«Подполковник, спасший мир»: Мифы и реальность

Может ли один офицер развязать ядерную войну?

Советский офицер Станислав Петров. Фото с сайта wikimedia.org

На только что завершившемся заседании Совета Безопасности ООН госсекретарь США Рекс Тиллерсон, как и следовало ожидать, о России наговорил много неприятного для нас. Но при этом об одном из российских граждан он отозвался весьма уважительно: «На этой неделе мир узнал, что из жизни ушел малоизвестный, но очень важный в истории холодной войны человек. Его звали Станислав Петров, и его иногда называют «человеком, который спас мир».

Компьютер на военном пункте, где дежурил Петров, подал сигнал, что запущена ядерная ракета со стороны США, он должен был позвонить командованию и сообщить об этом, но Петров предположил, что система допустила ошибку, и он, к счастью, оказался прав насчет ложной тревоги.

Вместо того чтобы уведомить командиров о подготовке немедленной ядерной контратаки, он позвонил в штаб армии и сообщил о неисправности системы. Этот эпизод показывает, насколько высок фактор риска в отношении ядерного оружия, особенно в тех случаях, когда решения о его применении доверяются зачастую ненадежным технологиям или ошибочным человеческим суждениям".

Согласитесь: звание «спаситель мира» — не просто редкость. Оно абсолютно уникально. Кто еще на планете удостоен чести так именоваться, кроме Станислава Петрова? Да не абы где, а с самой высокой трибуны ООН? И в таком качестве названный не абы кем, а высшим госчиновником крупнейшей военной державы? Это ли не повод вновь вернуться к весьма давней и запутанной истории, чтобы попытаться в ней разобраться?

Мне довелось заниматься случившимся с подполковником Петровым еще в 2006 году в качестве военного обозревателя газеты «Труд». Разговаривал об этом ЧП, произошедшем 13 июля 1983, с ведущими военными экспертами страны в области ядерного оружия. Один из них — авторитетный российский специалист в области стратегических ядерных сил, противоракетной обороны и военного космоса, в 1993—2001 годах начальник 4-го НИИ Минобороны РФ генерал-майор в отставке Владимир Дворкин. Его ответ на мои расспросы был категоричен и краток:

— Знаю об этом случае. Ничего Петров не спасал, и спасать не мог. Если бы вопрос «Применять или не применять ядерное оружие?» зависел от воли отдельного дежурного офицера хоть по ту, хоть по эту сторону океана, планета бы давно, скорее всего, покрылась радиоактивным пеплом.

С Дворкиным был согласен и автор книги «Противоракетная оборона и оружие XXI века», ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН генерал-майор в отставке Владимир Белоус (о нем приходится говорить в прошедшем времени, поскольку этого весьма уважаемого эксперта не стало в 2012 году). По мнению Белоуса, миф о чудесном спасении мира силами одного советского подполковника, почти случайно оказавшемся на дежурстве, носит спекулятивный характер и давно раскручивается на Западе всякий раз, когда там возникает нужда вновь подчеркнуть, какую угрозу несет человечеству российское ядерное оружие.

В свете сказанного генералом Белоусом понятно и вполне объяснимо, зачем и почему в 2006 году некоей малоизвестной международной общественной организацией «Ассоциация граждан мира» уже находившийся в глубокой отставке Петров был приглашен в Нью-Йорк.

В штаб-квартире ООН ему с большой помпой вручили хрустальную статуэтку «Рука, держащая земной шар» с надписью «Человеку, который предотвратил ядерную войну». Понятно, с какой целью в 2014 году вышел в Дании документально-художественный фильм «Человек, который спас мир», посвящённый этому нашумевшему не только за рубежом случаю.

А как быть с томами восторженных газетных публикаций в отечественной прессе? В том числе, и в самых тиражных наших СМИ — в «Комсомолке», «Аргументах и фактах» и других? Остается предположить, что уважаемые авторы этих статей и интервью в погоне за сенсацией поленились заранее вникнуть в то, каков порядок выработки решения на ответно-встречный ядерный удар в нашей стране. Да и в США тоже. Но — обо всем по порядку.

