«Пощада повинным. Смерть непокорным. Час – на размышление»
В прошлой статье «кавказского цикла» мы остановились на событиях начального этапа русско-персидской войны.
Русскими уже был отбит Елизаветполь и деблокирована Шуша.
Что же было дальше?
В мае 1827 года русские войска двинулись на Эриванское ханство. Генерал Красовский блокировал Эривань (Ереван), а Паскевич занял Нахичевань и обложил крепость Аббас-абад. Сорокатысячная армия персов попыталась деблокировать Аббас-адад, но была побеждена у Джеван-булака, и вскоре крепость пала.
Эривань удалось взять 1 октября, а вскоре боевые действия удалось перенести на территорию Ирана. 14 октября русские вошли в Тавриз, зимой персы оставили Урмию и Ардебиль.
Потеряв Ардебиль, шах понял, что сопротивление бесполезно и запросил мира. С персидской стороны на переговоры приехал командующий персидской армии, принц Аббас-мирза. Большего унижения для него трудно было придумать. Грезивший о реванше за проигранную войну, он потерпел тяжелое поражение и во второй раз.
Теперь ему предстояло выпить до дна чащу позора. В деревне Туркменчай состоялось подписание договора, и надо отметить, что во время переговоров высокий дипломатический класс показал Александр Сергеевич Грибоедов. Именно он добился от Ирана территориальных уступок (Эриванское и Нахичеванское ханства) и выплаты контрибуции.
Мечты англичан создать военный флот на Каспии рухнули. А в самой Британии началась антирусская истерика.
В 1828 году вышла в свет полковника Ласи Эванса «Замыслы России». В ней он призывал создать европейскую антироссийскую коалицию, которая должна блокировать балтийские и черноморские порты России, разрушить Кронштадт и Севастополь, совершить вторжение в Закавказье и провести десантные операции в Финляндии, Крыму и на Западном Кавказе. Этот план до мельчайших подробностей реализовался во время Крымской войны.
Государь щедро наградил Паскевича, выдав ему миллион рублей ассигнациями, и осыпав орденами. Не в обиде остались и другие офицеры, получившие крупные денежные премии, не забыл царь и нижние чины. Звучит комично, но даже Аббас-Мирза получил подарок от Николая I – восемнадцать пушек с полными боекомплектами. Судя по всему, русский царь любил едкую шутку.
Русские одержали полную победу над Ираном, но в конце войны пришла новая напасть. 20 октября 1827 года турецкий султан призвал народ к священной войне против России.
Таким образом, нашей стране пришлось одновременно бороться с Персией и Турцией. Главные силы османов находились на европейском театре, но и на Кавказе противник смог собрать довольно большую, пятидесятитысячную армию.
Кроме того, приграничными территориями управлял выдающийся организатор Галиб-паша, а в помощь ему султан направил Киос Магомет-пашу - одного из самых опытных полководцев Османской империи. В его биографии были война с Наполеоном и несколько европейских кампаний против русских, греков и сербов.
На этот тандем Турция возлагала большие надежды. И действительно в хозяйственном отношении Галиб-паша прекрасно подготовил свой регион к войне с Россией. Он создал обширные запасы оружия и пороха, модернизировал старые крепости, усилил гарнизоны. А вот русские военные склады были в значительной мере опустошены противостоянием с Персией. Это существенно ограничивало возможности Паскевича к ведению наступательных действий.
Ударный кулак для похода на турецкий Карс удалось собрать и обеспечить всем необходимым только к концу мая 1828 года. В июне наши войска перешли границу и быстро подошли к главному оплоту Турции на Кавказе. Русские подтянули артиллерию, а на главной батарее находился сам Паскевич. Штурм начался. Все ожидали долгой и кровопролитной осады, но передовые укрепления турок неожиданно пали в первый же день.
Мужеству русских не было предела. Турки отвечали шквальным огнем из пушек и ружей, но это не останавливало русских, которые даже погибая, думали не о себе, а о том, как победить врага. История сохранила слова первого русского солдата поднявшегося на стену Карса и смертельно раненого пулей: «Прощайте, братцы! Да только город возьмите!»
И «братцы» исполнили последнюю волю погибшего. Колонны наших войск врывались в крепость со всех сторон, а турки бежали, кто куда, неприятельская конница покинула город, но турецкий комендант все же сохранял контроль над большей частью гарнизона и держался в цитадели. А на помощь Карсу спешил Киос-паша с двадцититысячным отрядом. Необходимо было срочно раздавить последний очаг сопротивления. Цитадель обложили артиллерией, и когда турки это увидели, то запросили мира.
Представители паши отправились к Паскевичу и вернулись назад, передав слова нашего командующего: «Пощада повинным. Смерть непокорным. Час – на размышление». Речь могла идти только о безоговорочной капитуляции, которую турки приняли, лишь немного не дотянув до подкрепления. А Киос Магомет-паша, узнав о падении крепости, отступил.
Паскевич готовился развить успех, но в нашем лагере вспыхнула чума. Этот враг оказался опаснее османов, на целый месяц, связав нашу армию по рукам и ногам.
Как только эпидемия прошла, Паскевич решил взять Ахалкалаки. Здесь ему противостоял наиболее отчаянный противник, решивший сражаться до последнего человека. Готовясь к смерти, турки надели белые одежды и всей крепостью провели молитвенное пение.
Соперники были достойны друг друга в готовности погибнуть, и вот это презрение к смерти со стороны русских стало залогом победы. Но конечно, важную роль сыграло и подавляющее превосходство нашей армии в артиллерии. Турки несли тяжелейшие потери от нашего огня и поняли, что их отчаянное мужество оказалось бесполезным.
Командир осажденного гарнизона всячески поддерживал дух своих солдат, и в момент, когда турки заколебались, напомнил им о клятве умереть. На какое-то время ему удалось вселить уверенность в растерявшиеся войска, но спасти положение Ахалкалаки уже было невозможно. Защитников оставалось немного, одни погибли, другие покинули укрепления и, дав последний бой, неподалеку от Ахалкалаки были уничтожены. Киос-паша пытался спасти крепость, но вновь опоздал с помощью.
Паскевич и его солдаты одержали много и других побед. В моей статье нет смысла подробно на них останавливаться. Желающие найдут необходимые сведения в специализированных работах. Скажу лишь то, что и на главном - европейском - театре русскому оружию также сопутствовал успех, поэтому уже в августе 1829 года султан Махмуд II согласился начать переговоры с Россией на условиях Петербурга.
