Юлия Латынина
Одни называют ее лучшей разгребательницей грязи в отечественной журналистике, другие - создательницей жанра русского экономического триллера.
Как бы то ни было, выпускница литинститута, кандидат филологических наук Ю. Латынина сегодня на острие экономических проблем, о которых она пишет в газетах и говорит по телевиднью в программе “Есть мнение”.
Кроме того, она автор романов, в которых во всей красе предстает экономическая реальность сегодняшней России с ее главными персонажами: олигархами, похожими на бандитов, бандитами, похожими на олигархов.
Библиография:
Охота на изюбря
Промзона
- Давайте начнем с Вашего утверждения: "Российская преступность - это способ защиты от государства".
- В основе любого преступления лежит особое российское общественное устройство, где вроде бы существую губернаторы, Кремль, законы, Конституция, и при этом все перечисленное не имеет отношения к реальной структуре общества. Законы как бы есть, но исполнять их невозможно, потому что они противоречат здравому смыслу, обычаям и реальностям экономического выживания. Скажем, если брать с российских предприятий все прописанные им налоги, то они попросту разорятся. Даже если забыть, что директор берет себе в карман, что в той или иной форме он платит своей “крыше”, то ради того, чтобы завод жил, он должен воровать у государства. Все, что государство не украло у него. А что делать тем предпринимателям, которые не могут противостоять бесконечной череде пожарных, санинспекторов, налоговой полиции? Бандитская крыша для них - способ обезопасить себя от посягательств государства.
- Если такова суровая действительность, то что остается в экономическом триллере на долю вымысла?
- Если есть типовая схема мошенничества, всегда можно выдумать новый способ. Надо правильно приспособить детали того, что существует. Например, в ромене “Охота на изюбря” есть эпизод с мошенничеством, основанным на том, что действуют две компании с одинаковыми названиями, но разными учредителями и разными местами регистрации. Один мой знакомый, крупный угольный промышленник, прочитав книгу, сказал: “Надо же, точно как у нас!”. Они пробили в Москве льготы для своей компании, в указе президента название компании было прописано, а когда приехали к себе в Кузбасс, что точно такую же компанию из желания насолить зарегистрировали совершенно другие люди. Умным людям такие трюки приходят в голову одновременно. Вообще, всегда надо отдавать себе отчет, что может произойти в реальности, а что нет. Скажем, московская налоговая полиция попадалась на том, что при выплате своим сотрудникам использовала страховую схему. Трудно предположить, чтобы налоговикам эта схема была неизвестна. А чем не сюжет? Или вот в первом варианте сценария по “Охоте на изюбря”, который я, кстати, зарубила, был эпизод кражи ста миллионов долларов наличными. Человек, писавший это, явно не представлял себн не только этой суммы - куда ее прятать, в какой сейф, - но, главное, зачем предприятию сто миллионов долларов наличными. В сейфе какая-то наличность может храниться на всякий случай. Я знаю случаи, когда приходили с обыском на дачи к нормальным банкирам-олигархам, ине могли найти пол-лимона, спрятанный под половицы.
- Видно, сильно старались.
- Сложная история. Искали не там. Но дело даже не в этом. Скорее, психология, которую порождает отечественная экономика. Она в корне отлична и от западного менталитета, и от нашего интеллигентского менталитета 1970-х годов. В чем-то она сродни ментальности средневековых баронов 12 века. Им абсолютно наплевать на законы, они уверены, что убивать можно. Правда, различают поводы, покаким можно убивать, а по каким нельзя. Я как-то спрашиваю своего приятеля, не боится ли он за убийства кипеть в котле на том свете. Думал он долго. “Нет, - говорит, - а за что? Волк же в ад не попадает, за то, что овец дерет”. То есть совсем другая система координат.
- Система, в которой, по их убеждению, можно убивать людей?
- А вы думаете, людей в России убивают только бандиты? Я публично не рискну назвать нефтяную компанию, про которую всем известно, как часто и кто там убивал. Молодой комсомолец-олигарх искренне не понимает, чего же тут такого. Ну да, эта сволочь ему мешала, и сволочь пристрелили. Так он же прав! И сделает круглые глаза, и того, кто назовет его убийцей, будет поносить на чем свет стоит. Между прочим, люди не всегда убивают и воруют ради денег. И самые успешные как раз те, у кого какое-то еще измерение есть. Те, у кого все ради денег, брокерами трудятся. Вот Березовский. Он ни одним своим бизнесом не занимался лично, ему это было глубоко неинтересно. Он раздавал компании, как другие раздают пасхальные яйца, и все время думал, что все эти Абрамовичи и Волошины ему будут благодарны. А они его кинули.
