Был отец

Япония. 1942. 94 минуты.

Авторы сценария Тадао Икэда, Ясудзиро Одзу и Такао Янаи

Оператор Юхару Ацута

Композитор Кёити Сайки

Оценка - 10 (из 10)

Экзистенциальная драма

•	Кадр из фильма

Именно на просмотре этой ленты, вероятно, самой исповедальной и лично выстраданной для Ясудзиро Одзу (знаменательно, что смерть отца в апреле 1934 года в возрасте 67 лет была практически напророчена им ещё в картинах “Куда подевались мечты юности?” и “Мать нужно любить”), у меня возникли два соображения по поводу излюблённой нижней точки съёмки у Одзу.

Одно из них может выглядеть несерьёзным - оказывается, кошки предпочитают, чтобы с ними разговаривали, находясь на одном уровне с этими созданиями, “которые гуляют сами по себе”. Но как раз в таком доверительном контакте с человеком они чувствуют, что в подобных взаимоотношениях нет обмана и превосходства со стороны хозяина. А в современной психологии даже имеется термин “подстройка рядом” (в отличие от “подстройки сверху” и “подстройки снизу”), что определяет горизонтальные, а не вертикальные, как нередко бывает между родителями и детьми, связи людей друг с другом, то есть их общение на равных.

Вот и в фильмах Ясудзиро Одзу (между прочим, его Год Кролика в восточных гороскопах также считается и Годом Кота) герои зачастую сидят бок о бок, даже не повернувшись лицом, или в отдалении друг от друга, но всё-таки на одном уровне, ведя между собой разговор и обращаясь будто бы непосредственно к зрителям, которые, кстати, тоже ведь находятся в зале в сидячем положении, как раз невысоко от пола. Поневоле в этой единой сквозной плоскости рождается впечатление личной, задушевной, интимной беседы, кинематографа исключительного доверия между автором и зрителем.

Кроме того, в ленте “Был отец” в поразительной сцене молитвенного общения отца и сына со своей давно умершей женой и матерью есть другая подсказка режиссёра. Фотография ушедшей в мир иной находится в одной плоскости с теми, кто встал перед ней на колени, разговаривая просто и буднично, как будто нет ничего особенного в этом общении сквозь время и запредельные границы. Не так ли и кинематограф Одзу, не акцентируя никакого дополнительного внимания на переходе от быта к Бытию, легко возносится от приземлённого и низкого - к небесному и высокому. И самая обычная картина о взаимоотношениях отца и сына чуть ли не с первого кадра захватывает невероятной магией проникновения в некие немыслимые сферы и начинает восприниматься как бессознательное пророчество творца не только о грядущем крушении японской военной империи, но и о более тяжком духовном сломе поколения, в миг лишившегося вековых ценностей и непререкаемых авторитетов.

“Был отец” - как высокая трагедия о “гибели богов”, как эпический плач о безвозвратно утраченном времени невинности и ранних иллюзий, как мифологическая эпитафия на надгробье всего человечества в канун его главного грехопадения - атомных взрывов в Хиросиме и Нагасаки. Это непредусмотренный шедевр, вдруг прорвавшийся через препоны военной цензуры, который не столько завершает мощным аккордом итог предшествующей 15-летней карьеры постановщика, сколько абсолютно необъяснимо совершает взлёт от юдоли скорби по потере сыном своего отца до горнего мира высших сущностей. Так 38-летний Ясудзиро Одзу впервые воспарил над нами как ангел.