Минобороны поддержит зарубежных оружейников

Целесообразность приобретения Россией французских вертолетоносцев ставится под сомнение

Одним из приоритетных направлений поддержки российской экономики в условиях кризиса является финансирование государством заказов на производство военной техники. Однако, как выясняется, несмотря на достаточно серьезные финансовые вливания, выделенные средства далеко не всегда доходят до низового уровня производственной структуры, т. е. непосредственно до самих работников предприятий военно-промышленного комплекса (ВПК). А проблема задержек с выплатой зарплаты в этой отрасли уже приобрела хронический характер.

На днях замминистра обороны Владимир Поповкин дал разъяснения этому вопросу, которое было опубликовано в «Российской газете». Как выясняется, причиной задержек является, мягко говоря, несовершенная система формирования и исполнения госзаказа. Дело в том, что гособоронзаказ формирует Военно-промышленная комиссия при правительстве РФ по заявкам силовых министерств. Исключительно она же определяет перечень «головных» производителей, с которыми министерства и ведомства в дальнейшем заключают уже конкретные договоры. А дальше начинается самодеятельность «головников», которые самостоятельно подбирают подрядчиков-исполнителей. Таким образом, сколько платить по заказам и кому, определяет уже руководство головных предприятий, получивших заказ. Оно же отвечает и за финансовые переводы за уже готовую продукцию, которые постоянно тормозятся. А коллективы небольших производств на местах сидят по нескольку месяцев без денег.

Более того, в процессе производства стоимость комплектующих материалов может изменяться, в условиях мировой рецессии – зачастую в сторону уменьшения. Как нетрудно догадаться, предприятия-головники используют это обстоятельство для извлечения дополнительной прибыли, не осуществляя перерасчет стоимости госзаказа в сторону уменьшения.

В качестве выхода из этой ситуации Владимир Поповкин предложил утверждать списки участников производственной кооперации на заседаниях Военно-промышленной комиссии. В этом случае небольшие заводы станут полноценными исполнителями гособоронзаказа и будут получать средства не от «головников», а от заказчиков.

Еще один вопрос, который затронул заместитель министра обороны, касается закупок военной техники за рубежом. Учитывая передовые позиции российского ВПК в мире, данное решение воспринимается многими экспертами как нонсенс, особенно в условиях экономического кризиса, когда все страны заинтересованы в поддержке своих собственных производителей. Однако, по словам чиновника военного ведомства, Россия не располагает необходимой производственной базой для того, чтобы самостоятельно построить авианосец для вертолетов. Комментируя появившееся сообщение о готовящихся закупках французского вертолетоносца класса «Мистраль», Поповкин, в частности, сказал: «У нас нет доков, чтобы построить авианосец. Но когда начинались переговоры с французами, сразу поднялся шум. Говорят: нельзя этого делать. Мы, мол, погубим отечественную судостроительную промышленность. А как быть, если промышленность не может сделать то, что нам надо?». Исходя из этого, замминистра обороны считает, что кооперация с зарубежными оружейниками должна быть исключена лишь при производстве стратегического оружия, систем боевого управления и в некоторых других сферах.

'''Практику импортных госзакупок в эксклюзивном интервью KM.RU комментирует главный редактор журнала «Национальная оборона», член Общественного совета при Минобороны РФ Игорь Коротченко:'''

– На мой взгляд, решения подобного рода должно принимать не Министерство обороны, а Совет безопасности РФ. Потому что одно дело, когда мы закупаем опытную партию израильских беспилотников, чтобы посмотреть, как они устроены, или когда мы покупаем танковые тепловизоры у французов, которые, случись у нас какие-то проблемы с Францией или блоком НАТО, могут быть заменены на изделия белорусского производства. И совсем другое дело, когда речь идет о покупке такой сложной интегрированной системы вооружений, как вертолетоносец. Важно понимать, что мы покупаем не просто боевую единицу, а определенные военные стандарты. В этой связи сразу возникает вопрос: а как будут стыковаться стандарты стран НАТО с российскими военными стандартами? И для каких операций (в составе каких флотов) планируется использовать эти вертолетоносцы французского производства. А также то, насколько критично проведен анализ возрастания нашей военно-технической зависимости в осуществлении нашей внешней политики (включая ее военный компонент) от иностранных поставщиков и структур, обеспечивающих жизненный цикл подобных изделий. Еще раз повторю: Минобороны не должно принимать такие решения самостоятельно. Это должно быть политически мотивированное решение, принятое Советом безопасности РФ.

И вообще для закупок подобного рода военно-морской техники должен проводиться открытый тендер, в котором могут принять участие не только французские производители, но и другие развитые в военно-морском отношении страны (их передовые конструкторские бюро и судоверфи). Даже если такая очень высоко коррумпированная в вопросах оружейных закупок страна, как Индия, проводит открытые тендеры на приобретение и поставку различных систем вооружения, то тем более это должна делать Россия, где уровень коррупции, может быть, даже выше, чем в Индии.

Это делается для того, чтобы соблюдался принцип выбора. Нам не должны быть навязаны конкретные фирмы с конкретными кораблями. А должны в условиях честной международной конкуренции быть поданы различные предложения и заявки. Кстати говоря, в этом же тендере должны принять участие и российские производители, которые способны строить корабли. Например, «Севмаш» или «Балтийский завод». Во-вторых, следует иметь в виду, что мы не должны уподобляться странам третьего мира, которым втюхивают готовые системы без передачи соответствующих технологий и офсетной программы.