Анемия

СССР. 1988. 128 минут.

Авторы сценария Бидзина Каландадзе, Давид Салакаури, Тато Котетишвили

Режиссер Тато Котетишвили

Оператор Георгий Беридзе

Художники Реваз Эбралидзе и Николоз Шенгелая

Композитор Георгий Цинцадзе

В ролях: Леван Абашидзе, Паата Моисцрапишвили, Григорий Нацвлишвили, Хатуна Иоселиани, Гурам Гегечкори.

Зрительский успех - 0,2 млн.

Оценка - 6 (из 10).

Социально-психологическая драма.

Сюжет этой ленты является довольно расхожим - молодой горожанин приезжает учительствовать в отдаленную деревню. Разница, может быть, только в том, что ранее чаще были героинями "сельские учительницы" - от фильма "Одна" до, естественно, "Сельской учительницы", хотя встречался еще и "Учитель". Однако новым является то, что прежний благой порыв героев непременно "сеять доброе, разумное, вечное", пусть и преодолевая изо всех сил житейские и духовные трудности, сменился если не на прямо противоположный (все-таки "миссионерский запал" окончательно еще не улетучился), то приобрел именно анемичный характер. Как и в предшествующей, тоже грузинской, картине "Ступень" (1986) Александра Рехвиашвили, его более молодой коллега Тато Котетишвили, предложивший столь точное название "Анемия" для определения душевного состояния не только героя, но, пожалуй, и общества в целом (тем более - позже выяснилось - накануне распада советской империи), пытается понять: почему же постепенно стала вырождаться благородная идея просвещения масс, а с другой стороны - не менее возвышенная задача приобщения к истокам, корням, первооснове жизни и т.п.

Рехвиашвили тоже не мог скрыть обволакивающей, затягивающей, разъедающей силы неведомой духовной болезни, поражающей его героев, пусть и старался дать фильмам более философски звучащие названия: "Путь домой", "Ступень", "Приближение". Да и в "Грузинской хронике XIX века" городской интеллигент, решивший помочь крестьянам в их борьбе с бюрократической системой, выглядел еще борцом, хотя с понурым видом и угасшим взглядом. Но, видимо, только режиссер нового поколения, между прочим, наследующий стилистику намеренно размеренного, тягучего повествования, словно засасывающего внутрь, как трясина, мог уже без обиняков не только засвидетельствовать черты анемии, своеобразного обезжизневания окружающего мира и людей в нем, еще считающих себя живущими, но и вынести это в заглавие - как безжалостный приговор. Парадоксально, а в какой-то степени, наверно, закономерно то, что и сам постановщик, пребывающий в том же времени, как и его герой, будто "заражается" этой анемией - и его чересчур длинная лента поневоле кажется порой лишенной явного витального начала.

Газета "Экран и сцена".