ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ БЕЗ ВОЙНЫ

ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ БЕЗ ВОЙНЫ, СССР, Ленфильм, 1976, ч/б, 10 ч., 2806 м., ш/э, 101 мин. Повесть военных лет, драма. По одноименной повести К. Симонова и других произведений цикла «Из записок Лопатина»

Майор и военный журналист Василий Николаевич Лопатин едет в Ташкент, чтобы навестить семью погибшего однополчанина, походить по улицам, не знавшим бомбежек, побывать на съемках фильма по своим очеркам, встретить новый 1943 год в мирной компании, пережить недолгую, яркую любовь, одним словом, — провести двадцать дней отпуска без войны...

Камерная история военного корреспондента, оказавшегося в глубоком тылу в дни войны, давала возможность опосредованного разговора о происходящем в тылу и на фронте, о жизни, культуре, искусстве, о правде и лжи. Именно простота истории дала режиссеру возможность выстроить сложную композицию, в которой пересекаются, комментируют друг друга, сквозные мотивы, обнаруживающие в самих себе степень неизбежной приспособленности к требованиям времени и степень преодоления этой ангажированности эпохой. В контекст фильма попадает все — подробности быта тыловой жизни, ее парадные, официальные стороны, съемки фильма о войне, театральный спектакль и споры закулисья, лирические и драматические отношения героев. Наблюдающая за происходящим в предкамерном пространстве камера равно внимательна к каждому предмету, к каждому лицу. Она непредвзята и как бы уравнивает притворное и естественное, и в том, и в другом высматривая оборотные стороны. Отсюда — стереоскопичность, подлинно реалистическая полнота изображаемого. Документальная стилистика не противоречит замыслу, напротив — позволяет погрузиться в реконструируемый мир как в воскрешенную в своей безупречной правоте правду истории. Каждый элемент композиции проходит проверку, испытывается, постепенно приоткрывая логику собственных превращений. Таково в фильме звучащее слово, которое способно утаивать смысл и пытаться проявить его. Это слово, сказанное с трибуны, и слово-просьба, обращенное к Лопатину женщиной, не желающей верить в смерть мужа. Это цитата из пушкинского «Пира во время чумы», и строчка из песни «...до тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага». Это слово-исповедь случайного попутчика Лопатина и слова неловкого объяснения с любимой женщиной. Роли слова многообразны, они зависят от личности человека, от обстоятельств, от атмосферы действия и в то же время обладают своей автономностью, позволяя личности сохранить себя. Столь же сложно, слоисто строится изобразительная вязь фильма. И кажущаяся непродуманность, невыстроенность кадра, и как бы случайные перебивки, и непривычные, словно бы явленные памятью типажи — кажется, материал является в необработанном качестве. Эта иллюзия чрезвычайно важна для постановщика. Все, что представлено зрению и слуху должно обладать абсолютной мерой достоверности, которая и есть исходный пункт, оселок художественного замысла. В самой ситуации — приезде корреспондента с фронта в тыловую, мирную жизнь — заложена возможность сличения реально виденного Лопатиным и представлений о войне тех, кто живет в тысяче километров от передовой. Он приносит с собой другое знание, контрастирующее с тем, которое складывается у эвакуированных. И эти две правды создают драматическое напряжение киноповествования, позволяя оценить каждую с позиций другой.                              

В ролях: Юрий Никулин, Людмила Гурченко, Алексей Петренко, Ангелина Степанова, Екатерина Васильева, Николай Гринько, Люсьена Овчинникова, Михаил Кононов, Лия Ахеджакова, Р. Садыков, Людмила Зайцева, Дмитрий Бессонов, Зоя Виноградова, Геннадий Дюдяев, Валентин Печников, Дима Зарубин.

Режиссер: Алексей Герман. Автор сценария: Константин Симонов. Оператор: Валерий Федосов. Художник-постановщик: Евгений Гуков. Композитор: В. Лавров. Звукорежиссер: Тигран Силаев. Монтаж: Е. Маханькова.

Премия Жоржа Садуля за второй полнометражный фильм (1977); Приз МКФ в Роттердаме-87.