Сам себе доктор
Родив аутиста, жительница Курчатова стала второй мамой для сотни таких же детей
Трехлетняя девчушка и ее старший братик из Курчатовского района живут в комнате, где из мебели – лишь двухъярусная кровать. Второй «этаж» – для мальчика, смышленого и жизнерадостного. Первый – обит досками. Ни матраса, ни подушки. В этом «вольере» проводит большую часть жизни Оленька.
Сама себе доктор – подзаголовок
Родители (любители выпить) так беспощадно отгородили девочку от мира, потому что у нее серьезное нарушение интеллектуального развития. По их словам, оказавшись на свободе, дочь может навредить себе. Иного выхода они, якобы, не видят. Впрочем, в минувшем году мать отвела Олю в Курчатовский реабилитационный Центр для детей и подростков с ограниченными возможностями. Заключение специалистов Центра – девочке можно и нужно помочь. Чтобы она смогла ориентироваться в этом мире и быть более-менее самостоятельной. И главное – смогла радоваться жизни. Но мама Оленьки ограничилась несколькими визитами (Центр работает в режиме детского сада – утром ребенка нужно привести, вечером забрать домой). Видимо, потому что «вольер» ближе и мороки меньше.
Впрочем, трудно быть сильным родителем, когда ребенок тебя не узнает. Не просится на руки, как другие малыши, не называет мамой. По признанию одной из таких мам, еще несколько лет назад, акушер, засвидетельствовав появление на свет девочки с синдромом Дауна, посоветовал сразу отказаться от ребенка. Мол, общество не осудит – это же не здоровенького малыша бросить.
А вот Наталья Кицул, жительница Курчатова, когда поняла, что с ее сыном что-то не так, решила действовать. Но многочисленные доктора, к которым она обращалась, так и не смогли поставить диагноз. Очевидно было, что мальчонка отстает в интеллектуальном развитии.
– Сашу я родила двадцать лет назад, – рассказывает Наталья Сергеевна. – К тому времени у меня уже была дочь: умная, сообразительная девочка. Мы с мужем никогда не относились ни к одной из возможных групп риска. Беременность протекала нормально. Когда сын родился, все было замечательно до тех пор, пока мы не поняли, что с Сашей не все в порядке. Врачи помочь не смогли. Тогда я поступила на дефектологический факультет курского пединститута (работала на Курчатовской АЭС с техническим образованием). Саше тогда было восемь лет. Углубившись в изучение научной литературы, я поняла, что у моего сына аутизм.
«Человек дождя», «Карточный домик», «Восход Меркурия» – все эти фильмы объединяет особенность главных героев – аутизм. Эта болезнь встречается не так уж и редко: по данным статистики – 10-15 случаев на 10 тысяч детей. С первых месяцев жизни это особенные малыши. Всем своим поведением они как бы отстраняют себя от людей, даже от родителей, иногда не реагируют на свое имя. Одно из определений аутизма – разобщенность человека с внешним миром.
Наталья Кицул, полная решимости помочь своему ребенку и другим «ограниченным» детям (и их родителям), задумалась о создании реабилитационного Центра. Преодолев множество организационных препятствий, пять лет назад Наталья Сергеевна все же его открыла. Изначально – для детей сотрудников АЭС (реабилитационный Центр является ведомственным). Теперь их привозят со всей Курской области. По своей инициативе, по совету курских докторов или по рекомендации столичных специалистов.
Корреспонденты «МК» в Курске» так же отправились в Курчатов, чтобы увидеть все собственными глазами. У здания бывшего детского сада, где располагается Центр, нас встретил рослый молодой человек. Он объяснил, как пройти в учительскую. Оказалось, что это Саша, сын Натальи Сергеевны. На первый взгляд вполне адекватный парень.
Среди медицинских диагнозов тамошних детей и подростков (до 21 года) – детский церебральный паралич, аутизм, хромосомные нарушения, умственная отсталость, эпилепсия, речевые нарушения. На сегодняшний день – 70 воспитанников. Судя по тому, что мы увидели, у них есть все необходимое (и даже сверх того), чтобы почувствовать «вкус жизни» и научиться жить. Кому-то, например, достаточно побороть патологическую доверчивость, кому-то уже в школьном возрасте приходится осваивать простейшие движения, речь.
Брак природы – подзаголовок
«Начинка» Центра: огромное количество развивающих игр, игрушек, устройств, тренажеров, даже кафе свое есть. Невероятно и то, что делают специалисты. На видеозаписи «Праздника осени» мы видим 20-летнего парня – дауна. Он замечательно справляется со своей ролью. А ведь еще четыре года назад юноша выговаривал два-три слова, от людей убегал.