- Фицджеральд писал, что богатые не похожи на нас с вами. А каков олигарх отечественного разлива?
- Очень разные все. Но если выделять одно характерное качество, то это люди, которые не умеют любить. Он может быть широкой души человеком, может осыпать любовницу мерседесами и вагонами цветов, но любить не умеет и не хочет, полагая, что есть дела поважнее. Нельзя сказать, недостаток это или достоинство. Вот он такой. Это данность.
- В ваших романах действуют не только всемогущие олигархи, но и откровенные бандиты.
- Бандиты тоже разные. Хотя среди них едва ли встретишь человека, у которого на ночном столике лежит Сартр, встречаются вполне начитанные персонажи, пополнявшие свой интеллектуальный багаж главным образом в местах не столь отдаленных. Кстати, изъяснияются они вполне домтупным языком, используя жаргон разве что когда речь заходит о зоне.
- Разделяете ли Вы точку зрения Березовского, который утверждает, что Россия обречена стать крайне либеральной страной?
- Борис Абрамович не совсем тот человек, который всегда отстаивал либеральные ценности. Он сталлибералом в изгнании. Олигархв изгнании - это существо, обратное революционеру. До революции революционер либерален, апотом он учреждает тайную полицию. С олигархами все наоборот. Березовский рассматривает власть как высокодоходный финансовый инструмент, и в значительной степени благодаря ему мы хлебаем то, что хлебаем. Теперь он говорит, что мне, дескать, этот кусок оторвать не удалось, - он должен принадлежать всему народу. Тезис об обреченности России на крайнюю либерализацию он позаимствовал у младореформаторов, которые его выдвигали. Помнится, Авен говорил: все, что не будет либерализовано, немедленно разворуют. Потому что как только возводят забор, у него тотчас появляется калитка, у которой стоит чиновник, пускающий всех за отдельную плату. Чем меньше заборов, тем меньше калиток. В этом, между прочим, и состоит нынешней исторической борьбы, поскольку есть объективные экономические законы, которые говорят, что если все загородить заборами, то все рухнет; а субъективные экономические желания говорят: а, собственно, зачем нам что-то создавать, когда гораздо легче поставить забор и в нем калитку. В России этот способ бюрократического обогащения самый популярный, самый быстрый и самый вредный. В определенном смысле, Россия сегодня очень либераьная страна. В ней субъектами частной собственности выступают не только средства производства, но также и суд, и армия, и право сбора налогов. Этот восхитительны либерализм - поставщик потрясающих сюжетов, он делат возможность писать не только статьи, но и романы.
- Вам никогда не угрожают за то, что Вы пишете?
- Некоторое время назад я написала большую статью. Накануне ее выхода в свет мне позвонил один мой знакомый, крупный олигарх (уж как она к нему попала, один бог ведает) и попросил изменить финал. Я спросила: “Что-то здесь неправда?”. “Вообще-то ты нас такими козлами нарисовала, - сказал он. - Но не это обидно. Нам из-за этого могут кредит не дать”. Речь шла об огромном кредите. Статья вышла без изменений. Я звоню ему. “Тебе никогда не угрожали?” - спрашивает он. - “Пока бог миловал”. - “Будут угрожать - обращайся ко мне”. Обычно если статья не заказная и всем досталось, то и не связываются, а если заказная, то что толку связываться со сливным бачком, с журналистом? Надо заказчика искать. Вообще современная российская действительность, где даже солидные деловые издания сильно отдают желтизной, потому что вся экономика сплошь "желтая", ни в каком другом жанре она описана быть не может. Очень часто, когда я пишу экономические статьи, я сталкиваюсь с вещами, о которых многие знают, но юридически ничего не доказано. Однако именно эти вещи наилучшим образом характеризуют ситуацию. Например, замдиректора одного из крупнейших металлургических комбинатов очень любит, выпив, кататься на джипе. Что делают гаишники? Они его, понятно, не останавливают, а перекрывают остальное движение. В статье о таком не напишешь, а в романе - пожалуйста.
- А кто в Вас берет верх - журналист или писатель?
- Журналистика - это черновик. Меня всегда интересовали экзотические культуры, а тут рядом такая этнография, такие крокодилы бродят. Если серьезно, то долго занимаясь историями того, как устроена экономика в нерыночном обществе, я в какой-то момент подумала, что не знаю, как она устроена сейчас. А она устроена очень интересно, потому что многое напоминает средневековье, и этого никто не описывает.
Комментарии читателей Оставить комментарий