Станислав Петров, уволенный в отставку еще в 1984 году, проснулся знаменитым спустя девять лет. В октябре 1993 года вышел в свет очередной номер генштабовского «Военно-исторического журнала» с воспоминаниями бывшего командующего Войсками противоракетной и противокосмической обороны ПВО СССР генерал-полковника Юрия Вотинцева.

Среди прочего, Вотинцев совершенно мимоходом рассказал и о том самом случае с Петровым. Но вряд ли и сам генерал-полковник тогда мог предположить, насколько мощным и долгоживущим окажется во всем мире резонанс всего пары строк из текста, написанного им. При этом очень важно: ни слова о спасении мира в тех воспоминаниях не было.

Речь шла о трудностях в разработке космической части огромной и очень сложной советской СПРН — системы предупреждения о ракетном нападении.

В конце 70-х годов низкая надежность тогдашних наших военных спутников и недостатки в их программно-аналитическом обеспечении долго портили жизнь генералам и конструкторам. Тем не менее, в 1982 году достаточно «сырую» космическую составляющую «хозяйства» генерал-полковника Вотинцева пришлось все же поставить на боевое дежурство. Первый существенный технический сбой, который случился в июле 1983 года, как раз и пришелся на дежурство подполковника Петрова.

О нем бывший командующий написал с большим уважением: «По информации, поступившей с борта космического аппарата на КП этой системы, был сделан ложный вывод о массовом старте ракет с территории США. Нетрудно представить, перед принятием какого решения могло было быть поставлено руководство страны и Вооруженных Сил. Причина — недоработка боевой программы для условий повышенной солнечной активности.

К счастью, в то время обязанности оперативного дежурного на КП системы выполнял настоящий профессионал, заместитель начальника отдела боевых алгоритмов и программ подполковник-инженер С. Е. Петров. Мгновенно проанализировав и оценив обстановку и ситуацию, он не допустил выдачи ложной информации на КП СПРН.

Приказом министра обороны по этому чрезвычайному факту была назначена комиссия под председательством первого заместителя начальника Генерального штаба генерал-полковника В. И. Варенникова. Его заместителями были А. И. Савин, (генеральный конструктор космической системы) и я".

Все. О действиях Станислава Петрова в тот действительно очень сложный и почти критический для всей нашей СПРН день больше - ни слова. Ни о каком спасении мира речи в воспоминаниях генерал-полковника Вотинцева не шло.

Да, из написанного следует, что главной заслугой Станислава Евграфовича оказалось то, что он мгновенно разобрался: сигнал с ЭВМ — ложный. И не стал поднимать на ноги вышестоящее начальство. Это были отличные и грамотные действия хорошо подготовленного дежурного офицера. Но вряд ли это можно назвать подвигом.

Кстати, через год после июля 1983 года начальник отдела боевых алгоритмов и программ был уволен в запас (скорее всего — по возрасту, поскольку ему как раз «стукнуло» 45 лет, предельный срок службы для подполковников в те годы).

Уже в качестве военного пенсионера он продолжал мирно трудиться в той же секретной организации, носившей полузакрытое наименование «Серпухов-15», в качестве гражданского служащего. Жил во Фрязино до самой своей кончины в мае 2017 года — в возрасте 77 лет. И это тоже говорит о том, что никто из командования и не подозревал тогда, что когда-нибудь о Станиславе Евграфовиче станут снимать фильмы, а в ООН его помянет сам госсекретарь США Тиллерсон.

Откуда что взялось дальше? После публикации воспоминаний генерал-полковника Вотинцева за рубежом поднялся неслыханный ажиотаж. Как же, оказывается, там и не знали, что стояли на краю апокалипсиса! Как рассказывал сам Станислав Петров, к нему во Фрязино буквально ринулись европейские и американские журналисты.