– Наталья Сергеевна, все, что мы увидели, совсем не похоже на Россию.
– Подобное я видела в Швейцарии, Германии, куда ездила с мужем. Здесь воплотила увиденное в жизнь. Сначала мы хотели заниматься интеграцией детей с ограничениями в общество. Потом наш пыл поунялся – общество не готово принять таких людей. Ведь многие годы инвалиды в нашей стране были закрыты от мира. Когда общество станет гуманнее, не будет и таких претензий, какие мы слышали во время создания Центра: денег не хватает на здоровых, а они просят на этих. Сегодня, пожалуй, важнее подготовить «ограниченного» человека к жизни среди людей. Речь идет о работе с личностью, интеллектом, поведением, эмоциями, коммуникацией. Такой человек должен понимать других и помогать им понять себя. Он может быть самостоятельным в пределах своих возможностей, успешным (тоже в пределах) и получать от этого удовольствие.
– Я знакома с женщиной, которая воспитывает двоих детей: один отличник, умница, другой – даун. Не раз слышала от нее такие слова: «Лучше бы Бог дал мне двоих троечников».
– Здесь, действительно, на все воля Божья. Брак природы всегда был, есть и будет. Потому что мы люди. Зарождение человека – это живой процесс. По большому счету, рождение таких детей не зависит ни от чего. Это подтверждает статистика. Такие дети рождаются с одинаковой частотой во всех странах мира, не зависимо от благосостояния. Рождаются как в семьях президентов, академиков, так и в семьях алкоголиков. За все время существования Центра через нас прошло 112 детей. Пара человек из них рождены мамами, увлекающимися наркотиками, алкоголем. Два ребенка получили тяжелые травмы по вине родителей, и в результате оказались у нас. В одном случае это ожег (речь идет о годовалом ребенке) и как следствие – обширный отек, интоксикация, нарушение мозговой деятельности. Другого мальчика-грудничка уронили на пол подвыпившие родственники. В результате травма головы. Еще один случай – ребенок наглотался таблеток, неосмотрительно оставленных родителями на виду. Та же самая интоксикация, нарушение работы мозга. А все остальные дети – воля случая. И с этим нужно жить. Находить в себе силы. Вот мой Саша, например, когда входит в состояние аффекта любит громко хлопать дверью. Не раз уже выбивал стекла в дверях и дома, и в Центре. Теперь мы с ним договорились, что я куплю грушу для битья, повешу в его спальне перед дверью, и он, чуть что, будет колотить в нее. Кроме того, мой сын пытается любить. Сейчас одну девочку. До этого долгое время испытывал определенные чувства к другой. Девчушки из его группы. Он прошел через разочарование, женскую ложь. Не мог осознать: как же так, сначала говорит, что больше не любит, но в то же время вновь звонит. Что ж, объясняла я ему, таковы мы – женщины.
Когда желание жить не подкреплено возможностями – подзаголовок
– Я когда-то ходить не мог, меня сюда мама принесла на руках, – старательно выговаривает четырехлетний мальчонка. – А теперь сам могу шагать: вот так – раз-два, три-четыре. Боженьку об одном прошу, чтобы научил меня еще лучше ходить. Или даже бегать. Я бы сюда сам добирался, без мамы.
При виде этого маленького существа с кривыми ножками слезы брызнули градом. Вот так взрослые плачут от сострадания к больным детишкам. А отчего плачут дети? Маленькую Женечку мама привезла из Рыльска. Вскоре семья переехала в Курчатов. У Жени ДЦП. Она почти не двигается, не говорит. Но интеллект ее в норме. Когда в присутствии девочки взрослые заговорили о ее друзьях, которые выросли и с ней не играют, из глаз Жени потекли слезы. Она понимала о чем речь, но не могла сообщить об этом. В Центре девочку научили общаться с помощью пентаграмм, на которых изображены ее желания (спать, есть, гулять). Она указывает на них, «разговаривая» таким образом со взрослыми.
– К сожалению, многие «ограниченные» дети остаются в условиях домашнего воспитания, – комментирует увиденное нами Надежда Ялпаева, заведующая кафедрой коррекционной психологии и педагогики КГУ. – На самом деле проблема не столько в ребенке, сколько в отношениях к нему родителей. Российский менталитет – скрыть сына или дочь, не похожих на других детей. На Западе – имеешь такого ребенка, ну что ж – имеешь на это право. У нас по-другому. Пока родители его стесняются, боятся показать людям, они не смогут ему помочь.
Полина Пионова
Комментарии читателей Оставить комментарий