Октябрь 1993 года и творческая интеллигенция

Если о противостоянии Ельцина и Верховного Совета написано много, то позиция «мастеров культуры» чаще всего, к огромному сожалению, остается за кадром

Почему к огромному сожалению? Да потому что если почитать высказывания некоторых известных людей, представителей так называемой творческой интеллигенции, то станет ясно, насколько серьезный раскол произошел в обществе. Правильнее будет сказать - насколько близко подвел страну к полномасштабной гражданской войне Ельцин, являвшийся инициатором кровавых событий осени 1993 года.

Фото с сайта zrd.spb.ru

В свое время вождь мирового пролетариата дал широко известную оценку интеллигенции, назвав её не мозгом нации, а кое-чем другим. Утверждение спорное, но вместе с тем во многом верное. Потому что, читая высказывания некоторых «мастеров культуры», первое, что приходит в голову – это точно не мозг нации.

Взять хотя бы широко известное «Письмо сорока двух», появившееся в газете «Известия» 5 октября 1993 года, сразу же после того, как закончился штурм Белого дома. В его стенах еще добивали и разыскивали последних защитников Верховного Совета верные Ельцину подразделения МВД, все ещё продолжали гореть верхние этажи здания, но уже вечером 4 октября текст коллективного обращения 42-х представителей российской творческой интеллигенции, которое вошло в историю как «Письмо сорока двух», оперативно был подготовлен для печати в завтрашнем номере «Известий».

Вот его текст:

«Нет ни желания, ни необходимости подробно комментировать то, что случилось в Москве 3 октября. Произошло то, что не могло не произойти из-за наших с вами беспечности и глупости, - фашисты взялись за оружие, пытаясь захватить власть. Слава Богу, армия и правоохранительные органы оказались с народом, не раскололись, не позволили перерасти кровавой авантюре в гибельную гражданскую войну, ну а если бы вдруг?.. Нам некого было бы винить, кроме самих себя. Мы "жалостливо" умоляли после августовского путча не "мстить", не "наказывать", не "запрещать", не "закрывать", не "заниматься поисками ведьм". Нам очень хотелось быть добрыми, великодушными, терпимыми. Добрыми... К кому? К убийцам? Терпимыми... К чему? К фашизму?

И "ведьмы", а вернее - красно-коричневые оборотни, наглея от безнаказанности, оклеивали на глазах милиции стены своими ядовитыми листками, грязно оскорбляя народ, государство, его законных руководителей, сладострастно объясняя, как именно они будут всех нас вешать... Что тут говорить? Хватит говорить... Пора научиться действовать. Эти тупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли ее продемонстрировать нашей юной, но уже, как мы вновь с радостным удивлением убедились, достаточно окрепшей демократии?

Мы не призываем ни к мести, ни к жестокости, хотя скорбь о новых невинных жертвах и гнев к хладнокровным их палачам переполняет наши (как, наверное, и ваши) сердца. Но... хватит! Мы не можем позволить, чтобы судьба народа, судьба демократии и дальше зависела от воли кучки идеологических пройдох и политических авантюристов.

Мы должны на этот раз жестко потребовать от правительства и президента то, что они должны были (вместе с нами) сделать давно, но не сделали:

1. Все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений должны быть распущены и запрещены указом президента.

2. Все незаконные военизированные, а тем более вооруженные объединения и группы должны быть выявлены и разогнаны (с привлечением к уголовной ответственности, когда к этому обязывает закон).

3. Законодательство, предусматривающее жесткие санкции за пропаганду фашизма, шовинизма, расовой ненависти, за призывы к насилию и жестокости, должно наконец заработать. Прокуроры, следователи и судьи, покровительствующие такого рода общественно опасным преступлениям, должны незамедлительно отстраняться от работы.

4. Органы печати, изо дня в день возбуждавшие ненависть, призывавшие к насилию и являющиеся, на наш взгляд, одними из главных организаторов и виновников происшедшей трагедии (и потенциальными виновниками множества будущих), такие, как "День", "Правда", "Советская Россия", "Литературная Россия" (а также телепрограмма "600 секунд"), и ряд других должны быть впредь до судебного разбирательства закрыты.

5. Деятельность органов советской власти, отказавшихся подчиняться законной власти России, должна быть приостановлена.

6. Мы все сообща должны не допустить, чтобы суд над организаторами и участниками кровавой драмы в Москве не стал похожим на тот позорный фарс, который именуют "судом над ГКЧП".

