началось с Дины Арбениной, которая написала по моей просьбе «Охоту на кузнечиков». Эта вещь и дала толчок для всех остальных. С Арбениной мы спорили, она не понимала, заем в припеве нужен Петр Мамонов. Спасибо Динке за то, что отнеслась ко мне с пониманием.
- А Монеточка?
- Она ничего не сочиняла, а просто пришла и спела. Собрался замечательный разноплановый состав – и Антон Севидов, и Манижа.
- Ну а вживую «Куртки» вообще ни разу не сыграете?
- Пока не собираемся. Но вскоре выйдет один фильм, продюсером которого является наш друг Серега Бурунов, где всё построено как раз на песнях из «Курток Кобейна». В основном, использованы инструменталы, а «Нити ДНК» будет заглавной песней. Возможно снимем клипа на «Люди на эскалаторах». С нашим продакшеном мы придумали для «Курток Кобейна» систему не клипов, а лирик видео.
Шура Би-2. Фото Татьяны Ивановой
- Как песни попали в фильм?
- Серега принес кино: лето, Москва, поэтому по настроению туда идеально подошли песни из «Курток Кобейна». Я не против сыграть «Куртки Кобейна» вживую. Проблема в том, чтобы собрать всех вокалистов. Поэтому надо придумать какой-то хитрый ход.
- Каким получается новый альбом?
- Скажу одно: он будет радикально отличаться от «Горизонта событий» и там будут неожиданные песни и, возможно, неожиданные дуэты. Один-два, но очень неожиданные.
Все фотографии предоставлены пресс-службой группы