Пошли душераздирающие подробности, как при виде отметок на экранах от будто бы стартовавших американских ракет на КП началась паника: «Тревожно загудела сирена автоматической системы оповещения о ракетном нападении. По словам Петрова, молодые солдаты начали паниковать, но подполковник быстро восстановил порядок. Ему предстояло оповестить руководство страны, которое, в свою очередь, должно было отдать приказ о встречном ударе. Оставалось всего 25 минут, но офицер медлил с докладом в Кремль. Что-то заставило его усомниться в нападении противника». Это — из репортажа корреспондента немецкого телеканала ZDF Роланда Штрума, датированного 2010 годом.

Откуда солдаты на КП СПРН? Откуда у российского дежурного офицера в чине подполковника прямой канал связи с Кремлем? Но кто в этой гонке за сенсацией задумывается о подобных мелочах?

Голливудский актер Кевин Костнер прислал отставному подполковнику 500 долларов. Сотрудники американской «Ассоциации граждан мира» ограничились было грамотой грамоту «За спасение планеты» и вручением 1000 долларов. Но потом, как уже сказано, пригласили Станислава Евграфовича в Нью-Йорк и в штаб-квартире ООН торжественно вручили ему хрустальную статуэтку «Рука, держащая земной шар».

Мы в редакции «Труда» в том же 2006 году попытались понять, что это за ассоциация такая, вхожая аж в штаб-квартиру ООН. Дали задание нашему собственному корреспонденту в Нью-Йорке Виссариону Сисневу.

Вот что сообщил тогда Сиснев в Москву: «Корреспондент «Труда» связался со штаб-квартирой ООН в Нью-Йорке и задал вопрос представителям информационного центра об «Ассоциации граждан мира». К нашему удивлению, о такой организации там мало что известно.

«Вы не представляете: сотни организаций использует нашу площадку для самораскручивания, — заявили сотрудники ООН. — И название почти каждой из них начинается со слова «ассоциация». Что касается названной вами организации, то, кажется, она известна… своими громкими акциями по защите прав человека в Китае».

При этом, к чести Станислава Евграфовича, сам он, очевидно, совершенное в июле 1983 года вовсе не переоценивал. В одном из интервью отечественным журналистам он признался: «Иностранцы склонны преувеличивать мой героизм. Что с них взять — сытые, аполитичные люди. На конвертах иной раз пишут половину адреса: „город Фрязино, герою такому-то“ — и доходит. А я просто делал свою работу».

И, наконец, о том, как в действительности может быть принято решение о российском ответно-встречном ядерном ударе. Безусловно, никакой дежурный в СПРН в этом процессе ничего не решает и в Кремль не звонит. Просто сообщает в 820-й Главный центр предупреждения о ракетном нападении (ГЦ ПРН) отметки от каких целей, в каком количестве и с какого направления появились на экране. Эти данные по разным каналам проверяет дежурный генерал Главного центра, расположенного в Солнечногорском районе под Москвой.

И лишь если худшие подозрения подтвердились, немедленно приводится в действие абонентский комплекс «Чегет» автоматизированной системы управления стратегическими ядерными силами «Казбек». То есть — знаменитые «ядерные чемоданчики».

В любое время суток в рабочем состоянии их три — у президента страны, министра обороны и начальника Генерального штаба. «Красные кнопки» установлены во всех трех «чемоданчиках». Их одновременное нажатие только и дает разрешение командованию Стратегических ядерных сил России на применение самого мощного в мире оружия.

Что будет, если хотя бы один или несколько обладателей «ядерных кнопок» будут выведены из строя? Тогда вступит в действие созданная еще в СССР система «Периметр». На Западе ее давно прозвали «Dead Hand». В переводе «Мертвая рука». От нее приказ на нанесение немедленного ответного или ответно-встречного удара уйдет автоматически.