7. Признать нелегитимными не только съезд народных депутатов, Верховный Совет, но и все образованные ими органы (в том числе и Конституционный суд).

История еще раз предоставила нам шанс сделать широкий шаг к демократии и цивилизованности. Не упустим же такой шанс еще раз, как это было уже не однажды!»

Можно было опубликовать и фамилии подписантов сего обращения к Б. Ельцину, но дело в том, что, как вскоре выяснилось, многие фамилии из этого списка попали туда по непонятным и необъяснимым причинам. Во всяком случае, некоторые подписанты, по их словам, свои подписи под данным обращением не ставили. Более того, некоторые из них прямо заявили, что стали жертвами провокации и категорически не согласны ни с одной фразой из «Письма сорока двух».

Вместе с тем известна и обратная позиция, когда некоторые «мастера культуры», особенно из-за океана, очень жалели, что не поставили свои подписи и всячески выражали поддержку Ельцину. Выражали причем в откровенно людоедской форме, хотя после событий 3-4 октября это уже никого не удивляло.

В те дни очень многие потеряли голову от запаха крови, и резкие высказывания не были чем-то из ряда вон выходящим.

Единственный плюс тех дней, так это то, что некоторые люди разоблачились абсолютно полностью, откровеннее чем на стриптизе, показав свою истинную суть и лицо. И относится это не только к Ельцину и его кровавым подельникам, но и ко многим «мастерам культуры».

Как бы то ни было, любой желающий найдет полный список подписантов «Письма сорока двух» без проблем.

Если бы подобное письмо появилось в наши дни, его авторы и подписанты в полном составе оказались бы на скамье подсудимых по знаменитой 282-й статье. Ибо в данном случае она действительно идеально подошла бы к ситуации.

Это письмо не какие-то там нелепые и безобидные перепосты, лайки и анекдоты, это – эталонное разжигание вражды и ненависти, это прямые призывы экстремистского характера. Если не фашистского. Такое письмо могло появиться в нацисткой Германии, могло появиться в фашистской Италии, но вот тот факт, что оно появилось 5 октября 1993 года в «Известиях», говорит лишь о том, что ни о какой демократии в России на тот момент и речи быть не могло.

Причем с базовыми принципами демократии совершенно не были знакомы все те люди, которые подписали это письмо, хотя сами себя, вне всякого сомнения, считали демократами. И были уверены, что своим письмом они борются за демократию.

Что же подписали эти сливки творческой интеллигенции и инженеры человеческих душ, многих из которых, в прямом смысле, боготворили?

А вот что – запретить, разогнать, закрыть, посадить. А народ – всех тех, отдавших свои жизни за страну, которую все более нагло рвали на части почуявшие вкус к гешефтам разного рода проходимцы и враги, – «мастера культуры» и вовсе обозвали красно-коричневыми оборотнями.

Давайте разберемся в этих обвинениях. Кто же из погибших был коричневым? Может, студент мединститута А. Вураки, оказывавший помощь раненым товарищам у телецентра Останкино и погибший там, как и положено врачу, исполняя свой долг?

А может, коричневым оборотнем был 21-летний фельдшер «скорой помощи» П. Шлыков, чей белый халат стал отличной мишенью для неизвестного «защитника демократии»?

А не махровым ли фашистом был 14-летний Костя Калинин, которого убили не при штурме Белого дома с оружием в руках, нет, его, почти ребенка, ельцинские опричники забили насмерть в его окрестностях.

Или к коричневым можно отнести 75-летнего фронтовика К. Д. Чижикова, которому всенародно избранный гарант также щедро отмерял «демократического» свинца?

А кого «мастера культуры» зачислили в красные? Неужели американского юриста Майкла Дункана, погибшего, спасая раненых у Останкино? И того неизвестного гражданина России, который пытался вытащить из-под огня смертельно раненого Дункана, но был убит рядом с американцем?

Или красными оборотнями были британский журналист Рори Пек и французский телеоператор Иван Скопан, погибшие там же?

А может, красными были многочисленные казаки и монархисты? И не был ли ярым ленинцем-сталинцем гражданин Литвы Б. Юргеленис, привезший в Москву продукты и убитый в кабине своего грузовика 4 октября у Дома Советов?

Судя по всему, большим поклонником марксизма был и ливанский студент Салиб Ассаф, на которого омоновцы в тот же день не пожалели 8 пуль, а 6 пуль досталось его земляку Ханушу Фади.

А к кому – к красным или коричневым – следует отнести священника, отца Владимира, убитого снайпером на лестнице Дома Советов 4 октября?

Пылающим праведным демократическим гневом «мастерам культуры», видимо, недосуг было задаться несложным вопросом: а как так получилось, что погибли журналисты, медработники, иностранные граждане, подростки и просто случайные люди? Прежде чем подмахивать гнусную писульку, хоть одну гениальную голову не озарила догадка, что подобные массовые расстрелы не случаются сами по себе и сколь ни агрессивно настроена бывает толпа, чтобы открыть огонь по гражданским и журналистам, нужен соответствующий приказ.

Причем приказ с самого верха, который и был отдан не имеющим на то полномочий частным лицом, гражданином Б. Ельциным, с 21 сентября 1993 года не являющимся президентом Российской Федерации, в соответствии с действующей Конституцией и постановлением Конституционного суда. Именно благодаря этому приказу – снимавшего с армии и милиции всякую ответственность - и стала возможна кровавая бойня 3-4 октября.

Однако «мастера культуры» и «совесть нации» не ужаснулись произошедшему преступлению, не написали гневное письмо фальшивому «гаранту» и не вопросили госпереворотчика – за что ты так показательно и жестоко убил столько людей, а верноподданно подмахнули принесенную им бумажку. И долго потом ещё шлепали губами, оправдывая свой гнусный поступок и фактически поддержав массовые, зверские убийства русских людей, казненных без суда и следствия.

А события в Останкино 3 октября и у Белого дома 4 октября были именно казнью, а не «штурмом телецентра красно-коричневыми» и не «ликвидацией бандитского гнезда», как это преподносили проельцинские СМИ.

Сложно сказать, кто являлся автором «Письма сорока двух», но явно никто из подписантов сочинением текста не занимался. Скорее всего, автором был кто-то из ельцинского окружения, заранее подготовивший это обращение.

Стоит еще раз отметить, что «Письмо сорока двух» появилось в «Известиях» 5 октября, когда в окрестностях Белого дома ещё продолжали греметь редкие выстрелы. А в набор оно было отдано самое позднее – вечером 4 октября, следовательно, ещё до начала штурма практически все подписи уже должны были быть собраны. А ведь его надо было ещё написать и согласовать с людьми, обеспечивавшими информационное сопровождение «подавления красно-коричневого путча». На что тоже требуется время. И это тоже одна из загадок кровавой осени 1993 года.

Впрочем, загадки загадками, но уж больно явно за каждой такой загадкой прослеживаются слаженные действия неких структур с очень хорошей организацией и координацией.

Можно соглашаться с ленинской оценкой интеллигенции, а можно не соглашаться. Но когда на свет появляется нечто аналогичное «Письму сорока двух», то остается только жалеть, что в переломные моменты российской истории у страны именно такие «мастера культуры».

Впрочем, нашлись среди творческой интеллигенции люди, решительно осудившие Ельцина и устроенный им госпереворот и последующую бойню. Они не побоялись произнести вслух то, о чем многие думали в те дни, но боялись сказать в разгар хмельного пира победителей.

Не надо забывать о том, что Москва, начиная с вечера 4 октября, была фактически на осадном положении – действовал комендантский час, действовал фильтрационный пункт в Лужниках, где победители выискивали «красно-коричневых», проводя допросы с пристрастием. Так, что многие потом месяцами валялись по больницам.

Фактически вся власть в городе принадлежала «человеку с ружьем», которому были даны неограниченные полномочия. Именно в те дни было задержано более 35 тыс. человек, многие из которых в отделениях милиции подвергались избиениям, ограблениям, кто-то вообще не пережил эти дни.

Например, москвич Ю. Мартынов был застрелен в собственном автомобиле милиционерами только потому, что чем-то им не понравился. И это был далеко не единичный случай. В те дни любой мог стать одним из тех безымянных покойников, которыми были забиты 8 московских моргов после событий 3-4 октября. А сколько людей исчезло без следа, одному богу известно.

Однако среди творческой интеллигенции нашлись люди, кто прямо назвал Ельцина и его подельников теми, кем они являлись. Например, режиссер Станислав Говорухин не побоялся назвать все произошедшее «апофеозом безнравственности», а затем сделал фильм с очень точным названием «Час негодяев». Пожалуй, одна из первых телевизионных работ, раскрывающая суть утвердившегося в стране либерального фашизма.

Но подписанты «Письма сорока двух» этого тогда в упор не заметили. Бормоча про красно-коричневых, они близоруко не заметили наступления даже не часа негодяев, а эпохи негодяев. Дав повод лишний раз согласиться с Владимиром Ильичом и его видением интеллигенции.