Как видите, места для героических действий при таком порядке принятия решения просто не остается. Все остальное — выдумки. И Тиллерсон, конечно, не может этого не знать. А зачем тогда говорит «чушь собачью»? Догадаться нетрудно.

И еще. К сегодняшнему дню известно, по крайней мере, о четырех случаях, когда из-за технических сбоев мир находился на грани ядерного конфликта. Дважды к опасной черте подходили США. Столько же раз мы. Хронология тут такова.

9 ноября 1979 года сразу три американских командных пункта одновременно зафиксировали массированный старт советских межконтинентальных баллистических ракет в сторону их страны. Немедленно была объявлена тревога всей системе противовоздушной обороны США. В воздух подняли «борт № 1» президента страны (впрочем, самого главы государства на нем не оказалось). В боевую готовность привели все наличные МБР «Минитмэн».

Но мгновенно начатая Пентагоном проверка данных космических спутников и радаров раннего предупреждения данных о старте ракет не подтвердила. И тогда был дан отбой тревоги. Позже выяснилось, что в находившиеся на боевом дежурстве компьютеры командных пунктов была по ошибке загружена программа, созданная для тренировок расчетов по отражению ядерного нападения.

3 июня 1980 года американские ядерные силы были вновь подняты по тревоге. Снова разные командные пункты США получили сообщения о мощной ракетной атаке со стороны СССР. Но на этот раз все выяснилось гораздо проще и быстрее. На экранах данные о якобы выпущенных советских ракетах постоянно менялись. Это не могло не вызвать в Пентагоне подозрений в их достоверности. Выяснилось, что виной — неисправность компьютера.

Потом, в 1983 году, был тот самый случай с участием подполковника Петрова.

Наконец, 25 января 1995 года «на уши» было поставлено все российское военное и политическое руководство, включая президента Бориса Ельцина. В тот день норвежские учение для изучения северного сияния запустили крупную метеорологическую ракету со своего побережья. Первая ступень у нее была от американской боевой тактической ракеты «Онест Джон».

Самое печальное, что, как впоследствии выяснилось, о запланированной стрельбе норвежцы Москву предупредили заранее. Причем, сделали это дважды, 21 декабря и 16 января. Как и положено, назвали район пуска и расчетное место падения. Единственное, чего в предупреждениях не было — точной даты и времени пуска. Поскольку они сильно зависели от погодных условий.

Как признал впоследствии генерал-полковник Михаил Колесников, начальник Генерального штаба ВС РФ в ту пору, из-за царившего в Российской армии бардака о телеграммах, поступивших из Осло, военные попросту забыли. Поэтому старт иноземной ракеты для нашей СПРН оказался полной неожиданностью.

Хорошо еще, что сам факт старта операторы не проспали. Норвежская ракета второпях была классифицирована как американская МБР «Трайдент», запущенная с борта атомной подводной лодки стратегического назначения ВМС США. Тот факт, что пуск был единичным, версию о начале широкомасштабного нападения на Россию не отменял.

В Генштабе знали, что США отрабатывают вариант, когда война против России будет начата с запуска единичной ядерной ракеты по нашей территории. Сверхмощный электромагнитный импульс при ее подрыве должен был вывести из строя все радары СПРН России на обширной территории. А уж тогда бы последовал массированный ядерный удар по ослепленному противнику. Вероятность нашего сокрушительного ответа была бы ниже.

Сообщение о начале ракетного нападения от СПРН тут же передали в Кремль. Ельцину впервые пришлось открывать свой «ядерный чемоданчик». Но пока он собирался с мыслями, российские операторы определили, что на самом деле норвежская ракета летит прочь от нашей северной границы. Она упала в море у Шпицбергена через 24 минуты после старта.

По мнению американских аналитиков, это был самый опасный ядерный инцидент со времен Карибского кризиса. От гибели мир отделяло одно нажатие трех «ядерных кнопок» в Москве.